Глава 6 (Часть 2)

Только когда он в конце стал смывать с тела Шу Сяотан следы крови, он заметил, что у девушки было много старых шрамов. Хотя рубцы уже посветлели, все еще было видно, что раньше она подвергалась плохому обращению.

Сы Юй невольно вспомнил ту ночь, когда встретил ее. Тогда он чуть не принял ее за сумасшедшую. Теперь же он видел, что она была несчастным человеком. Если бы она не столкнулась с такой грязью и тьмой, он думал, она была бы счастливой и радостной девушкой. Ее улыбка была очень трогательной, невольно притягивала взгляд.

Но когда она не улыбалась, на ее лице появлялось мрачное, холодное выражение, ледяное и непроницаемое.

Шу Сяотан очнулась на следующее утро. В руке снова была игла капельницы, но бледно-красная жидкость сменилась прозрачной. К счастью, на этот раз ее не положили в ванну, а укрыли теплым одеялом в постели.

Терпя боль в груди, она вытащила иглу и собралась встать. Едва она надела тапочки, как ее остановил голос:

— Рану только что зашили, не вставай.

Сы Юй быстро подошел, собираясь уложить ее обратно в кровать.

Но Шу Сяотан выглядела встревоженной.

— Я… я хочу в туалет.

После трех капельниц она серьезно подозревала, что проснулась именно из-за этого.

Сы Юй на мгновение замер, затем отодвинулся на два шага в сторону, освобождая ей дорогу.

Когда Шу Сяотан справила нужду и вернулась в комнату, она обнаружила на прикроватной тумбочке тарелку пельменей. Судя по запаху, начинка была из свинины с зеленым луком. Она беспомощно вздохнула.

— Спасибо, но у меня сейчас нет аппетита.

Она легла в кровать и натянула одеяло на голову.

Шу Сяотан не знала, как смотреть ему в глаза. Ее пылкие чувства словно окатили холодной водой, и весь боевой дух испарился.

— Ты со вчерашнего дня ничего не ела, это вредно для организма, — неторопливо произнес Сы Юй. Хотя фраза была довольно обыденной, Шу Сяотан услышала в ней давление, словно это был приказ, которому она должна подчиниться.

Шу Сяотан почувствовала себя очень неуютно. Она металась, терзалась, словно попала в тупик, из которого нет выхода, но так и не показала лица, чтобы встретиться с ним взглядом.

Сы Юй раздосадованно нахмурился. Глядя на комок под одеялом, он сказал:

— Если мои вчерашние слова случайно ранили тебя, я приношу свои искренние извинения.

Его голос был очень приятным, низким и мягким, как элегантная скрипка. Каждое слово, словно нота, отзывалось в ее сердце.

Но Шу Сяотан все равно не хотела обращать на него внимания. Стоило ей встретиться взглядом с его красивым лицом, как она терялась.

Словно голубь, летящий над морем, — если компас сломан, куда лететь дальше, совершенно неизвестно.

Видя, что она не реагирует, Сы Юй нахмурился еще сильнее. Ему казалось, что написать отчет об экспериментальном исследовании было проще.

Действительно, женщины — не только странные создания, но и хлопотные!

Шу Сяотан некоторое время пряталась под одеялом. Услышав, что снаружи стихло, она медленно откинула одеяло и тут же встретилась с его глубокими янтарными глазами.

— Почему ты еще не ушел? — сказав это, она снова натянула одеяло на голову.

Сы Юй вздохнул, и его приятный голос снова зазвучал:

— Если ты не поешь в течение следующих двух часов, у тебя начнется обезвоживание. При сильном обезвоживании в этом доме может появиться еще один труп.

Он по-прежнему говорил неторопливо, но Шу Сяотан стало немного жутко. Она с таким трудом выжила!

Нельзя же так просто умереть.

Одеяло резко откинулось, и Шу Сяотан села.

— Я не хочу пельмени.

Сы Юй посмотрел на тарелку с пельменями со свининой и зеленым луком. Это был последний пакет в холодильнике. А готовить что-то другое он не умел!

Шу Сяотан поняла его мысли, но не собиралась уступать.

— Я хочу паровой яичный крем (цзиданьгэн).

Паровой яичный крем был единственным сохранившимся у Шу Сяотан воспоминанием о матери. Поэтому раньше, когда ей было грустно и казалось, что сил больше нет, она тайком готовила себе миску этого крема.

Если Ли Фэньфан не замечала, все было хорошо. Но если замечала, то ее ждали побои и ругань.

Но сколько бы Ли Фэньфан ее ни била и ни ругала, Шу Сяотан не могла забыть вкус парового яичного крема. Это была ее единственная оставшаяся привязанность.

— На самом деле, питательная ценность пельменей не уступает яичному крему, — предпринял последнюю попытку Сы Юй.

С самого детства еду ему готовил либо отец, либо домработница Ян Айи. Кроме этого, он ел только замороженные пельмени, которые варил сам. Приготовить миску парового яичного крема было для него действительно сложной задачей.

— У меня нет аппетита, — слабо сказала Шу Сяотан и снова забралась под одеяло, не оставив снаружи ни волоска.

— … — Сы Юй молча постоял немного, затем взял тарелку с пельменями и вышел из комнаты.

Услышав шаги и звук закрывающейся двери, Шу Сяотан почувствовала, как защипало в носу, и слезы невольно покатились из глаз. Он действительно ни капельки о ней не заботился. Оказалось, это и правда были лишь ее невзаимные чувства.

Хотя в глубине души она предвидела такой исход, все равно было больно. Какая девушка не хочет, чтобы тот, кто ей нравится, отвечал взаимностью?

Шу Сяотан была человеком крайностей. Когда у нее было хорошее настроение, она шла вперед, не останавливаясь ни перед чем. Но когда ее душевное равновесие рушилось, она тут же превращалась в трусливую черепаху, готовую исчезнуть на месте.

Она плакала, пока нос совсем не заложило. Шу Сяотан вылезла из-под одеяла, чтобы высморкаться, твердо решив, что, как только рана перестанет болеть, она уедет и будет держаться от него подальше.

Когда она наплакалась вдоволь и ее нос покраснел, Сы Юй вошел в комнату. В руках у него был поднос. Сквозь поднимающийся пар Шу Сяотан уловила знакомый аромат.