Глава 4 (Часть 1)

Цинь Ии, не обращая внимания на непрекращающиеся крики Сюй Но позади, быстро пошла в сад. Тут же подошли гримеры, чтобы припудрить ее, а Режиссер Чжан стоял рядом со сценарием в руках, не решаясь что-то сказать.

Этот вечер был ужасен... Нет, ужасным был весь сегодняшний день.

Подумав об этом, Цинь Ии не удержалась и закатила глаза.

Режиссер Чжан стоял рядом, наблюдая, как Цинь Ии поправляет макияж. Он стиснул зубы и все же заговорил: — А Мин...

В его голосе звучали и глубокая значимость, и какая-то жалобная нежность, отчего у Цинь Ии мурашки побежали по спине.

Она огляделась и увидела Фэн Итуна, который стоял в другом конце с сценарием и улыбался ей.

Неизвестно, было ли это психологическим эффектом, но после разговора с Фэн Итуном Цинь Ии почувствовала, что этот старший коллега, который обычно казался таким милым и дружелюбным, на самом деле — хитрая лиса, полная коварства.

В этот момент визажист убрала кисти, показывая, что макияж Цинь Ии поправлен.

Она поблагодарила визажиста, повернулась к Режиссеру Чжану, который стоял рядом в замешательстве, и лучезарно улыбнувшись, сказала: — Режиссер Чжан, не волнуйтесь, на этот раз я точно справлюсь с первого дубля.

Голос Цинь Ии был негромким, но в тишине ночи звучал особенно веско. Все присутствующие сотрудники услышали ее слова.

Они смотрели на Цинь Ии с разными выражениями лиц и перешептывались, считая, что эта актриса, которая в киноиндустрии еще считается наполовину новичком, сегодня сошла с ума.

Сыту Фэн, как раз выходивший из особняка, тоже услышал ее заявление. Он едва заметно нахмурился.

А Сюй Но, стоявшая в стороне, в отчаянии закрыла глаза руками, не в силах смотреть на происходящее.

Реплика, которую она не могла произнести правильно более двадцати раз, и Цинь Ии вдруг гарантирует, что справится с первого дубля?

Даже Режиссер Чжан, проработавший в киноиндустрии более двадцати лет, никогда не слышал, чтобы какой-либо актер давал ему такое серьезное обещание. Но он был поражен решимостью Цинь Ии, лишь немного опешил, а затем с улыбкой сказал: — Я верю тебе.

Теперь сотрудники, которые ждали зрелища, еще больше вытаращили глаза — ладно, главная героиня сошла с ума, но почему режиссер тоже с ней сходит с ума?

Цинь Ии благодарно улыбнулась Режиссеру Чжану, а затем, повернувшись, обнаружила, что Сыту Фэн незаметно подошел к галерее напротив нее и смотрел на нее неопределенным взглядом.

На самом деле Цинь Ии немного боялась Сыту Фэна, но сегодня вечером она пережила слишком сильное потрясение, а потрясение, возможно, действует подобно алкоголю.

Как говорится, пьяному море по колено. Побочный эффект потрясения... вероятно, заключался в том, что Цинь Ии почувствовала себя в этот момент величественной и непобедимой воительницей.

Она улыбнулась, подняла подбородок, глядя на Сыту Фэна, а затем, развернувшись, направилась в сад.

Дождь все еще шел, морося на Цинь Ии. Сыту Фэн стоял в галерее и чувствовал, что в ее спине сквозит отчаянная решимость — либо победить, либо погибнуть. Подумав так, он невольно улыбнулся.

Дождевая вода, падая на тело, была очень холодной, почти пронизывая Цинь Ии до костей.

Но она стиснула зубы, просто не желая показывать Сыту Фэну никакой слабости.

— С первого дубля? — Фэн Итун шел за ней, в его голосе звучала сплошная насмешка.

Цинь Ии нетерпеливо обернулась, но увидев лицо Фэн Итуна, сияющее от улыбки, почувствовала, что ее боевой настрой сразу же уменьшился вдвое. В конце концов, она лишь усмехнулась в ответ: — Что?

Не веришь?

Улыбка Фэн Итуна стала шире. Он пожал плечами и сказал: — Чему тут не верить? Все равно скоро увидим.

Цинь Ии не стала больше говорить. Она подошла и остановилась у панорамного окна, отделяющего банкетный зал от сада. Звукооператоры, осветители и микрофон на журавле тут же приблизились.

