Глава 20. Сопротивление

Мальчик совсем не обращал внимания на пыль. Когда она погладила его по голове, он тут же опустил взгляд и начал есть, с жадностью поглощая пищу.

Ту Цинъюй поспешила выложить оставшуюся лапшу из кастрюли на тарелку, чтобы она остыла.

— Ешь медленнее, не обожгись! — предупредила она.

Бай Мохань покачал головой, не сказав ни слова. Он ел с таким сосредоточением, что на кончике его носа выступили капельки пота. Иногда, обжигаясь, он высовывал язык, словно маленький щенок.

Наевшийся Ту Сяофэн съел всего пару кусочков, отложил палочки и спросил: — Сестра… а где мама?

Ту Цинъюй словно ударило молнией. На месте аварии царил хаос, она и Ту Сяофэн потеряли сознание в машине, и мальчик совершенно не понимал, что произошло.

— Мама… она… — начала она, но запнулась.

Как она ответила на этот вопрос в прошлой жизни? «Мама умерла…»

— Что значит «умерла»? — с недоумением спросил Ту Сяофэн.

— Умерла — значит больше никогда не вернётся! — ответила она с досадой. — Ты её больше не увидишь!

Тогда она была ещё незрелой и злилась на брата за то, что он не понимал её чувств и продолжал задавать вопросы.

— Мама и папа уехали далеко, — на этот раз она ответила после небольшой паузы. — Когда ты вырастешь и женишься, они вернутся.

— Они поехали зарабатывать деньги? — спросил Ту Сяофэн.

— Да. Чтобы купить тебе вкусняшек и помочь жениться.

— Тогда скажи им, чтобы заработали побольше, — засмеялся Ту Сяофэн. — Я хочу жениться на красавице!

Родители часто уезжали в дальние рейсы, и мальчик привык к их отсутствию. Он не сомневался в её словах, думая, что родители просто уехали ещё дальше, чем обычно. Это немного успокоило Ту Цинъюй.

— А мы поедем к бабушке? — спросил Ту Сяофэн.

— Через несколько дней.

— У бабушки такие вкусные пельмени! — пробурчал он, явно расстроенный, что поездка откладывается.

— Ты только о ебе и думаешь! — легонько шлёпнула она его по голове.

Бай Мохань, несмотря на свои маленькие размеры, продолжал удивлять своим аппетитом, доев оставшуюся лапшу из кастрюли. Ту Цинъюй смотрела на его худенькое тельце, которое едва доходило ей до груди, и удивлялась, насколько сильным может быть человеческий организм.

Наевшись, Ту Сяофэн забрался на кровать и начал играть со своими шариками. Бай Мохань остался сидеть у печки.

Когда Ту Цинъюй встала, чтобы убрать со стола, он, немного подумав, тоже поднялся и начал помогать.

— Не надо, я сама справлюсь, — сказала она, жалея его худенькое тельце. — Иди играй с Сяофэном.

Но Бай Мохань покачал головой и продолжил складывать тарелки. Ту Цинъюй, видя его настойчивость, не стала возражать.

После уборки она достала маленькую ванночку, вскипятила две большие кастрюли воды и смешала их, чтобы искупать Бай Моханя.

Она поманила его, и мальчик послушно подошёл, но, когда дело дошло до раздевания, он начал сопротивляться, крепко держась за воротник рубашки и отстраняясь.

— Ты слишком грязный, нужно искупаться, иначе не сможешь лечь в кровать! — с досадой сказала Ту Цинъюй, стараясь не напугать его резкими движениями.

Услышав слова «лечь в кровать», в глазах мальчика мелькнула непонятная эмоция, и он пристально уставился на неё.

Пока он был в замешательстве, Ту Цинъюй сняла с него верхнюю одежду, а затем замерла на месте.

S3