Глава 10 (Часть 2)

Если говорить только о чертах лица, то женщина на картине была похожа не только на императрицу У, но и на Байли Лян и Байли Цзяо.

У покойного императора было девять дочерей, достигших совершеннолетия (цзи цзи). Байли Цзяо была пятой.

Из девяти дочерей пятая, Байли Цзяо, и шестая, Байли Лян, были самыми близкими по возрасту и похожими внешне.

Никто и не догадывался, что, хотя между Байли Цзяо и Байли Лян не было ни давней вражды, ни недавних обид, это не мешало юной Байли Цзяо ненавидеть сестру. Ненавидеть до такой степени, что у нее возникали злые мысли о скорой кончине Байли Лян.

С тех пор как Байли Цзяо себя помнила, самым ярким воспоминанием о матушке было то, как та часто сидела у окна с печальным видом, глядя вдаль на свою несбыточную надежду. — Когда Его Величество придет навестить меня?

Иногда, когда во дворце случалось что-то важное, и покойный император награждал обитательниц Шести Дворцов, мать снова и снова гладила пожалованные ей дары, вне себя от радости. — Это награда от Его Величества! Его Величество помнит обо мне.

А затем предавалась несбыточным мечтам: — А что Его Величество? Говорил ли он, что придет ко мне?

Служанка качала головой, и лицо матушки постепенно менялось, радость сменялась горечью.

Когда Байли Цзяо было пять лет, она увлеченно играла с водой в императорском саду. Проходившая мимо младшая наложница Цайжэнь усмехнулась, цокнула языком и притворно сказала: — Ой, да это же «Никакая принцесса» Его Величества!

Цайжэнь присела и спросила с деланой лаской: — Маленькая принцесса, какой у тебя титул? Расскажи-ка мне.

Пятилетняя Байли Цзяо честно ответила: — У Цзяоцзяо нет титула. Отец-император не даровал Цзяоцзяо титул.

— Ах, я и забыла, что у маленькой принцессы нет титула, — с сожалением в голосе произнесла Ян Мэйжэнь, но ее сияющая улыбка резала глаз. — У Его Величества семь дочерей, почему же именно у маленькой принцессы нет титула? Так давно не виделись, не знаю, помнит ли Его Величество, как ты выглядишь.

Действительно, матушка не пользовалась расположением императора. Число визитов покойного императора к ней можно было пересчитать по пальцам одной руки.

Возможно, из-за естественной привязанности дочери к отцу, Байли Цзяо, несмотря ни на что, всегда тянулась к покойному императору.

Она жаждала от него отцовской любви и заботы, хотя он ни разу даже не обнял ее.

Раньше, когда Байли Цзяо начинала капризничать и требовать встречи с Отцом-императором, матушка всегда ласково уговаривала ее, пытаясь всячески отвлечь.

Но после слов Цайжэнь простодушный ребенок вспомнил, что давно не видел отца, и тут же разразился громким плачем: — Отец-император, Отец-император, я хочу видеть Отца-императора…

Цайжэнь холодно наблюдала за ней. Ее лицо было прекрасным, но улыбка, игравшая на губах, казалась зловещей.

Служанки не могли успокоить Цзяоцзяо. Измученные ее плачем, они осмелились отнести Байли Цзяо во Дворец Синцюань.

Покойный император был во дворце. Слуга доложил, что прибыли люди из дворца Чжан Цзеюй с принцессой.

Как только ноги Байли Цзяо коснулись земли, она, ковыляя, подбежала к покойному императору, схватилась за его одежду и жалобно посмотрела наверх: — Отец-император, обними…

Ее ясные глаза были полны тоски: — Отец-император, обними Цзяоцзяо…

Покойный император бросил на Цзяоцзяо равнодушный взгляд, но не поднял ее. Вместо этого он сурово отчитал служанок: — Я завален государственными делами, по горло в заботах! Принцесса мала, плачет и плачет, как же Мне заниматься делами двора? Принцесса неразумна, но разве вы тоже неразумны?

Служанки поспешно шагнули вперед и унесли Байли Цзяо.

Громкие рыдания вырывались из ее горла. Плач Байли Цзяо гремел, как гром. Даже служанкам стало ее жаль, но покойный император, ее родной отец, вел себя так, будто ничего не слышал.

Он был так холоден, словно Байли Цзяо была ему не родной.

Семнадцать

Несколько лет спустя Байли Цзяо повзрослела и научилась читать по выражениям лиц.

Слово, которое она поняла лучше всего, было «пристрастие». К сожалению, Байли Цзяо не была той, к кому питали пристрастие.

Ею была Байли Лян.

Покойный император глубоко любил императрицу У. Любя дом, он любил и ворону на крыше — естественно, Байли Лян была самой любимой дочерью.

Возможно, в глазах покойного императора только Байли Лян была его ребенком.

Покойный император не выносил ее плача и даже не хотел обнять. Но после того, как ее унесли, он велел привести к нему Байли Лян и с большой нежностью принялся ее утешать.

Байли Цзяо никогда не забудет, как ее отец, только что жаловавшийся на то, что он по горло в делах, держал нефритовую стрекозу и с глазами, полными ожидания, протягивал ее Байли Лян: — А-Лян, это нефритовую стрекозу Отец-император велел дворцовому мастеру специально сделать для А-Лян. Ну как, нравится?

Нефритовая стрекоза, вырезанная из теплого нефрита, была как живая.

— А-Лян очень нравится, спасибо, Отец-император! — смех Байли Лян был пронзительным, словно ножницы, он почти резал ей слух.

Причиной, по которой она стала свидетельницей этой сцены, было ее детское упрямство. Она так хотела быть рядом с отцом, что, воспользовавшись невнимательностью служанок, проскользнула обратно во Дворец Синцюань.