Глава 12. Заговор (Часть 2)

Даже первые полосы всех основных журналов, слухи из неофициальных источников – всё было об одном: через три дня состоится банкет по случаю признания родства в семье Гу!

А в это время те двое, что были в центре внимания, всё ещё спали.

Гу Хуай уже давно так спокойно не спал.

Медленно открыв глаза, он почувствовал, что на нём висит нечто, похожее на коалу. Гу Хуай нахмурился.

Откинув одеяло, он увидел Гу Жофаня, который, открыв рот, безмятежно спал.

Поза во сне у Гу Жофаня была совсем не тихая, её можно было назвать «вверх дном».

Перед сном он лежал смирно в объятиях Гу Хуая, а теперь повис на нём всем телом, ещё и бесстрашно обхватив его руку, словно маленький тиран.

И при этом он совершенно ничего не чувствовал, спал сладко, словно видел во сне что-то радостное.

Гу Хуай едва заметно вздохнул, покачал головой и, смирившись, перестал сопротивляться, позволив ребёнку висеть на себе.

В конце концов, они же так проспали всю ночь, не так ли?

Чувствуя исходившее от него тепло, Гу Хуай ощутил, словно его сердце чем-то наполнилось, стало тепло и приятно.

Он опустил голову и внимательно посмотрел на спокойно спящего ребёнка.

На самом деле, Гу Жофань не отличался особой изысканностью, подумал Гу Хуай, глядя на его спящее лицо.

Маленькое личико, маленький носик, маленький ротик. Может, он слишком худой, но казалось, что он везде какой-то хрупкий.

Хотя он и не был таким красивым, но отличался миловидностью. Только взглянув на контур лица, можно было догадаться, что когда этот ребёнок вырастет, он обязательно станет симпатичным юношей.

Гу Хуай приподнял уголки губ и легонько потрогал Гу Жофаня за нос, чувствуя мягкое прикосновение. Его взгляд был невероятно нежным.

Ань Яжун только открыла дверь, собираясь позвать их на завтрак, но, увидев эту картину, тут же замолчала, тихо прикрыла дверь и спокойно вышла.

Гу Хуай от природы был бесчувственным. Он вырос, так и не полюбив что-то особенное, и ему было трудно испытывать какие-либо сильные эмоции.

Хотя Гу Хуай, как молодой господин семьи Гу, был настолько выдающимся, что они, как родители, гордились им, их беспокоила холодность сына. Ань Яжун никогда не говорила об этом, но это не значит, что она не переживала.

Вся комната Гу Хуая была оформлена в чёрно-серых тонах, и в обычные дни она казалась слишком давящей. Но сейчас Гу Хуай обнимал Гу Жофаня, лучи солнца, проникавшие снаружи, падали на его угловатое и красивое лицо. Ань Яжун ясно увидела, что её сын улыбался невероятно нежно.

Маленький ребёнок, словно нашёл самое тёплое и безопасное место, даже во сне, улыбаясь, приподнимал уголки губ.

Пятнадцатилетний хладнокровный юноша, с лицом, словно высеченным изо льда, улыбался так тепло, что невольно вызывал чувство весеннего цветения.

Вспоминая выражение лица сына, Ань Яжун почувствовала и грусть, и облегчение, и её симпатия к Гу Жофаню возросла.

Вздохнув, словно приняв какое-то решение, она толкнула дверь кабинета мужа и вошла внутрь.

В это время телефон Гу Хуая, лежавший на кровати, начал вибрировать.

Гу Хуай взглянул на всё ещё спящего ребёнка, тихонько откинул уголок одеяла, взял телефон и подошёл к окну, чтобы ответить на звонок. На его лице снова появилось крайне холодное выражение.

— Что случилось?

— А-Хуай, ты знаешь, что сегодня в заголовках новостей города А? — возбуждённо спросил Хэ Жань на другом конце провода.

Гу Хуай отдалил телефон, нахмурился и посмотрел на маленькую фигурку на кровати в комнате. Его голос невольно стал тише: — Ты позвонил мне рано утром, чтобы загадать загадку?

— …Я думал, что после того, как ты нашёл себе брата, твой характер хоть немного улучшится, — Хэ Жань закатил глаза на другом конце провода.

— Ладно, я отключаюсь.

Как только Гу Хуай собрался нажать кнопку отбоя, голос Хэ Жаня снова донёсся из телефона. Выражение лица Гу Хуая не изменилось, и он снова поднёс телефон к уху. Хэ Жань уже отбросил шутливый настрой, и его голос стал серьёзным.

— Твой дядя рано утром связался со всеми СМИ и газетами и сказал, что через три дня семья Гу приглашает весь высший свет на банкет по случаю признания родства Гу Жофаня.

— А-Хуай, ты никогда не был человеком, который любит привлекать к себе внимание, и… разве не возникнет проблем, если об этом объявят на весь мир? — Хэ Жань поколебался, но всё же спросил. Хотя он и не знал, что именно происходит внутри семьи Гу, но он сопровождал Гу Хуая в приют, чтобы забрать Гу Жофаня, и ему, естественно, нравился этот маленький ребёнок, который хлопал своими большими глазами и называл его «брат Жань». Он не хотел, чтобы ему причинили какой-либо ненужный вред.

Услышав слова Хэ Жаня, выражение лица Гу Хуая не изменилось, но глаза медленно сузились.

Помолчав, Гу Хуай медленно приподнял уголки губ: — Я поручил Гу Шэнпэну полностью заняться этим делом.

— А-Хуай, как ты мог… — потрясённо спросил Хэ Жань.

Ему, естественно, было понятно, что в такой знатной семье, как семья Гу, сирота, который не может выйти на сцену, даже если его усыновят, не сможет сравниться с настоящими членами семьи Гу.

Теперь Гу Шэнпэн объявил об этом на весь мир и устроил такой банкет по случаю признания родства… Выражение лица Хэ Жаня стало серьёзным. Что, если кто-то из семьи Гу выступит, чтобы смутить Гу Жофаня, или тайно подставит его?

Гу Хуай взглянул на всё ещё сладко спящего ребёнка. Его голос был низким, но в нём была уверенность и властность, которым было трудно сопротивляться.

— Хэ Жань, я же говорил, что привёл Сяо Фаня, и буду относиться к нему как к своему настоящему брату, Гу Хуаю.

Что касается того, признает ли его семья… — Гу Хуай приподнял уголки губ. Эти прыгающие шуты, ему было совершенно наплевать!

— Мне очень интересно посмотреть, какой сюрприз мой дорогой дядя и старший брат тщательно для меня приготовят, — Гу Хуай повесил трубку, подошёл к кровати и посмотрел на Гу Жофаня.

Гу Жофань, конечно, уже проснулся и примерно слышал содержание разговора Гу Хуая.

Но сейчас он мог только притвориться, что ничего не понимает. Как только он увидел Гу Хуая, он тут же спрыгнул с кровати и бросился к нему в объятия.

Он не хотел беспокоиться о том, сколько препятствий возникнет из-за того, что он стал братом Гу Хуая.

Он не волновался.

Ведь А-Хуай защитит его, не так ли?