Глава 7: Выпуск (Часть 1)

Чжоу Жань и Линь Шэнь познакомились рано и были вместе довольно долго, но никогда не имели такого близкого контакта, кроме того дня выпуска.

В тот день все наконец могли не носить школьную форму. Чжоу Жань тоже выбрала белое платье, чтобы заполнить свое заявление на поступление.

Ее результаты были очень хорошими, даже классный руководитель был немного удивлен, что ученица, которая когда-то была в хвосте обычного класса, смогла набрать такие высокие баллы.

Летнее солнце ласкало изящное и грациозное тело девушки, каждый ее шаг был легок, словно неуловимый ветер.

Без преувеличения, только старики из семьи Чжоу знали, сколько усилий приложила Чжоу Жань ради этих оценок. Они одно время думали, что их дочь сошла с ума, подхватив какую-то неизлечимую болезнь, от которой умрет, если не будет учиться.

Чжоу Жань, довольная и полная уверенности, с радостью вписала название университета, куда Линь Шэнь год назад сказал, что собирается поступать.

Она вприпрыжку побежала на спортивную площадку, нашла единственного, кто еще носил школьную форму, Линь Шэня, и счастливо улыбаясь, позвала: — Линь Шэнь!

На мгновение на лице Линь Шэня появилось оцепенение, но вскоре он снова стал как обычно.

Он всегда был таким молчаливым. Раньше Чжоу Жань думала, что он хочет сказать, но не может.

Думая об этом, Чжоу Жань горько усмехнулась и очень серьезно посмотрела на Линь Шэня, спросив: — Ты всегда думал, что я просто дурачилась?

Только сейчас Чжоу Жань поняла противоречивое состояние Линь Шэня после их воссоединения. Он хотел приблизиться, но при этом важничал, как раньше. Оказывается, он думал, что она безосновательно капризничала.

Она открыла окно машины и сказала Джоджо: — Джоджо, заходи. Следующий прием перенеси на 10 минут.

Да, ей нужно всего десять минут, чтобы разобраться с этим прошлым.

Чжоу Жань глубоко вздохнула, отстегнула ремень безопасности и профессионально улыбнулась: — Я не дурачилась. Тогда ты действительно решил отказаться от меня, не так ли?

В карих глазах Линь Шэня впервые мелькнул намек на панику. Улыбка Чжоу Жань стала еще шире. — Неужели ты думаешь, что я до сих пор что-то к тебе чувствую?

Губы Линь Шэня сжались. Он попытался коснуться ее волос рукой. Взгляд Чжоу Жань упал на его руку. Линь Шэнь понял, что это молчаливый отказ.

Он с сожалением убрал руку, выпрямился, снова положил руки на руль. Костяшки его пальцев побелели, словно тонкая кожа больше не могла выносить крик боли, который рвался наружу из мышц и фаланг.

Видя, как Линь Шэнь был так отшит, что потерял дар речи, Чжоу Жань почувствовала давно забытое удовлетворение. — Скажу тебе честно, мое сердце...

Она протянула конец фразы, но Линь Шэнь знал, что ничего хорошего она не скажет.

Действительно, с торжеством она сказала: — Мое сердце жесткое, словно десять лет резало рыбу в RT-Mart. Теперь я смотрю на тебя, как на мертвую рыбу на разделочной доске, ничего не чувствую.

— Меня очень трудно добиться!

Брови Линь Шэня нахмурились еще сильнее. Неожиданно он выдернул руль.

Он растерянно смотрел на руль в руке, затем на Чжоу Жань. Чжоу Жань хихикала, прикрывая рот. Он непонятно произнес: — Я тоже.

Улыбка Чжоу Жань мгновенно застыла. Она толкнула дверь машины и вышла.

Подойдя к машине, она не забыла бросить на Линь Шэня презрительный взгляд.

Чжоу Жань было все равно, что он задумал. Просто прошло восемь лет, он обнаружил, что другие женщины жаждут его денег, и вспомнил о себе, которая когда-то безоговорочно отдавала ему все, будучи прилипалой.

Хи-хи-хи, любовь — это не то, что можно купить, когда захочешь.

Джоджо с некоторым беспокойством спросила: — Чжоу Жань, ты уверена, что сможешь продолжить работу?

Чжоу Жань кивнула. — Ничего страшного, пустяковая рана. Я женщина, которая многое повидала.

— Кстати, дай мне данные Чжоу Ли. Мне нужно их упорядочить и передать ее семье.

Правила конфиденциальности в городе Ци немного отличаются от зарубежных. За границей клиент может быть передан полиции только если он описывает конкретный план убийства с указанием жертвы, метода и мотива. В городе Ци, если клиент проявляет опасное поведение, его необходимо передать семье или даже полиции.

Она еще не успела много поговорить с Чжоу Ли, как та уже хотела ее убить.

То, что у клиентки заранее был нож в сумке, доказывает, что Чжоу Ли планировала нанести вред. Возможно, она делала это не в первый раз.

Судя по реакции мужа Чжоу Ли и ее собственным рассказам, все изменения произошли после родов. Не исключено, что она до сих пор не вышла из послеродовой депрессии.

Она подробно описала свое заключение, надеясь помочь психотерапевту Чжоу Ли.

Джоджо спросила: — Чжоу Жань, ты ведь работала психотерапевтом за границей, почему сейчас ты работаешь психологом-консультантом?

Психолог-консультант отличается от психотерапевта. Психолог-консультант не имеет права выписывать рецепты и, следовательно, не может принимать пациентов с расстройствами личности и психическими заболеваниями, а только направляет их к психотерапевтам в больницу.

Чжоу Жань честно ответила: — Сцены, которые приходится видеть психотерапевту, гораздо более острые, чем сегодня.

За свою короткую карьеру психотерапевта она каждый день сталкивалась с неконтролируемыми пациентами. Некоторые были истеричны, другие спокойны, но в их глазах горел опасный блеск.

Больше всего ее огорчало то, что она не могла их спасти.

Их психический мир был либо разрушенным садом, либо послевоенными руинами, либо маниакальными опасными фантазиями. Они были заключены в хрупкой психике, и очень немногие могли быть спасены.

Чжоу Жань глубоко чувствовала, что ее способностей недостаточно, и незрелый психотерапевт мог бы толкнуть этих сломленных пациентов в еще более темную бездну.

Джоджо вышла с документами. Следующий клиент, узнав, что она ранена, заботливо отменил запись на эту неделю.

Чжоу Жань встала и посмотрела в окно на только что распустившуюся иву. Маленькие листочки излучали бурную и стойкую жизненную силу.

Один ученый однажды сказал, что у растений тоже есть горе и радость. Если им включать веселую музыку, активность их клеток будет выше, чем обычно.

S3