Глава 12

Рост и внешность юноши и без того привлекали внимание, а с практически белыми волосами он, встав, тут же приковал к себе взгляды всех присутствующих.

Некоторые люди рождены быть в центре внимания.

В классе воцарилась тишина, никто не смел произнести ни слова. Все взгляды были устремлены на Чэнь Яо и Ван Синя.

Больше всех боялся Чжао Чжожуо, ведь он сидел рядом с Ван Синем. Если Чэнь Яо узнает его, неизвестно, останется ли он с еще одной целой ногой.

— Брат, давай забей, — прошептал Чжао Чжожуо, прячась за рюкзаком.

Жизнь длинная, он еще хотел пожить.

Увидев, как трусит Чжао Чжожуо, Ван Синь пришел в ярость.

— Ты чего так размяк?

— Да не размяк я, ты просто не знаешь, кто он...

— Заткнись, придурок, — не дав Чжао Чжожуо договорить, перебил его Ван Синь.

Атмосфера накалялась, но Чэнь Яо выглядел совершенно спокойным. Он смотрел на Ван Синя, как на бродячую собаку.

Да, именно так, свысока, с презрением, словно давая понять, что они из разных миров.

Этот взгляд заставил Ван Синя сбавить обороты.

Странно. Зрачки Ван Синя нервно бегали. Драка еще не началась, но почему ему вдруг стало страшно?

— Чего уставился? А ну пошел ты!

Это давящее чувство угрозы раздражало его. Он скомкал лист бумаги и бросил его в Чэнь Яо.

Чэнь Яо даже не шелохнулся, не моргнул, просто небрежно протянул руку и поймал бумажный комок.

Это был не просто комок бумаги, внутри была пустая чернильница.

Довольно тяжелая, неудивительно, что он смог бросить ее так далеко.

Ван Синь, первым начавший атаку, тут же привлек внимание всего класса.

Самое время.

Чтобы напугать обезьян, нужно убить курицу у них на глазах.

Чэнь Яо небрежно подошел к Сун Шиинь, на его лице играла улыбка.

— Трусиха, дай мне свой бумажный комок.

Сун Шиинь послушно отдала ему комок.

Странно, но сейчас она не чувствовала страха и не переживала за Чэнь Яо. Она словно была уверена в его победе.

Взяв бумажный шар, Чэнь Яо подбросил его и поймал, на его лице появилась дерзкая ухмылка.

— Смотри и учись, как нужно наказывать подонков.

Сделав пару широких шагов, Чэнь Яо схватил Ван Синя за подбородок, засунул ему в рот бумажный комок и окунул головой в лапшу.

Коробка смялась, лапша растеклась по полу.

Чжао Чжожуо в ужасе выбежал на балкон.

— Динь-динь-динь!

Прозвенел звонок, но никто не вышел из класса.

Лицо Ван Синя было в лапше, в ноздрю забилась кусочек вермишели. Чэнь Яо одной рукой оттягивал его за волосы назад.

— Два варианта: либо извиняешься, либо я тебя отлуплю, пока не извинишься.

— Да чтоб тебя! Ты что, больной?! — Ван Синь оказался крепким орешком, чем Чжао Чжожуо.

Возможно, он думал, что у него есть защита, что Лю Минхао за него заступится. Кто посмеет обидеть человека Лю Минхао, тот, золотоволосый мальчишка, точно не жилец!

Чэнь Яо саркастически поднял бровь. Он угадал, у него действительно были проблемы.

Что ж, раз ты не можешь выбрать, я выберу за тебя.

Он ударил Ван Синя в живот. Тот, только что наевшись лапши, тут же выбежал на балкон и начал рвать прямо на Чжао Чжожуо.

Увидев на себе рвоту, Чжао Чжожуо чуть не умер, но не осмелился и звука издать. Он чувствовал себя ужасно несправедливо обиженным.

Что он сделал не так?

Просто хотел спрятаться на балконе!

Не дав Ван Синю прийти в себя, Чэнь Яо схватил его за шиворот и швырнул на пол. Затем, небрежно засунув руки в карманы, он остался стоять, всем своим видом показывая, кто здесь главный.

— Я воспитаннее тебя. После драки не только извинюсь, но и оплачу лечение. Сколько тысяч хочешь за свои травмы?

Чжао Чжожуо хотел было возразить: «А мое лечение ты так и не оплатил!», но промолчал.

Вырвав все, что было в желудке, Ван Синь окончательно ослаб и больше не сопротивлялся, только повторял:

— Папа, я был неправ! Прости меня!!!

— Громче, — лениво произнес Чэнь Яо.

