Будущее (Часть 1)

Будущее

Су Тан была худой, но унаследовала от отца хорошие гены: уже в юном возрасте она была на голову выше сверстников. И хотя ей было всего тринадцать, выглядела она почти как взрослая.

Маленькая взрослая тащила чемодан. Он был тяжеловат, поэтому её левое плечо слегка опустилось, пока она шаг за шагом поднималась по ступеням автовокзала.

Её никто не провожал, она сама дошла до городского автовокзала. Был выходной, поэтому в билетном зале царили шум и суета.

Маленькую Су Тан толкали в движущейся толпе то в одну, то в другую сторону. Она с трудом поправила сползающую с плеча лямку рюкзака. Там, внутри, лежало важное поручение отца, которое она берегла с особой осторожностью…

Она достала из кармана деньги на билет — это были сбережения отца, которые он передал ей вместе с письмом. Су Тан не считала их, но знала, что этого хватит на дорогу до Му Чэна, чтобы найти того человека.

Поскольку она не знала, как покупать билеты, Су Тан вытянула шею и наблюдала за теми, кто только вошел на вокзал…

Ага, вон там кассы, у каждого окошка длинные очереди…

А там — зал ожидания, много синих кресел. Когда людей слишком много, многим приходится стоять…

В зале постоянно что-то объявляли по громкой связи. Су Тан немного нервничала, боясь опоздать на автобус до Му Чэна, поэтому быстро потащила чемодан к самой короткой очереди…

Ожидание тянулось долго. Когда наконец подошла её очередь, Су Тан с облегчением выдохнула: кажется, она успевает.

Билетная касса была отделена блестящим, как зеркало, защитным стеклом. Сидевшая за ним тётя в аккуратной униформе лишь мельком взглянула на неё краем глаза и механически холодно спросила в микрофон:

— Куда?

Раньше Су Тан никогда не ездила далеко одна. Самым дальним местом, куда она добиралась самостоятельно, был дом бабушки и дяди по материнской линии. Хотя она и была немного взрослее и рассудительнее своих сверстников, но всё же оставалась подростком, у которого только недавно сменились зубы, — ребёнком, которому нужна поддержка родителей, чтобы осмелиться пойти дальше.

Название «Му Чэн», упомянутое в письме отца, было для неё совершенно незнакомым словом. Решение взять чемодан и отправиться туда было отчасти продиктовано обидой. Конечно, она боялась будущего, но жизнь на чужих хлебах у родственников казалась ей ещё большей пыткой…

Наконец она поджала губы и произнесла название места, которое так долго хранила в сердце:

— Му Чэн.

Письмо, которое отец передал ей перед смертью, Су Тан всю дорогу бережно хранила в самом дальнем отделении рюкзака. С момента посадки в автобус она время от времени проверяла, на месте ли оно. Убедившись, что письмо в безопасности лежит в рюкзаке, она облегченно вздыхала и смотрела на проносящиеся за окном пейзажи.

На самом деле, у неё не было настроения любоваться видами. Ведь это было путешествие в неизвестность. Что ждёт её впереди — удача или беда, — она не могла предсказать. Но пути назад у неё уже не было.

Что, если бы она сейчас отступила? Вернувшись, она бы снова столкнулась с насмешками и унижениями второй тёти. Хотя старшая тётя всегда относилась к ней неплохо, но родственники есть родственники, а чужая душа — потемки. У старшей тёти были наилучшие условия, чтобы приютить её, ведь у неё не было своих детей. Но когда все слова были сказаны, старшая тётя так и не проронила ни звука. Су Тан понимала: она никому не нужна. Если бы её взяли совсем маленькой, она, возможно, стала бы по-настоящему близкой. Но сейчас она была уже взрослой, а её родная мать хоть и пропала без вести, но не исчезла с лица земли. Поэтому каждый взвешивал все выгоды и потери, никто не хотел заключать убыточную сделку.

Люди по своей природе бесчувственны. Если даже родная мать, носившая её девять месяцев, смогла её бросить, на что ещё она могла надеяться?

Единственная ставка была на человека из письма. Как бы он к ней ни отнёсся, она не хотела возвращаться. Унижения и насмешки — это одно, но те, кто приходил требовать долги по ростовщическим кредитам, могли и вовсе лишить её жизни.

Она сидела в автобусе. Дорога в посёлке была гравийной, и автобус иногда подпрыгивал на ухабах. Она достала из второго отделения рюкзака уже слегка пожелтевшую семейную фотографию. Тогда она была совсем маленькой, с желтоватыми волосами, заплетёнными в две косички-«рожки». Мать была очень красивой, она всегда была красивой — с тонкими чертами лица, как у кинозвёзд с обложек журналов. Лицо отца на фотографии немного стёрлось от времени, но его привлекательность всё равно была заметна. На том фото мать держала её на руках, отец обнимал мать за талию. Под команду «Сыр!» счастливая семья из трёх человек была навсегда запечатлена в тот момент.

Су Тан медленно провела пальцем по потёртостям на фотографии. Прошло так много времени… так много, что она почти забыла, что теперь она сирота, которую никто в этом мире не любит и не жалеет.

Рядом какой-то ребёнок без умолку просил конфету. Возможно, мать боялась, что он испортит зубы, съев слишком много сладкого. Но ребёнок, видимо, был ещё слишком мал, чтобы понимать это. Не получив конфету, он громко заплакал…

Су Тан лишь холодно усмехнулась про себя: «Думаешь, если будешь плакать, на тебя обратят внимание? Как смешно…»

Однако тут же мама ребёнка обняла его, стала утешать и быстро развернула ириску, сунув её малышу в рот. Ребёнок тут же перестал плакать и, чавкая конфетой, прижался к матери.

В этот момент сердце Су Тан словно что-то резко ударило. Оказалось, самой смешной была именно она.

Слеза упала на фотографию, и лица отца и матери расплылись.

Су Тан хорошо знала, когда можно позволить себе слабость, а когда нужно быть сильной. Она быстро вытерла слёзы и, снова посмотрев в окно, постаралась изменить настроение.

Автобус выехал с ухабистой поселковой дороги и вскоре покатил по широкому асфальтированному шоссе, ведущему в Му Чэн.

От простора и гладкости дороги Су Тан почувствовала, будто весь её мир внезапно открылся. Первое, что бросилось в глаза, — это высокие здания, небоскрёбы, которые она раньше видела только в учебниках. Ей показалось, что это и есть те самые замки из её представлений. Смешанное чувство трепета и любопытства захватило её, вся дорога казалась похожей на катание на американских горках.

Город — это не деревня. В деревне машин мало, и она могла беззаботно бегать где угодно. Но в городе так много правил дорожного движения! Конечно, она знала, что на красный свет нужно стоять, а на зелёный — идти, но она была здесь впервые. Поток машин и людей, снующих туда-сюда, ошеломил её, в глазах зарябило. Лишь через некоторое время она вспомнила место, куда велел ей отправиться отец, — это была компания экспресс-доставки.