Глава 8 (Часть 2)

— Соломон вдруг назвал количество дней.

Остальные не поняли, к чему это, только Реборн осознал, что это предсказание: у них было двадцать дней на интенсивные тренировки. В этот период они могли делать что угодно, но не покидать базу.

Последующие тренировки можно было назвать адом. Раны немедленно исцелялись, усталость тоже снималась, оставляя им время только на нужду, еду, душ и сон. Все остальное время занимали бесконечные адские тренировки.

Соломон, разобрав и собрав какие-то обломки на базе, соорудил себе стул с мягкой подушкой. Время от времени он приходил в тренировочный зал, листал что-то в телефоне, наблюдая и снимая видео. В остальное время он, как обычно, выходил на прогулку, чтобы принести что-нибудь Романи.

За эти четырнадцать дней однажды Гокудера предложил Соломону провести спарринг. Соломон не отреагировал. Барбатос, стоявший рядом с ним как каменное изваяние, шагнул вперед. Под его подавляющей силой, одним лишь присутствием на поле боя, он лишил противника возможности двигаться.

Только Соломон сидел как ни в чем не бывало, ровно, и продолжал листать телефон.

После этого никто больше не пытался бросить вызов этим двоим, словно их и не существовало.

Церемония наследования Тсуны, пламя на лбу, полет с помощью перчаток, замораживающее пламя — видео одно за другим отправлялись Романи.

На другом конце Романи уже перестал зацикливаться на вопросе научности происходящего. Теперь у него появилось развлечение помимо Волшебницы Мэри. Он с интересом смотрел и говорил, что Соломон определенно попал в мир сёнэн-манги: юноши из десятилетнего прошлого прибыли в будущее, чтобы победить большого злодея и спасти мир — так вдохновляюще и захватывающе.

На это Соломон поднял телефон, сделал селфи с улыбкой и отправил ему.

Увидев это знакомое лицо, эту мягкую улыбку,

Романи закрыл лицо руками. Он ведь тоже был на пути к победе над большим злодеем и спасению мира.

Разговор с самим собой был слишком естественным. Спустя некоторое время снова увидеть лицо Соломона мгновенно отрезвило Романи — нужно было собраться с духом.

На пятнадцатый день товарищи юношей привели раненую девушку. Юноши попросили Соломона вылечить ее.

Соломон лишь улыбался, никак не реагируя.

Барбатос, видя это, собрался вышвырнуть этих юношей из комнаты — призыватель не был обязан им помогать.

— Видя, что кто-то ранен и в беде, неужели ты не хочешь помочь?!

Услышав эти слова, Соломон посмотрел на говорившего золотыми глазами. На его лице все так же играла неизменная мягкая улыбка, но слова, которые он произнес следом, заставили юношей похолодеть от ужаса.

— Нет. Я не испытываю такого чувства.

Юношей выставили за дверь, и они ошеломленно сидели на полу.

Барбатос вернулся к Соломону. Магия межмирового дальновидения, прерванная появлением юношей, снова активировалась.

На экране были уже не Слуги, а небо, полное Столпов Демонических Богов — всего двадцать восемь.

После того как Слуги совместными усилиями уничтожили двадцать восемь Столпов, картинка сменилась. Один из Слуг превратился в белый столб с рельефными узорами, покрытый ромбовидными, похожими на рубины, глазами.

Хаагенти!

Барбатос мысленно назвал имя демона, возглавлявшего процессию на экране. Хотя все они превратились в столбы, он все же узнал, кто был на изображении.

「Война не исчезнет из этого мира.」

Внезапно в тишине раздался низкий голос.

Барбатос повернул голову и увидел, что магическая формула в руках Соломона уже изменена, к ней добавлена магия записи.

Хаагенти, покойся с миром.

Барбатос обрадовался появлению еще одной жертвы — наконец-то страдал не он один.

「Оружие не исчезнет из этого мира.」

「Существа с ограниченной жизнью обречены, словно по спирали, бесконечно продолжать войну.」

「Я — тот, кто дает начало битве. О, жаждущие мира! Вы — ненужные существа!」

— Господин считает, что борьба тоже предопределена, верно? — Барбатос смотрел на избиваемого на экране столпа Хаагенти. Такая большая мишень — он бы и сам с удовольствием ударил. Более того, ему хотелось прямо сейчас прыгнуть в ту эпоху на экране и присоединиться к избиению Хаагенти.

— Борьба — это история человечества, прогресс цивилизации, доказательство жизни, — Соломон не отрицал необходимости борьбы.

Даже если это было глупое, братоубийственное, расточительное деяние.

Барбатос замолчал. Призыватель, как и говорил Барбатос из параллельного мира, действительно обладал способностью изменить все, но не стал бы по своей воле вмешиваться.

Как и сейчас: вылечить человека было проще простого, но призыватель остался безучастным, не чувствуя неудобства от того, что стоит в стороне. Как он сам и сказал — он ничего не чувствовал.

Но иногда бездействие — это тоже своего рода способ исправления.

Призыватель все же принадлежал к короткоживущей расе, подверженной старению и смерти. Неужели люди хотели полагаться на призывателя всю жизнь?

Барбатос невольно задумался: почему демоны параллельного мира подняли революцию?

Действительно ли из-за холодности и бесчувственности призывателя?

В конце концов, стоило ли гневаться из-за такого слабого вида, как люди?