Голос Ван Синя дрожал.

— Прости меня!!! Я был неправ, правда неправ...

Этот здоровяк сейчас стоял перед Сун Шиинь, плача и умоляя о прощении.

Искренне это было или нет, но слова «прости меня» он произнес, и хорошую взбучку получил.

Честно говоря, вид у Ван Синя был пугающий.

Простить его?

Простить его за то, что он поджег ей волосы, оскорблял и издевался над ней?

Невозможно.

Плотно сжав губы, Сун Шиинь отвернулась.

С тех пор, как Чэнь Яо появился в этом классе, все стало меняться с невероятной скоростью, и она не успевала адаптироваться.

Она всегда медленно привыкала к переменам.

— Она тебя не прощает. Катись в учительскую и извиняйся перед другим человеком.

Чэнь Яо сказал «катись», и Ван Синь тут же покатился.

Сейчас этот класс был для него самым страшным местом на свете.

После ухода Ван Синя в классе воцарилась гробовая тишина. Все смотрели на Чэнь Яо с самыми разными эмоциями на лицах.

Тянь Сяотянь побледнела от страха и поспешно выключила камеру, убрав телефон.

Она посмотрела на Чэнь Яо с новым интересом.

Урок еще не начался, но никто не решался выйти, да и Чэнь Яо, похоже, не собирался их отпускать.

— Не смотрите на меня, у меня на лице ничего не написано. Читайте учебники.

Эта небрежно брошенная фраза имела огромную силу.

После этих слов все хулиганы в классе начали рыться в своих портфелях в поисках учебников.

Сорок Седьмая школа была худшей средней школой в Личэне, а девятый класс — худшим классом во всей параллели. Хуже некуда. Здесь учились в основном хулиганки и уличные бездельники. Заставить этот проблемный класс спокойно сидеть и читать учебники было сложнее, чем подняться на небеса.

Но сейчас это невероятное зрелище стало реальностью.

Просто фантастика.

Когда Чэнь Яо избивал Ван Синя, никто из девятого класса не попытался ему помочь или остановить драку.

Во-первых, боялись.

Видя, как он дерется, мало кто осмелился бы к нему подойти.

Во-вторых, им нравилось то, что происходит.

Многие втайне радовались, что Ван Синя наконец-то проучили.

В конце концов, Ван Синь постоянно вел себя как последний мерзавец, и ему давно пора было получить по заслугам.

Как говорится, на каждого злодея найдется свой злодей.

Хотя нет, как можно назвать новичка злодеем?

Он был героем, странствующим рыцарем, борющимся за справедливость!

В девятом классе все изменилось с того момента, как Чэнь Яо переставил свою парту.

—

В учительской Ли Цяньцянь все еще плакала. Вернувшись, она разрыдалась, словно сломанный кран.

Ло Сяньгуй пытался ее успокоить.

— Не принимай этих учеников близко к сердцу. Просто веди уроки, как положено, а остальное тебя не касается. Даже если ты искренне хочешь им помочь, ничего хорошего из этого не выйдет.

Ли Цяньцянь высморкалась в салфетку.

— Я просто думаю, что если есть шанс кого-то научить, нужно это делать. В классе есть ученики, которые хотят учиться. Если они продолжат так деградировать, их будущее...

— Ты только после университета, поэтому такая наивная, — перебил ее Ло Сяньгуй. — Не думай, что учитель — это такая уж благородная профессия. Это просто работа с низкой зарплатой. Думаешь, твои старания смогут изменить их будущее? Брось! Ученики нашей школы... какое у них будущее? Вот у учеников школы Святого Антуана — да, у них есть будущее. Каждый сам кузнец своего счастья. Ты пытаешься им помочь, а они только раздражаются.

— Динь-динь-динь!

Прозвенел звонок, и Ло Сяньгуй раздраженно хлопнул по столу.

— Опять урок?!

К несчастью, ему предстояло идти учить тех самых маленьких зверей, которые только что довели Ли Цяньцянь до слез.

В общем, он решил не вмешиваться и просто отбыть этот урок. Раз ученики не слушают, зачем ему готовиться?

Только Ло Сяньгуй вышел, как в учительскую вошел Ван Синь. Его лицо было перепачкано лапшой. Он упал на колени перед Ли Цяньцянь, плача и умоляя:

— Учитель Ли, я был неправ! Я больше так не буду! Простите меня! Простите меня!!!

Ли Цяньцянь смотрела на него с ужасом. Этот парень прилип к ней, как ириска, и никак не хотел отставать.

Что же произошло в классе после ее ухода?