Глава 16. Тайные мысли

Выпив сухое молоко, бабушка облизнула губы.

Впервые в жизни она попробовала такой напиток. В деревне держали коров, но покупать молоко было слишком дорого.

Она и подумать не могла, что перед смертью ей доведется попробовать такую диковинку.

— Вкусно-то как! — Бабушка с улыбкой поставила миску на край кана и сказала Ли Сыюй: — Сыюй, остальное допей сама. И больше не доставай, слышишь?

Ли Сыюй не любила молоко, поэтому сразу отказалась. Но, вспомнив о здоровье бабушки, сказала: — Мама, я не люблю молочное, этот вкус… Мне не нравится!

— Не верю, — возразила бабушка. — Раньше же любила молочные конфеты.

— Конфеты — это другое. Пару штук съесть можно, но молоко я не люблю. — Ли Сыюй добавила: — Мама, если не будешь пить, давай выльем. Зачем место занимать?

Бабушка ужаснулась при мысли о том, что молоко выльют.

— Что ты такое говоришь, девочка? Как можно выливать?

Ли Сыюй с улыбкой вынесла миску на кухонный стол, досыпав туда ещё немного сухого молока.

— В котле горячая вода.

Сказав это и бросив взгляд на Ли Чэнъюэ, которая следила за огнём, Ли Сыюй вернулась в комнату.

Ли Чэнъюэ всё это время вдыхала аромат молока. Увидев на дне миски немного порошка, глаза её загорелись.

«Наверное, тётя не хочет допивать?» — подумала она.

Ли Чэнъюэ посмотрела на закрытую дверь, прислушалась, убедившись, что про миску никто не вспоминает.

Она открыла крышку котла, зачерпнула ковш воды и развела молоко.

Вдыхая молочный аромат, Ли Чэнъюэ осторожно понесла миску в свою комнату, спрятала её и вернулась.

В деревне никто не брезговал пить из одной посуды, тем более если там было молоко. Даже если бы миску поставили на землю, нашлись бы желающие её облизать!

Вечером, после ужина, все в доме Ли Сыго разошлись по комнатам. Ли Чэнъюэ достала остывшее молоко.

— Чем это пахнет? — Ли Чэнцай, обладавший острым нюхом, сразу почувствовал запах.

— Молоко, — шепнула ему на ухо Ли Чэнъюэ.

Ли Чэнцай, вытаращив глаза, тихо спросил: — Откуда?

Ли Чэнъюэ с улыбкой поднесла миску к его губам: — Тётя не допила. Пей давай.

Не раздумывая, Ли Чэнцай выпил полмиски.

Наслаждаясь молочным послевкусием, он подавил желание допить всё и, протянув миску Ли Чэнъюэ, сказал: — Сестра, пей.

— Я не хочу, пей сам, — ответила Ли Чэнъюэ. Хотя ей тоже очень хотелось, она сдержалась.

— Не хочешь, чтобы мама завтра это обнаружила? Будет скандал, — сказал Ли Чэнцай, облизывая губы. Он не поверил сестре.

Ли Чэнъюэ знала, что брат просто пытается её напугать, чтобы она тоже выпила. Но, опасаясь, что их действительно могут застукать, она взяла миску и допила остатки.

Брат с сестрой тайком поделили молоко, никому не сказав, даже родителям.

Тем временем Ли Сыминь начал действовать.

Зная, что Ли Сыюй скоро уедет на работу, он очень торопился, но из-за болезни матери не было подходящего момента завести разговор.

Вечером, видя, что бабушка чувствует себя лучше, он решил, что пора.

Ли Сыминь смотрел на мерцающий свет керосиновой лампы в комнате матери. Сидевшая рядом Чжао Шуцинь подтолкнула его.

Он встал и пошёл к матери.

— Мама, ты не спишь?

Услышав голос Ли Сыминя, Ли Сыюй перестала стелить постель.

В других комнатах тоже прислушивались к разговору.

Бабушка только-только оправилась от простуды, горло ещё немного побаливало. Хотелось курить, но она не решалась, постукивая трубкой по ладони.

— Что такое? Заходи, — нахмурившись, сказала бабушка. «Что им опять понадобилось посреди ночи?» — подумала она.