Глава 4

Тени сухих ветвей освещают ее лицо, чистое, как у девушки.

Ее скорбный голос поет вместе с душами умерших.

Подземный мир, описанный в свитках, не такой; он не должен быть таким спокойным.

Я иду по извилистой тропинке, по пути встречаю немного людей.

Нет сильной злобы, описанной в свитках, и никто не плачет.

Удивительно, но он выглядит очень обычным.

На мне одежда, которую я носил, когда в последний раз сидел с Кардией, это было накануне нашего отъезда в Сибирь.

В тот вечер мы сидели бок о бок на каменных ступенях перед Храмом Скорпиона, ночной ветер был очень холодным.

Мы болтали ни о чем, говорили обо всем, что приходило в голову.

Пока мы говорили, холодный ночной ветер заставил Кардию чихнуть.

На мне была тонкая летняя одежда, но я совсем не чувствовал холода.

Ледяной воин Водолея постоянно находится среди льда и снега, и давно не боится сильных морозов.

Он встал и пошел в Храм Скорпиона, а я сидел снаружи и ждал его.

Я был рад, что он наконец понял, что ему нужно одеться потеплее.

Полярная звезда была такой яркой.

Толстое одеяло спустилось сверху, это вернулся Кардия.

Он укутал нас обоих одеялом, подумал и снова развернул.

Поверх моей тонкой летней одежды он накинул это длинное синее пальто.

Под одеялом было тепло, очень тепло.

Кардия крепко обнял меня.

Никто никогда так не обнимал меня за плечи, ледяной воин Афины в конце концов тоже человек.

Я очень благодарен Кардии за тепло, которое он мне подарил.

Хотя тогда я еще не думал о том, что это тепло значит для меня.

Потому что тогда я еще наивно представлял, куда мы отправимся после окончания Священной Войны.

Поехать в Лушань, на прекрасную родину Доко, возможно, там мы тоже сможем вот так, прижавшись друг к другу, смотреть на прекрасное полярное сияние над ледяной равниной.

Я скучаю по Кардии, его тепло заставило меня заметить, как холоден и долог путь в одиночестве.

Он самая яркая звезда в моей жизни.

Своим недолгим светом и теплом он дал мне понять, с какой огромной тьмой я столкнулся.