Эксперимент по похудению (Часть 3)

— Итак, наночастицы, попадая в клетки, связываются с молекулами жира и расщепляют их на простые соединения, такие как глицерин и жирные кислоты.

— Эти соединения затем попадают в кровоток, где разлагаются дальше, и в конечном итоге выводятся из организма в виде углекислого газа и воды. Таким образом достигается эффект похудения… Этот метод более щадящий, чем генная модификация, не имеет побочных эффектов и значительно снижает потенциальные риски.

Кани подняла голову и увидела, как все сосредоточенно кивают, записывая её слова. Все были крайне внимательны.

— … — Кани слегка дернула уголком губ и машинально добавила: — Конечно, при желании можно внести коррективы, например, стимулировать активность ферментов, чтобы уменьшить размер жировых клеток… Ну, это всё, что я могу предложить на данный момент.

Этого было более чем достаточно! Все начали бурно выражать свою благодарность и тут же принялись за дело. Время поджимало, нельзя было терять ни секунды.

Кани наблюдала, как все бросились к своим лабораторным столам и начали суетиться, переворачивая всё вверх дном. Она наконец смогла вздохнуть с облегчением.

Никто не зацикливался на CRI PR-Ca 9, никто не дрался за карту генома. Отлично, просто замечательно.

Однако эксперимент с нанотехнологиями был не менее сложным, чем эксперимент с генами. Даже несмотря на то, что Кани подробно объяснила принцип, этапы эксперимента оставались довольно запутанными. Студентам нужно было умело обращаться с различным оборудованием: реакторами, центрифугами, газовыми хроматографами… А также самостоятельно подготовить специальные клеточные культуральные среды и химические реагенты для получения исходных материалов.

В такой ситуации любая мелочь могла вывести из себя.

— С виду всё просто, а на деле — полный провал, — с досадой сказала Дуся, испортив очередной результат.

Красные цифры на таймере неумолимо отсчитывали время. Пять с половиной часов пролетели незаметно.

— Кани, можно взглянуть на твой образец? — спросила Миньер, подходя к ней.

Кани, конечно же, согласилась. Миньер посмотрела в микроскоп. Клетки, круглые и белые, активно сокращались и перемещались, словно беззаботные рыбки в аквариуме.

Однако, присмотревшись внимательнее, можно было заметить, как внутри этих маленьких «рыбок» наночастицы безжалостно преследовали и связывались с молекулами жира. Начиналось целенаправленное воздействие, молекулы дрожали, словно воздушные шарики, которые вот-вот лопнут от прикосновения иглы, высвобождая всё свое содержимое.

Это микроскопическое растворение и разрушение было поистине впечатляющим. В этот момент Миньер представила себе несколько более масштабных картин: как ледник мгновенно рушится под палящим солнцем; как сложный часовой механизм разбирают на отдельные детали, разрушая первоначальный порядок и структуру; как зефир медленно тает в пламени, превращаясь в лужицу липкой карамели.

— Как ты так быстро всё сделала?.. — пробормотала Миньер.

Такой уровень интеллекта, когда можно сразу воплотить любую идею в жизнь, немного пугал.

Миньер с грустью отвела взгляд и посмотрела на свой проточный цитометр. Клетки, которые она вырастила, были беспорядочными и хаотичными. Не говоря уже о целенаправленном воздействии, они прекрасно сосуществовали с наночастицами, не выполняя никакой функции связывания. Одним словом — полная катастрофа.

Настроение Миньер стремительно ухудшалось.

В отличие от Кани, в последние тридцать минут ей приходилось бороться со многими трудностями, такими как сложное и точное оборудование перед ней, а также с огромным давлением, которое она испытывала.

Но ничего нельзя было поделать. Это была эпоха новых людей с жестким классовым разделением, и у них, как у низших граждан, не было другого выхода. Независимо от того, пришли ли они сюда добровольно или по принуждению, поступив в Тринадцатый институт, они были обречены на бесконечные эксперименты.

Они мечтали, что однажды им удастся совершить революционное открытие, которое будет замечено высшими, и они смогут прославиться и вырваться из этого института, похожего на тюрьму.

Мечты были слишком далеки, а суровая реальность — вот она, прямо перед глазами.

Жировые клетки были крошечными и хрупкими, требовали чрезвычайно точных действий, и даже строгое соблюдение всех этапов эксперимента не гарантировало правильного результата… Неужели и на этот раз ей не удастся справиться?

Кани заметила, как Миньер нахмурилась, а на её лбу выступили капельки пота. Ей стало жаль подругу.

Миньер была на голову выше Кани, но такая же худенькая. Её оценки не были самыми низкими, но всегда балансировали где-то посередине.

Кани несколько раз открывала рот, но так и не решалась ничего сказать. Наконец, она не выдержала и осторожно спросила:

— Миньер, хочешь попробовать раствор, который я приготовила?..

Внезапно она почувствовала на себе чей-то взгляд слева сзади. Взгляд был острым и пронзительным, полным злобы, словно луч высокой интенсивности, готовый прожечь её насквозь.

Кани осторожно обернулась.

Слева сзади было всего два места, на которых сидели Эми и Мао Ланьлань. Сейчас обе девушки склонились над своими приборами, сосредоточенно настраивая оборудование.

С Эми она почти не общалась, значит, это была Мао Ланьлань.

На этот раз она испортила Мао Ланьлань все планы, и та наверняка затаила на неё обиду… Кани вздохнула и, решив не продолжать, повернулась обратно и села ровно.

Средний возраст студентов здесь был двадцать лет, но Мао Ланьлань выглядела старше своих сверстников. Она всегда делала сложную укладку, у нее были раскосые глаза и выступающие скулы. Возможно, из-за того, что она была самой старшей среди студентов, она вела себя как лидер, держалась высокомерно и была очень капризной. Многие её сторонились.

Конечно, Кани её не боялась.

В Тринадцатом институте было полно хищников, готовых разорвать тебя на части, и, по мнению Кани, Мао Ланьлань была всего лишь бумажным тигром.

Но у этого бумажного тигра были огромные амбиции, намного превышающие её способности. Когда реальные результаты не оправдывали ожиданий, она приходила в ярость и начинала придираться к Кани. Иногда она воровала результаты экспериментов, иногда пыталась выманить их уговорами или угрозами. В общем, почти все новаторские разработки Кани в конечном итоге оказывались в руках Мао Ланьлань.

Миньер, как одна из немногих, кто знал об этом, часто возмущалась несправедливостью, но Кани всегда с улыбкой переводила разговор на другую тему, говоря, что всё в порядке и не о чем беспокоиться.

— Тебе разве не обидно, что она крадет твои результаты? — Миньер искренне не понимала.

Кани задумалась. Ей действительно было всё равно.

Даже в условиях апокалипсиса оставались обычные мирские проблемы, и все эти проблемы, как и в прежние мирные времена, возникали из-за несоответствия желаний и реальности. По мнению Кани, Мао Ланьлань была ярким примером этого: чем громче кричишь, тем больше неуверенности в себе, а чем больше неуверенности, тем сильнее желание отнять что-то у других.

Но Кани позволяла ей это делать, ей было всё равно.

Пожалуй, во всем Тринадцатом институте ей было безразличнее всех.

Возможно, в это трудно поверить, но если говорить о желаниях, то её самым большим желанием было просто выжить. Вот так просто, ничего больше.