Безмолвие (Часть 2)

— Ешьте больше, — заботливо сказал он. — Если не хватит, я попрошу служанок принести еще. На кухне много всего.

— Вы знакомы с управляющим Вэнем? — спросил Сюй Ино. Люшуан, не подозревая о подвохе, покачала головой и написала на его ладони: — Отец не разрешает мне выходить из дома. Он говорит, что я немая и буду только обузой для других. Поэтому я знаю только членов нашей семьи.

Сюй Ино нахмурился, жалея немую девушку. Похоже, Вэнь Цзайсин просто хотел создать ему проблемы, подсунув немую жену, чтобы тот постоянно был в хлопотах. Он ничего ей не рассказал.

— Ешьте, ешьте больше.

Люшуан с удовольствием продолжила есть. Ее симпатия к мужу росла с каждой минутой.

Наконец, насытившись, Люшуан почувствовала себя гораздо лучше.

Сюй Ино подпер голову рукой и нежно спросил: — Как тебя зовут?

— Люшуан.

— Сколько тебе лет?

— Восемнадцать.

— Совсем еще юная, — многозначительно произнес Сюй Ино. Атмосфера была настолько непринужденной, что Люшуан осмелела и спросила: — А тебя как зовут?

— Сюй Ино. Ино, как в выражении «слово дороже золота».

— А сколько тебе лет?

— Ммм… двадцать…

Сюй Ино немного смутился. Люшуан, прикрыв рот рукой, захихикала и написала на его ладони: — Совсем еще юный…

«Вот еще!» — подумал про себя Сюй Ино.

Они еще немного поговорили, и Люшуан начала клевать носом. Сюй Ино заметил это и небрежно предложил: — Пойдем спать, ты, наверное, устала.

Люшуан пыталась бороться со сном. Она боялась ложиться спать. Служанка Сяо Юй рассказала ей, что должны делать муж и жена в первую брачную ночь, и это ее пугало.

— Ну вот, наконец-то спать, — сказал он, нарочно пугая ее. — Ха-ха.

Этот смех явно что-то означал. Люшуан нервно оглядывалась по сторонам, избегая смотреть на кровать.

Сюй Ино усмехнулся про себя, подошел к кровати, откинул одеяло, сбросив на пол арахис, лонган и финики, взял деревянный топор для церемонии и с притворным удивлением воскликнул: — Ты что, решила убить своего мужа?

Люшуан залилась краской. Она знала, что этот топор — символ благополучия, но не могла сказать ни слова этому острому на язык мужчине. Ей было очень стыдно.

Сюй Ино положил топор на место и подошел к свечам. Легким дуновением он погасил их.

— Я могу спать и без света, а ты — нет, — сказал он, подойдя к ней. В темноте его глаза сияли, не отрываясь от нее. Сердце Люшуан сжалось. Она уже догадалась, в чем дело… — Иди спать.

Он взял ее за руку, подвел к кровати, снял с нее туфли, осторожно уложил на постель и накрыл одеялом. Его движения были немного неуклюжими, но очень нежными. Люшуан лежала, боясь пошевелиться, ожидая, что будет дальше. Но он просто лег рядом, накрыл ее одеялом и тихо прошептал ей на ухо: — Спи. Сегодня мы будем только спать.

Его теплое дыхание коснулось ее шеи и уха. Люшуан расслабилась. Ее сердце таяло.

В темноте по ее щекам покатились слезы.

Сюй Ино увидел ее слезы, и в его душе что-то дрогнуло. Он молча вытер их.

Люшуан взяла его за руку и спросила: — Ты видишь?

— Не торопись, — мягко ответил он. — Это долгая история. Теперь ты жена семьи Сюй, и я все тебе расскажу. Просто будь моей хорошей женой.

— А сейчас спи.

Она закрыла глаза. Мысли путались в ее голове.

Когда она сидела под фатой, его голос казался ей спокойным и серьезным. Но сейчас он был совсем другим — веселым, озорным, но в то же время нежным… и немного нахальным, как у не повзрослевшего ребенка.

Какой секрет он скрывает? Почему он так легко раскрыл его перед ней? Только потому, что она его жена?

Люшуан почувствовала, как ее сердце наполняется благодарностью за это неожиданное доверие. Ее глаза защипало, но вскоре она уснула.

На следующее утро Сюй Ино проснулся первым. Открыв глаза, он увидел рядом с собой спящую красавицу. Ее кожа была нежной, как шелк, черты лица — тонкими и изящными. Она лежала тихо, как котенок, милая и послушная. На его губах появилась улыбка, а в глазах — нежность.

Люшуан медленно проснулась. Она подняла руку, чтобы потереть глаза, и почувствовала, что одеяло слишком тяжелое. Она попыталась его сбросить, но тут же отдернула руку. Повернув голову, она увидела Сюй Ино, который смотрел на нее с улыбкой.

— Проснулась?

Она молча кивнула.

— Тогда вставай. Мне нужно отвести тебя к бабушке, — сказал он. В этот момент за дверью раздался голос:

— Молодой господин, госпожа, вода для умывания готова. Вы уже встали?

— Входите.

В комнату вошли две служанки. Одна была в желтом платье, с двумя косичками. Она с любопытством посмотрела на Люшуан, ее лицо сияло от радости.

Другая была в синем платье, с одной косой. Она украдкой взглянула на Сюй Ино, и ее лицо тоже светилось счастьем.

— Доброе утро, молодой господин! Доброе утро, госпожа! — хором поприветствовали они.

— Сяо Хун, а где еще одна? — спросил Сюй Ино.

Его взгляд снова стал рассеянным и пустым, словно он ничего не видел. Сяо Хун ответила: — Это служанка, которую госпожа привела с собой. Ее зовут Сяо Юй.

— Доброе утро, молодой господин. Меня зовут Сяо Юй, я личная служанка госпожи, — почтительно сказала она.

— Ты больше не должна называть ее «госпожой». Теперь она — госпожа Сюй, — поправил ее Сюй Ино.

— Да, я поняла, — Сяо Юй с улыбкой посмотрела на Люшуан, которая отвернулась, делая вид, что ничего не заметила.

Сяо Хун, видя, что атмосфера в комнате довольно приятная, спросила: — Молодой господин, как вам спалось?

Сюй Ино, многозначительно посмотрев на Люшуан, ответил: — Прекрасно. Сяо Хун, твоя постель становится все мягче и мягче.

Люшуан вспыхнула и, вскочив с кровати, села перед туалетным столиком, наблюдая за ними.

Сяо Хун, потупив взгляд, тихонько засмеялась.

Сяо Юй подошла к кровати, чтобы ее застелить. Глядя на смятые простыни, она довольно улыбнулась. Но, откинув одеяло, ее улыбка исчезла. Она бросила на свою госпожу многозначительный взгляд и, заметив, что та смотрит на служанку, прикрыла постель своим телом и незаметно достала из рукава кусок ткани, спрятав его под одеялом.

— Сяо Хун, я помогу госпоже причесаться, а ты застели постель, — сказала она.

— Хорошо.

Сяо Хун, ничего не подозревая, откинула одеяло и увидела окровавленную белую ткань. Она быстро спрятала ее.

Сяо Юй, стоя у зеркала, видела все, что произошло, но промолчала.