Экран погас. Соломон поднялся со стула и неторопливо вышел из комнаты, по пути здороваясь с девушками.

Ламбо подбежал к добродушному Соломону и стал просить поиграть с ним во что угодно. Когда он даже предложил пойти на улицу, Соломон перенес его туда, купил конфет, поиграл в парке, а наигравшись, вернулся на подземную базу.

Вернувшийся к Соломону Барбатос держал арбалет/лук наготове. Можно было представить, что именно он сделал, чтобы их прогулка прошла так «спокойно».

К ужину Барбатос уже разорвал призыв и ушел — он собирался пойти посмеяться над Хаагенти.

Из-за неловкого инцидента в обед юноши не смотрели на Соломона и ели молча.

Тишину нарушил звонок мобильного телефона, раздавшийся от Соломона.

Соломон отложил палочки, достал телефон, нажал кнопку ответа и поднес к уху. Раздался радостный голос Романи.

「Надо же, дозвонился! Соломон, Фудзимару и Машу успешно исправили сингулярность в Северной Америке! Это тоже было долгое путешествие. Отдохнем немного, а потом нужно будет наблюдать за эпохой и местом Шестой Сингулярности.」

「Состояние Машу тоже не ухудшилось, все показатели на отличном уровне. Когда все закончится, можно будет сжульничать и дать Машу нормальную человеческую жизнь!」

「Но я вот думаю... Раз в итоге Машу сможет жить как обычный человек, ее предел жизни больше не восемнадцать лет, да и твоя магия, Соломон, все исправит, так что вероятность внезапной смерти Машу равна нулю.」

「Однако вероятность погибнуть в бою в сингулярности не равна нулю. Поэтому я колеблюсь, стоит ли рассказывать Фудзимару правду о происхождении Машу.」

「Хотя я склоняюсь к тому, чтобы рассказать Фудзимару, я боюсь, что этот ребенок не сможет принять такую жестокую правду и изменит свое отношение к Машу. Это повлияет на дальнейшее исправление сингулярностей.」

Соломон понимал, что у Романи уже есть ответ, и сейчас он просто хотел выговориться кому-то, чтобы снять напряжение. А Соломон был лучшим слушателем, перед которым не нужно было сдерживаться, и который даже скажет именно те беспристрастные слова, которых от него ждут.

— Романи, ты пожелал у Святого Грааля стать обычным человеком, чтобы чувствовать обычные человеческие эмоции.

— А Фудзимару Рицука — тоже всего лишь обычный человек.

Раз Романи смог это принять, сможет и Фудзимару Рицука.

Романи, поняв его, помолчал, а потом вздохнул:

「Соломон... если бы ты в будущем стал таким, как я сейчас, думаю, ты справился бы лучше меня.」

— Романи сейчас подстрекает меня в будущем отказаться от дара Божьего, — буквально понял Соломон.

「Нет-нет, абсолютно нет! Соломон, на тебе все еще Десять колец и семьдесят два демона, нельзя говорить такие вещи!」 — Романи поспешно возразил. Мало ему самому развлекаться, так еще и другого Соломона в это втягивать? Бог узнает — точно отругает.

— То, о чем беспокоится Романи, не существует. Соломон и при жизни, и после смерти подчиняется воле Божьей, — таково было будущее, которое видел Соломон. Даже став Героическим Духом и будучи призванным как Слуга, Соломон оставался собственностью Бога.

Романи от этого, наоборот, замолчал. Его голос стал серьезным, когда он спросил: 「...Соломон, у тебя нет желаний? Даже самого маленького желания, например, погулять по другим иным мирам.」

Романи упомянул то, чем Соломон занимался прямо сейчас. Это определенно не было приказом Бога или желанием людей, а исходило от самого Соломона.

— Нет, — ответил Соломон, не задумываясь.

Романи, уже знавший ответ, так же не задумываясь сменил тему. Его голос снова стал радостным: 「Кстати, ты сегодня вернешься? Устроим небольшой праздник только для нас двоих? Я приготовлю целый клубничный торт!」

— По человеческим стандартам потребления сахара, Романи, ты можешь съесть максимум два куска.

「Хе-хе! С тобой, всезнающим и всемогущим Соломоном, даже если превысить норму, ничего страшного! Я давно хотел съесть сразу половину!」 — Романи все же понимал, что нельзя слишком баловать себя и есть целый торт, тело не выдержит. Половина — это всего четыре куска!

Бесчувственный Соломон, словно не слыша его слов, тем же мягким, словно весенний ветерок, голосом объявил:

— Два куска. Остальное — в жертву Богу.

「...Ох,」 — судя по голосу, Романи заметно сник.

После того как Романи повесил трубку, Соломон убрал телефон и снова взялся за палочки, продолжая прерванную трапезу под различными взглядами.

Все присутствующие слышали только что состоявшийся разговор, но его содержание было за пределами их понимания. Девушки, которым не рассказали правду о десятилетнем будущем, подумали, что это какая-то театральная постановка.

Две девушки из любопытства задали вопросы и получили от Соломона стопроцентно правдивый ответ. Услышав, что он — монарх древнего Израиля, а в разговоре упоминались эксперименты над людьми, демоны, уничтожающие человечество, и спасение человеческой истории, они все равно решили, что это часть сценария, и даже похвалили Соломона за преданность роли.

Все, кроме двух девушек и двух детей, больше ничего не говорили. Те, кто столкнулся с кризисом лицом к лицу, не могли воспринять это как шутку.