Фэн Итун встал напротив нее и улыбнулся Режиссеру Чжану, стоявшему неподалеку.

Затем раздался громкий голос Режиссера Чжана: — По местам, мотор!

Актерская игра Фэн Итуна была, безусловно, легендарной — как только слова Режиссера Чжана прозвучали, его взгляд полностью изменился.

Глаза, которые до этого были спокойны, как осенняя вода, мгновенно наполнились недовольством, нетерпением и неохотой. Его руки сжали плечи Цинь Ии, и даже в этом прикосновении чувствовались эмоции, что тут же помогло ей войти в роль.

Он сказал: — Линь Сяоюй, я делаю это для твоего блага! Здесь все сыновья знатных и богатых людей, кто из них не образован и не владеет огромным состоянием?

За кого бы ты ни вышла замуж, не говоря уже о твоей дальнейшей жизни, даже моя дальнейшая жизнь будет обеспечена и беззаботна!

Дальше должна была последовать реплика Цинь Ии.

Согласно сценарию, в этот момент она должна была сильно оттолкнуть Фэн Итуна и выкрикнуть ту реплику, которую не могла произнести правильно более двадцати раз — Кто я для тебя на самом деле?!

Но в тот момент, когда все затаили дыхание, ожидая игры Цинь Ии, произошло нечто поразительное — Цинь Ии, которая до этого держала голову опущенной, не только не оттолкнула Фэн Итуна, но лишь медленно подняла голову.

Она улыбалась, и ее бледное лицо сияло, как белый лотос в разгар лета, а слеза в уголке глаза была похожа на белую росинку, повисшую на лепестке лотоса после сильного дождя.

Она посмотрела на Фэн Итуна и холодно спросила: — Вот как?

Тогда... я выберу старшего сына семьи Чэнь, можно?

Папа.

Слово «Папа», произнесенное Цинь Ии, прозвучало очень тихо, словно клочок бумаги, сорванный ветром, медленно и слабо, но с какой-то борьбой, падающий с письменного стола на деревянный пол.

Это было совершенно не так, как в сценарии. Все вытаращили глаза, уставившись на Цинь Ии под белым светом.

Но еще более удивительным было то, что Режиссер Чжан не крикнул «Снято!»

Раз режиссер не крикнул «Снято!», значит, нужно продолжать играть.

Фэн Итун смотрел в глаза Цинь Ии. В этих миндалевидных глазах сейчас было полно чувств. Помимо готовых вот-вот пролиться слез, там было много разбитых эмоций — в отчаянии боролась искорка надежды, а в надежде сквозила нить негодования.

Фэн Итун почувствовал, что эти глаза подобны самой большой черной дыре во Вселенной, и он сам просто провалился в них.

Он словно получил удар током, отпустил плечи Цинь Ии, отвернулся и прерывающимся голосом сказал: — Старший сын Чэнь не подходит... Он тебе пара, он тебе пара, но он слишком стар...

Как только слова Фэн Итуна умолкли, Цинь Ии рассмеялась, но этот смех был хуже плача. Звук за звуком, словно бессвязный бой барабанов, и слезы, скопившиеся в уголках ее глаз, падали одна за другой под этот ритм.

Она была словно кукла без нитей, потерявшая опору во всем теле. Опираясь на холодное стеклянное окно, она жалобно плакала: — Кто я для тебя... на самом деле...

Фэн Итун вздрогнул, поспешно обернулся, крепко обнял ее и торопливо извинился: — Прости, прости, Сяоюй, прости.

И эта череда извинений словно открыла скрытый шлюз в душе Цинь Ии. Она уткнулась в плечо Фэн Итуна и, наконец, не выдержав, разрыдалась навзрыд.

В тот момент, когда все были так поражены этой сценой, что не могли закрыть рты, Режиссер Чжан с большим удовлетворением крикнул: — Отлично!

Все сотрудники невольно вздохнули с облегчением, а затем в унисон захлопали, восхищаясь игрой Цинь Ии и Фэн Итуна.

Но ни голос режиссера, ни аплодисменты сотрудников не остановили слез Цинь Ии. Она все еще лежала на плече Фэн Итуна, прерывисто всхлипывая.

Сюй Но, увидев, что что-то не так, поспешно подбежала с большим полотенцем, снова взяла ее в свои объятия и извиняюще улыбнулась Фэн Итуну.

А Фэн Итун, похоже, тоже еще не вышел из состояния, вызванного только что пережитыми эмоциями. С покрасневшими глазами он едва заметно улыбнулся Сюй Но.

S3