Семья (Часть 2)

Хоть Ли Юнфу и был бесшабашным, он не отличался особым умом. Увидев, что Ли Сысы действительно плачет, он смущенно пробормотал:

— Да не то чтобы очень серьезно… Просто дома совсем нет денег, не на что лекарства купить…

— Кхм, кхм… — Не дав Ли Юнфу договорить, глава клана громко кашлянул.

— Дядя, что случилось? Горло болит? Заболели? — спросила Ли Сысы, вытирая слезы с уголков глаз платком.

— Нет-нет, просто погода сухая, горло немного першит… Сейчас чаю попью, и все пройдет…

Глава клана Ли, отпивая чай, взглядом приказал Ли Юнфу замолчать. Этот третий брат только и думает о том, как бы денег попросить. Как же им тогда обсуждать дальнейшие дела?

Ли Юнфу не понимал, что он сказал не так, но, увидев недовольное лицо главы клана, все же замолчал.

Глава клана, выпив чаю и дождавшись, пока в комнате воцарится тишина, снова заговорил:

— Сынян, оставим пока все остальное. Мы слышали, что ты теперь наложница господина Лункодо, и что он тебя очень любит. Не могла бы ты рассказать нам, как это случилось?

— Вы слышали? От кого слышали? Кто это рассказывает? — заволновалась Ли Сысы.

Неужели о ее жизни в этой усадьбе уже все знают? Почему Хэшэли ничего не предпринимает? Неужели она больше не будет создавать ей проблем?

Не может быть.

— Сынян? — Глава клана был удивлен ее волнением и попытался ее успокоить. — Мало кто знает, что ты здесь. Иначе бы не искали тебя полмесяца. Нам об этом рассказал один из слуг семьи Тун.

— Слуга семьи Тун? Тунцзя?

Раньше Ли Сысы не знала, за кого вышла замуж Старшая госпожа. Лишь приехав в эту усадьбу, она постепенно узнала, что это была семья Тун, то есть Тунцзя. Лункодо звали Тунцзя Лункодо.

Человек Лункодо? Не может быть.

Она боялась, что Хэшэли узнает о ее существовании. Она спросила Ху Аня, и тот успокоил ее, сказав, что эта усадьба — личная собственность Лункодо, и Хэшэли о ней не знает. Лункодо приказал своим людям не разглашать информацию о ней.

Кто же осмелился рассказать о ней?

Она знала, что рано или поздно информация о ней просочится наружу, но думала, что сможет продержаться хотя бы те полмесяца, пока Лункодо не будет здесь. Но прошло всего два дня, и ее отец уже узнал. Если клан Ли в курсе, то долго скрывать это не удастся.

Похоже, ей не удастся прожить в этой усадьбе и полмесяца. Нужно было что-то предпринимать. Возможно, она слишком волновалась, и Хэшэли просто не считала ее заслуживающей внимания. Но, чтобы гарантировать свою безопасность, ей нужно было подготовиться ко всему.

— Сынян, мы не знаем, из какого он рода, только то, что он слуга семьи Тун… — Глава клана, видя волнение Ли Сысы, подумал, что они каким-то образом связались с опасными людьми, и тоже занервничал.

— Дядя, вы знаете, почему я здесь?

Ли Сысы больше не стала ходить вокруг да около. Ей нужно было как можно скорее обменяться информацией с родственниками. Раз уж глава клана пришел лично, значит, он был заинтересован в ней, девушке из семьи Ли, которая стала любовницей Лункодо. Поэтому ей нужно было заручиться поддержкой клана.

— Мы не знаем. Только от У-эр слышали, что ты, вроде как, прогневала кого-то из знати в резиденции графа и тебя выгнали.

На самом деле они думали, что Ли Сысы уже мертва, но вдруг кто-то сказал им, что девушка из их семьи стала любимой наложницей господина Лункодо.

Кто такой этот Лункодо? Высокопоставленный чиновник третьего ранга!

Они прожили в Пекине уже много лет и легко узнали, что Лункодо — фаворит императора.

Их клан Ли с трудом выжил после бегства в Пекин. Часть людей хотела вернуться домой, а часть решила остаться любой ценой. Это была столица, самый процветающий город в стране. Какие перспективы могли быть в их глухой деревне?

К сожалению, их клану Ли не везло, среди них было мало образованных людей, и сейчас у них не было никаких стоящих связей. Видя, как клан разваливается, глава клана решил набраться наглости и обратиться к Ли Сысы.

Хотя Ли Сысы была всего лишь наложницей, она имела связи с пекинской знатью. Если клан Ли сможет благодаря ей закрепиться в столице, а потом их сыновья получат хорошее образование, возможно, им удастся прославить своих предков.

Ли Сысы догадывалась о мыслях главы клана. Впрочем, это было выгодно им обоим. Клану Ли нужны были ее связи со знатью, а ей нужна была поддержка клана.

— Дядя, то, как я оказалась здесь — долгая история, много случайностей было… Но сейчас не время об этом говорить. Пожалуйста, позаботьтесь о нашем клане Ли. О том, что я здесь, пока никому нельзя рассказывать…

Не успела Ли Сысы договорить, как Ли Юнфу заволновался:

— Но тот человек сказал, что ты новая наложница господина Лункодо и что он тебя очень любит! Почему нельзя об этом рассказывать?..

Разве быть наложницей — это что-то постыдное? Этот «отец» хотел, чтобы весь мир об этом знал.

Ли Сысы закрыла глаза, пытаясь подавить гнев, и продолжила:

— Я пока еще не наложница Лункодо, у меня нет официального статуса. В лучшем случае я — всего лишь любовница, живущая вне дома. И меня чуть не продали в бордель по приказу жены Лункодо… Отец, если ты хочешь, чтобы я действительно стала наложницей господина Лункодо, сейчас о моем существовании никто не должен знать.

За все это время Ли Сысы впервые посмотрела прямо на Ли Юнфу. Хотя она и злилась, ей нужно было сохранять спокойствие и держать ситуацию под контролем.

Она должна была показать главе клана, что на нее можно положиться.

— Сынян, что ты такое говоришь? Неужели жена Лункодо все еще преследует тебя? — Глава клана велел сыну успокоить вскочившего Ли Юнфу и продолжил расспросы.

— Господин Лункодо уехал из столицы по делам, вернется примерно через десять дней. Когда он вернется, моя проблема будет решена. Но до тех пор нужно действовать осторожно.

Ли Сысы подробно рассказала им о своем положении, и они вместе обсудили план действий. Лишь когда солнце начало клониться к закату и городские ворота вот-вот должны были закрыться, они наконец ушли.

За этот день она лишилась двухсот пятидесяти лянов серебра: двести отдала главе клана, а пятьдесят — Ли Юнфу. Ли Юнфу показалось мало, и он хотел устроить скандал, но глава клана и два его сына удержали его.

Что поделать, она вся в драгоценностях, даже притвориться бедной не получится.

Двести лянов главе клана можно считать инвестицией. А вот пятьдесят лянов Ли Юнфу — это было обидно. Эта сумма вдвое превышала ту, что она отправила семье за последние шесть лет.

Ладно, деньги — дело наживное. Сейчас нужно было готовиться к тому, что делать, если Хэшэли все-таки узнает.