Глава 13. Сцепим мизинцы... (Часть 1)

В понедельник на линейке Цзи Циню, как обычно, сделали замечание — снова за опоздания и прогулы.

Высокий Цзи Цинь стоял в конце строя, залитый солнечным светом. Он лениво стоял, уставившись себе под ноги, словно и не слышал, что завуч на трибуне критикует именно его.

Раскритиковав Цзи Циня, завуч объявил о дисциплинарном взыскании для группы учеников во главе с Юй Фанлу, а затем вызвал Юй Фанлу на трибуну выступить с самокритикой перед всей школой.

Жуань Си стояла в самом начале строя, и у нее было хорошее зрение, так что она отчетливо видела смущенное выражение лица Юй Фанлу на трибуне.

Она подумала, что после сегодняшнего дня Юй Фанлу, вероятно, еще долго будет ходить, опустив голову.

Но жалости она нисколько не заслуживала.

После линейки Жуань Си не пошла вместе с Юэ Ли и остальными, а обошла строй сзади, чтобы найти Цзи Циня.

Увидев ее, Цзи Цинь замедлил шаг, чтобы Жуань Си могла его догнать.

— Почему ты не пошла с Юэ Ли и остальными?

На площадке не было тени, и, видимо, из-за яркого солнца Жуань Си прикрыла глаза рукой.

— Хотела кое-что с тобой обсудить.

— М?

— Давай всегда ходить в школу вместе, хорошо? — глаза Жуань Си ярко блестели, взгляд был ясным и мягким. — Смотри, нет же ничего плохого в том, чтобы приходить в школу пораньше, правда? К тому же, если не опаздывать, то и замечаний делать не будут. Завуч уже в таком возрасте, не надо его постоянно сердить.

Только что, критикуя Цзи Циня с трибуны, завуч все больше распалялся, и его голос гремел громче мегафона, разносясь со спортивной площадки старшей школы до соседнего здания младшей.

Выражение лица Цзи Циня было неописуемым.

— ...Кто тебе сказал, что завуч в таком возрасте?

— Я сама догадалась, у него же волосы совсем седые, — аргументированно заявила Жуань Си.

Цзи Цинь промолчал.

Видя, что Цзи Цинь молчит и просто смотрит на нее, Жуань Си неуверенно спросила:

— Разве нет?

— Ему еще нет пятидесяти, — сообщил ей Цзи Цинь.

Уши Жуань Си залились краской, и она закрыла лицо руками.

— Ты ничего не слышал, — через несколько секунд тихо пробормотала она.

Глядя на розовые кончики ушей Жуань Си, Цзи Цинь слегка улыбнулся и нарочно поддразнил ее:

— Но я же отчетливо слышал.

Жуань Си смутилась еще больше.

Она надула щеки и снова подняла голову.

— Хочешь смеяться — смейся.

Ее голос в конце фразы прозвучал почти кокетливо.

Цзи Цинь поднял руку, согнул указательный палец и вместе с большим легонько щелкнул ее по лбу. В его тоне проскользнула близость, которую он и сам не осознал.

— Отличница переименовалась в маленького иглобрюха?

Жуань Си потерла лоб и, подняв лицо, посмотрела на Цзи Циня. Увидев его смягчившийся взгляд, в котором не осталось и следа прежней холодности и отчужденности, она вдруг рассмеялась.

Она сделала несколько быстрых шагов вперед, затем развернулась лицом к Цзи Циню и, глядя ему в глаза, вернулась к начатому разговору:

— Ты так и не ответил на мой вопрос.

Она повторила:

— Так что, будем ходить в школу вместе?

Цзи Цинь тоже остановился.

Они стояли лицом к лицу посреди движущейся толпы учеников, глядя друг на друга.

Цзи Цинь хотел отказаться.

Но слова застряли у него в горле.

Жуань Си не торопила его, просто молча смотрела, ожидая ответа.

Спустя долгое время Цзи Цинь заговорил, и его голос, подхваченный легким ветерком, донесся до ушей Жуань Си:

— Если каждое утро будет завтрак, я могу подумать.

Сказав это, он двинулся дальше, обошел Жуань Си и направился к учебному корпусу.

Жуань Си очень обрадовалась. Она думала, что Цзи Цинь не так легко согласится.

Она развернулась и догнала Цзи Циня, заглядывая ему в лицо. Улыбка расплылась от уголков губ, затронув глаза и брови, — она сияла.

— Сцепим мизинцы, — она протянула руку Цзи Циню.

Цзи Цинь взглянул на нее.

— Ты что, ребенок?

Ямочки на щеках Жуань Си стали заметнее. Она ничего не сказала, только смотрела на него полными ожидания глазами.

Цзи Цинь выдержал ее взгляд, затем с легким раздражением фыркнул и все же протянул руку. Он небрежно сцепил свой мизинец с мизинцем Жуань Си, а потом коснулся ее большого пальца своим.

Только тогда Жуань Си удовлетворенно убрала руку.

— Тогда договорились. Кто обманет, тот щенок.

Когда они вернулись в класс, до начала урока оставалось несколько минут.

Дежурные по предметам начали собирать домашние задания, но все по молчаливому согласию обходили Цзи Циня стороной. Цзи Цинь никогда не сдавал домашнюю работу, и даже учителя ничего не могли с ним поделать, что уж говорить об учениках.

Дежурный по химии Ван Сяомин забрал контрольную у Сяо Шикая и уже собирался уходить.

— Подожди, — вдруг окликнул его Цзи Цинь и протянул ему контрольную, которую он, на удивление, сделал вчера вечером. — Ты забыл забрать мою.

Ван Сяомин ошеломленно промычал «о» и лишь через некоторое время пришел в себя. Он посмотрел на контрольную Цзи Циня: много пустых мест, где не было ответов, а там, где ответы были, — высокий процент ошибок. Почерк был его собственный — пожалуй, единственное достоинство Цзи Циня в учебе заключалось в том, что у него был красивый почерк.

Без сомнения, эту контрольную Цзи Цинь написал сам.

Другие дежурные по предметам оказались в такой же ситуации, как и Ван Сяомин.

Шесть предметов: китайский, математика, английский, физика, химия, биология — сегодня все получили домашние задания от Цзи Циня.

Ученики переглянулись, и в глазах каждого читалось изумление.

Однако это изумление быстро прошло. Они не думали, что Цзи Цинь внезапно одумался и решил исправиться, став хорошим учеником. Скорее всего, это был просто внезапный порыв — вот он и сделал домашнее задание.

Точно так же, как в прошлую пятницу и в этот понедельник он вдруг перестал опаздывать.

Если он не сможет продержаться, все это ничего не значит.

Первым уроком был китайский язык. Линь Мэй вошла в класс с планом урока и книгами. Увидев, что в классе все еще шумно, многие перешептываются, она взяла указку со стола и несколько раз сильно постучала по нему.

— Тихо, урок начался!

Все быстро сели по местам, в классе воцарилась тишина.

Урок китайского языка сложно сделать интересным, большинство учителей просто читают по учебнику. Но Линь Мэй была другой, она почти никогда не заглядывала в книгу.

У нее был богатый жизненный опыт и обширные знания, она всегда тщательно готовилась к урокам. Объяснения слов, отсылки к древним стихам и преданиям давались ей легко и непринужденно. Любой текст из учебника она могла развить, дополнить историческими анекдотами или выделить культурные аспекты, делясь с учениками интересными фактами.