Мне показалось, я увидела божество (Часть 1)

Мне показалось, я увидела божество

Вскоре после ареста Чэнь Фан и Лю Биня Цзян Хэ позвонили из полицейского участка. Во-первых, её вызвали для дачи показаний и составления протокола, а во-вторых, чтобы она могла забрать свои обманом похищенные деньги.

Цзян Хэ согласилась. Хотя ей было тяжело на душе, она сотрудничала со следствием.

Расспросив полицейских, Цзян Хэ узнала некоторые подробности мошеннической деятельности Лю Биня и Чэнь Фан.

На их счету было немало случаев мошенничества, и схема была похожей: они находили одиноких, замкнутых и уязвимых людей, втирались к ним в доверие, а затем, под предлогом дружбы или романтических отношений, выманивали деньги якобы на открытие бизнеса… Хотя схема была не новой, она работала. Так они обманули многих людей и выманили немало денег, а одна из их жертв, узнав правду, даже покончила с собой, выбросившись из окна.

Система Ии, узнав об этом через Цзян Хэ, так разозлилась, что её ментальное тело задрожало. Она обругала Чэнь Фан и Лю Биня последними словами и злобно пожелала им провести в тюрьме всю оставшуюся жизнь!

Цзян Хэ невольно крепче сжала банковскую карту в руке. Сложные и противоречивые чувства, терзавшие её, как-то сами собой улеглись. Она начала радоваться тому, что всё-таки решилась позвонить в полицию, а не… не позволила им остаться безнаказанными из-за своего мимолётного эгоизма.

Только… — Я, я могу их увидеть? — робко спросила Цзян Хэ.

— Можете. У вас есть удостоверение личности? Зарегистрируйтесь, и мы всё устроим.

Цзян Хэ зарегистрировалась, как ей сказали, и в следственном изоляторе ей удалось встретиться с Чэнь Фан и Лю Бинем.

Через решётку Чэнь Фан и Лю Бинь, естественно, понимали, что их разоблачили. Глядя на Цзян Хэ, они больше не притворялись. Их лица были бесстрастными, а при виде растерянного и подавленного вида Цзян Хэ на их губах даже появилась насмешливая улыбка.

Чэнь Фан инстинктивно вскинула голову, откинула волосы и холодно усмехнулась: — Хм, зачем пришла?

Цзян Хэ стояла по другую сторону решётки и не отвечала. Она лишь внимательно рассматривала их лица — такие знакомые и в то же время такие чужие. Казалось, на них не осталось и следа той доброты и теплоты, которые она видела раньше.

Лю Биня этот взгляд мгновенно взбесил, он с силой ударил по решётке: — Пришла посмеяться над нами, да?!

Он выглядел очень свирепо, и это было странно — ведь именно они вот-вот должны были стать заключенными, но перед ней, своей жертвой, вели себя крайне вызывающе.

Однако Цзян Хэ не испугалась и не разозлилась. В душе у неё возникло лишь странное чувство: вот, значит, какие они на самом деле. Кроме того, ей стало немного грустно…

Странные эмоции сдавили ей горло. Она с трудом разлепила губы и выдавила вопрос: — В вашей доброте ко мне было хоть что-то настоящее?

Услышав этот вопрос, они рассмеялись, словно услышали шутку, и принялись говорить самые обидные слова, бьющие по больному.

— Ты, жирная дура, неужели думала, что кто-то захочет быть добрым к такой, как ты?

— Если бы не твои деньги и то, что ты такая одинокая и легковерная, думаешь, мы бы стали с тобой связываться?

— Толстая как свинья, меня тошнило каждый раз, когда я с тобой разговаривал.

Они успели сказать всего несколько фраз, прежде чем полицейский приказал им замолчать. Но даже этих нескольких слов хватило, чтобы Цзян Хэ почувствовала, как её сердце изранено.

Лицо Цзян Хэ мгновенно побледнело, глаза покраснели.

Но она не заплакала. Она не хотела, чтобы эти двое смеялись над ней.

Однако те двое, неохотно замолчав, лишь смотрели на неё с раздражением. Глядя на её отчаяние, они не чувствовали жалости, а наоборот, испытывали странное удовольствие. Смотрите-ка, ну и что с того, что их поймали? Цзян Хэ, их жертва, всё равно осталась ничем не лучше их, просто грязь под ногами, существо ещё более жалкое, чем они. Она даже глупо надеялась на их искренние чувства — как смешно и глупо!

Их, вероятно, осудят и лишат свободы, но именно Цзян Хэ сама себя заточила в тюрьму… В любом случае, кто-то служит им дном, кто-то хуже них, и они не самые несчастные. Это сравнение вызывало в их душах тайную радость.

В мире есть такие люди: им становится хорошо, если кому-то хуже, чем им.

После этого Цзян Хэ больше ничего не сказала и молча закончила свидание.

Выйдя из следственного изолятора, Цзян Хэ, что было для неё редкостью, не пошла сразу домой, а бесцельно побрела по улицам.

Погода была прекрасная, светило яркое солнце, на улицах было много людей, и все казались счастливыми: парочки, гуляющие под руку; маленькая девочка, держащая маму за подол и поедающая танхулу; друзья, бегающие и смеющиеся…

Цзян Хэ смотрела на них, и на душе у неё стало тоскливо. Как шумно и весело, но всё это веселье — чужое, а у неё ничего нет.

Незаметно Цзян Хэ дошла до парка и села на скамейку у газона, уставившись в одну точку.

Именно здесь она впервые встретила Чэнь Фан.

К югу от парка находился большой супермаркет, а к северу — жилой комплекс, где жила Цзян Хэ.

В тот день она шла через этот парк, когда пластиковый пакет с гигиеническими прокладками случайно порвался, и они рассыпались по земле. У неё и так было много вещей в руках, поэтому ей пришлось неуклюже сначала положить всё на землю, а потом собирать прокладки, но положить их было некуда. Она была в полной растерянности.

К тому же мимо постоянно проходили люди и смотрели на неё. Она боялась этих взглядов, ей было очень стыдно и плохо. Поэтому тогда она испытала к появившейся Чэнь Фан искреннюю благодарность. Даже позже она всегда относилась к ним обоим с трепетом и благодарностью: спасибо, что появились, спасибо за радость, которую они ей принесли… Но оказалось, что все чувства, которые она получала, были обманом, лишь корыстным сближением. Дружба была фальшивой, любовь — тоже фальшивой, и даже предательство было фальшивым. Ведь если не было искренности, о каком предательстве может идти речь?

На самом деле, их поведение не было таким уж идеальным, иногда проскальзывали несоответствия… Но Цзян Хэ всё игнорировала. Ведь признать, что тебя никто в мире не любит, — как же это тяжело.