Глава 12 (Часть 2)

— Лян Си ещё не успел ничего сделать, как один из парней начал дразнить змею бамбуковой палкой, — сказала Тао Цзяцзя.

Су Яо сделала ещё несколько шагов вперёд. Суматоха впереди наконец утихла. Снова спросив, что случилось, она узнала, что змея убежала, а Лян Си случайно подвернул ногу, но, похоже, несильно, он мог идти.

Колонна снова медленно двинулась вперёд. Девушки, которых напугала змея, замедлили шаг и отстали. Су Яо вспомнила, что у неё с собой есть аптечка. Она ускорила шаг и вскоре догнала идущих впереди. Несколько парней отдыхали в беседке на полпути к вершине. Среди них был и Лян Си.

Они были уже на полпути к вершине. Су Яо поднялась в беседку, достала телефон, включила фонарик и нашла в сумке мазь «Юньнань Байяо». Как только она подошла к Лян Си, сидевший рядом парень начал подтрунивать:

— Лян Си, вот кто о тебе заботится, так это наша Су Яо! Похоже, твои старания наконец увенчались успехом…

Су Яо не любила такие шутки. Она опустила голову, чтобы осмотреть ногу Лян Си. Лян Си мягким голосом, стараясь не выдать дрожь в голосе, сказал:

— Я сам.

В этот момент кто-то схватил её за запястье. Она вздрогнула и подняла глаза. В свете фонарика она увидела лицо Чжоу Цзиншэня. Свет был слишком ярким, и она не могла разглядеть его выражение лица. Мазь «Юньнань Байяо» каким-то образом оказалась в руках Чжоу Цзиншэня, а затем он бросил её Лян Си.

Лян Си: «…»

Су Яо: «…»

— Девушки должны идти посередине колонны. Не нарушайте правила, — сказал Чжоу Цзиншэнь.

Су Яо: «…»

Если бы этот человек пошёл в политику, он бы всех завалил обвинениями, и никто бы не смог ему возразить.

Су Яо была в недоумении, она готова была взорваться. А он смотрел на неё с серьёзным и невозмутимым видом, словно она совершила ужасную ошибку.

Самая большая её ошибка заключалась в том, что она его полюбила, а он её нет. Теперь всё, что она делала, было неправильно. Мало того, что неправильно, так он ещё и раздувал всё до невероятных масштабов.

Она подавила свои эмоции и спокойным голосом сказала:

— Чжоу Цзиншэнь, ты слишком много на себя берёшь.

Затем, не дав Чжоу Цзиншэню возможности ответить, она вышла из беседки и пошла дальше в гору.

Чжоу Цзиншэнь: «…»

Лян Си, видя, что она одна поднимается наверх, быстро убрал мазь, надел носки и ботинки и хотел пойти за ней. Но, хотя он и не сильно подвернул ногу, бегать и прыгать как обычно ему было трудно, а подниматься в гору — тем более.

Чем выше они поднимались, тем извилистее становилась тропа. Чжоу Цзиншэнь посмотрел наверх, на его губах появилась тень улыбки. Он не спеша пошёл следом. Остальные парни тоже начали подниматься, но, чтобы не оставлять Лян Си одного, они шли медленно и постепенно отдалились от Чжоу Цзиншэня и Су Яо.

Пройдя ещё около часа, они оказались в густом тумане. На одежде оседали капли влаги. Су Яо не было холодно, наоборот, одежда под курткой промокла от пота. Обезболивающее перестало действовать, и боль внизу живота вернулась. Два часа подъёма в гору изрядно её вымотали. Добравшись до площадки для отдыха, она вытерла салфеткой влагу со скамейки и села.

Чжоу Цзиншэнь всё так же неспешно поднимался по крутым ступеням. Через пару минут он оказался рядом с ней и сел на скамейку. Он посмотрел вниз. Одноклассники скрылись в тумане. Она довольно быстро шла, оставив всех позади.

Су Яо ещё не успела ничего сказать, как он заговорил:

— Ты не соблюдаешь правила, и кому-то из группы приходится отвлекаться, чтобы присматривать за тобой. Это безответственно. Если бы все поступали так, как ты, как бы мы организовывали такие мероприятия?

Снова эти обвинения! Как же он стал раздражающим.

У Су Яо не было сил, и, сдерживая эмоции, она тихо сказала:

— Если тебе это так сложно, мог бы и не беспокоиться. Не нужно раздувать из мухи слона.

— Я бы и рад не беспокоиться, — ответил Чжоу Цзиншэнь, подхватывая её слова.

По крайней мере, он бы не видел её, и не пришлось бы наблюдать, как она обрабатывает рану Лян Си. Эта картина ранила его в самое сердце.

— Раз уж ты решил обо мне позаботиться, то не жалуйся. Я хочу горячей воды, открой мне термос, — сказала Су Яо.

У неё действительно не осталось сил, к тому же живот болел, и, похоже, короткий отдых не поможет ей восстановиться. Особенно сейчас, когда она застряла на полпути. Ситуация была непростой.

Чжоу Цзиншэнь взял у неё термос и, открывая его, проворчал:

— Сам виноват. Что поделать.

Если бы он не пошёл в горы, ничего бы этого не было. Но он не мог её оставить. Так что, да, сам виноват.

Су Яо выпила воды, немного отдохнула и сунула ему в руки свою холщовую сумку:

— У меня нет сил. Понеси немного, ради общего блага. А то я ещё буду всех тормозить.

Чжоу Цзиншэнь неохотно взял сумку и недовольно сказал:

— Сама виновата. Знала же, что тебе плохо, и всё равно попёрлась в горы.

Су Яо не выдержала и наконец взорвалась:

— Почему я, несмотря на своё состояние, всё-таки пошла в эти горы? Потому что ты здесь! Чжоу Цзиншэнь, все могут говорить, что я сама виновата, но только не ты!

Если бы он её не отверг, если бы гаокао не разделял их по разным университетам, если бы в будущем они не отдалялись друг от друга, если бы она не хотела воспользоваться этим восхождением, чтобы провести с ним больше времени, стала бы она участвовать в этом походе, чтобы посмотреть на рассвет, в таком состоянии?

Она уже не раз поднималась в эти горы, видела рассвет. Зачем ей это нужно было?