Глава 14. Кризис подстерегает

— Пойдем в кабинет, я хочу кое-что тебе показать, — Бай Мохань взял ее за руку и повел в кабинет.

Кабинет был оформлен в винтажном стиле, два огромных книжных шкафа из красного дерева были доверху забиты книгами.

Ту Цинъюй очень любила запах книг и не удержалась, чтобы не сделать два глубоких вдоха.

— Это я в детстве, — Бай Мохань постучал по фоторамке, стоявшей на письменном столе.

Ту Цинъюй взяла ее, чтобы посмотреть.

На фотографии был худой маленький ребенок, но черты лица уже отчетливо напоминали его нынешний облик. Самым заметным была ярко-красная родинка-слезинка под уголком правого глаза, по которой сразу можно было узнать Бай Моханя.

— Сколько тебе здесь лет?

— Одиннадцать.

Ту Цинъюй удивленно подняла голову: — Не похоже, такой худенький, будто лет семи-восьми.

— Тогда было недоедание, я был довольно худой и маленький.

— Эта фотография... — Ту Цинъюй слегка нахмурилась. — Кажется, чего-то не хватает...

— Что? — в глазах Бай Моханя мелькнуло удивление. — Ты что-то вспомнила?

— Здесь... — Ту Цинъюй указала на половину тела, отсутствующую справа от мальчика. — Здесь, наверное, кто-то стоял? Обрезали?

— Ага, вторая половина в моей спальне. Я смотрю на нее каждый вечер перед сном.

— Твоя мама?

Бай Мохань запнулся: — Нет...

— Тогда... — Ту Цинъюй хотела сказать "тогда Фу Вэньцин?", но вдруг раздался грохот, стекло в кабинете разбилось, и что-то с невидимой глазу скоростью вонзилось в дерево книжного шкафа.

Ту Цинъюй еще не успела понять, что это было, как Бай Мохань рядом с ней рывком притянул ее в свои объятия. Он обхватил ее тело обеими руками и, согнувшись, побежал к лестнице.

— Вниз!

Во время бегства Ту Цинъюй догадалась, что то, что только что влетело, могло быть пулей.

Если бы не редкое выражение паники на лице Бай Моханя, она бы даже подумала, что это первоапрельский розыгрыш.

Они кубарем спустились по лестнице, каждая секунда казалась бесконечно долгой. Когда они наконец добежали до двери, Ту Цинъюй почувствовала неладное, увидев, что дверь широко распахнута.

Бай Мохань среагировал одновременно с ней и потянул ее назад.

Но было поздно!

Ту Цинъюй услышала выстрел, и что-то ударило в ее нижнюю часть тела.

В мгновение ока Бай Мохань прикрыл ее своим телом, став живым щитом.

Раздался стон боли, Бай Мохань опустился на одно колено. В темноте нельзя было разглядеть его лицо, но Ту Цинъюй без труда поняла, что он искажен от боли.

Она потянула Бай Моханя назад, и они спрятались под обеденным столом в столовой.

Она выдохнула и дотронулась до Бай Моханя.

Рубашка на животе мужчины была вся мокрая, она не знала, где рана, но крови было много.

Руки Ту Цинъюй дрожали, она хотела сорвать его футболку, чтобы перевязать рану, но чем больше торопилась, тем хуже слушались руки.

— Не... трать силы... — Бай Мохань слабо положил руку на ее, с трудом выговаривая слова. — Бес... полезно...

— Ты что, дурак? Это же пуля! Зачем ты все время меня прикрываешь?! — голос Ту Цинъюй прервался.

Если бы не Бай Мохань, эта пуля попала бы в нее.

— Главное, что с тобой все в порядке... — Бай Мохань с трудом поднял руку и нежно погладил ее по щеке.

У Ту Цинъюй защипало в носу, она изо всех сил сдерживала слезы, сжимая его руку, которая вот-вот должна была бессильно опуститься.

— Запах... — вдруг пробормотал Бай Мохань.

— Какой запах?

Ту Цинъюй открыла рот и глубоко вдохнула, затем ее дыхание остановилось.

Это...

Запах газа!

S3