Хэ Бипин

— Быстро отпусти меня! Иначе мой хозяин тебя не пощадит! — Внутри Небесной Книги стоял маленький карлик. Сейчас он широко раскрыл глаза, пытаясь взглядом мгновенно убить негодяя, который обманом заполучил его незаконными методами.

— Если Повелитель Демонов узнает, что ты «предал» его ради цукатов из боярышника, как думаешь, твой конец будет очень печальным? — Некий фальшивый мальчик улыбался с невинным выражением лица. Если бы не холод в его глазах, наверное, все бы подумали, что это наивный и живой ребенок.

Аоао! Хозяин, прости меня! Но эти цукаты слишком вкусные! Прости мою разгульную жизнь и любовь к сладостям! — простонал в душе Небесная Книга.

— Скажи мне, где он. — Цянькунь отбросил шутливый вид, в его голосе появилась нотка давления.

— На самом деле, этот человек тоже в Юйчжоу. Я советую тебе отказаться от своих чувств к нему, иначе... — Небесная Книга не договорила. Хотя он знал всё, но многословие ведет к ошибкам. Он верил, что старый монстр в оболочке мальчика перед ним должен это понять.

— Что за шутки? Как у Меня, Владыки, могут быть к нему чувства? — В глазах Цянькуня мелькнула паника, но в сердце он не мог сдержать радости. Хорошо, что с тем человеком все в порядке, хорошо, что он жив. Кстати, неужели он выражал это так явно? Даже какой-то мальчишка смог это заметить. В этот момент Цянькунь забыл, что собеседник — это «живое ископаемое», чей возраст неизвестно во сколько раз превосходит его собственный.

— Продолжай говорить одно, а думать другое. Рано или поздно он погибнет из-за твоих амбиций. Не думал, что этому человеку придется повторить прежнюю ошибку. Неужели это судьба? — тихо пробормотал Небесная Книга, опустив голову. Подняв взгляд, он увидел, как беловолосый мальчик мрачно смотрит на него.

— Что значит «повторить прежнюю ошибку»? Можешь объяснить? — сказал Цянькунь, стиснув зубы. Мог ли он понять это так, что кто-то когда-то причинил боль Баотону?!

— Угу... Это сложно объяснить. Примерно несколько жизней назад, в пространстве, похожем на это, Су Баотон переместился душой и играл роль преданного пса. Ты знаешь, что такое преданный пес? Это вроде стратега или убийцы, который клянется в верности своему хозяину до смерти. И вот, он ради своего хозяина запятнал руки кровью. В то время хозяином Баотона был высокопоставленный и могущественный А Гэ, то есть ваш здешний принц. Он был занят борьбой со своими братьями за трон и, используя верность и чувства Баотона к нему, совершил много кровавых и жестоких дел. Позже заговор был раскрыт, Баотон взял всю вину на себя и в конце концов был приговорен к смерти от тысячи порезов по приказу все еще правящего старого императора. — Небесная Книга выпалил это на одном дыхании. Он начал сочувствовать уличным сказителям. От стольких слов у него чуть горло не охрипло. На самом деле, кое-что он не договорил, например, как тот А Гэ перед казнью сказал Баотону: «Наконец-то я избавился от тебя, этой обузы. Не вини меня, это ты сам слишком глуп и наивен.»

И это повергло Су Баотона в полную боль и отчаяние.

— Но какое отношение это имеет ко Мне, Владыке? — сказал Цянькунь с красными глазами и фальшивой улыбкой. Сейчас ему очень хотелось убить того мужчину, который использовал Баотона, но еще больше он завидовал этому мужчине. Что за человек был достоин того, чтобы Баотон так отказался от своего достоинства и унизил себя?!

— Осмелишься сказать, что в твоем сердце нет ни капли корысти по отношению к нему? Осмелишься сказать, что ты никогда не думал использовать его? — Небесная Книга поднял подбородок и пристально посмотрел на него.

— ... — Цянькунь замолчал. Корысть? Считать ли таковым желание, чтобы в этих синих глазах иногда проявлялись нежность и забота? Использование? Считать ли таковым то, что он использовал свою нынешнюю внешность, чтобы притворяться милым и жалким, лишь бы тот человек проявлял к нему больше заботы, лишь бы тот человек уделял ему больше внимания? Затем он беззвучно улыбнулся. Он, кто водился с тьмой, в сердце все равно любил ощущение солнечного света, даже если этот свет был без тепла, он все равно хотел приблизиться и крепко ухватиться за него.

Резиденция Хэ

После нескольких дней магической борьбы призрак, вселившийся в Хэ Пинфана, внезапно сдался, и обе стороны решили мирно договориться.

В комнате Даоцзи небрежно сидел в стороне. Гуанлян крепко держал Бицина за руку и не отпускал, потому что чувствовал за спиной волну иньской энергии, которая пугала его. Хорошо, что Бицин был рядом.

— После того, как Се Цзяньсянь убил меня, я все время искал душу Моумоу, но долго не мог найти. Недавно меня стали ловить посланники преисподней, поэтому я и вселился в господина Хэ. — Хэ Бипин, закончив объяснять причины и следствия, с потускневшим видом парил рядом. Он смотрел на Гуанляна, чья внешность очень напоминала Моумоу, и в сердце у него было немного горечи. Он знал, что этот толстый монах не Моумоу. Как Моумоу, который так любил красавиц, мог стать монахом?

— Не смотри на меня так. Я, Святой Монах Гуанлян, не приемлю визуального домогательства, а физического — тем более... — Гуанлян почувствовал мурашки от его взгляда, спрятался за хрупкой фигуркой Бицина и, опустив голову, перестал смотреть на него.

Вокруг воцарилась тишина. Даоцзи выплюнул вино изо рта. «Старший брат, ты слишком крут!»

Бицин обернулся, взглянул на своего пухлого дядю-настоятеля, а затем на Хэ Бипина, у которого дергался уголок рта, и сказал: — Как ты можешь домогаться дяди-настоятеля? Если кто и будет домогаться, так это я, Бицин! Разве ты не знаешь, что я уже поставил на него свою эксклюзивную метку?!

— ... — Хэ Бипин и Даоцзи с полным взаимопониманием сделали вид, что ничего не слышали, притворяясь, что любуются пейзажем за окном. Было видно, как листья огромного дерева впереди пожелтели и засохли. Ветер сдувал листья, укрывая корни, создавая картину запустения.

— Что ты сказал про эксклюзивную метку? — Гуанлян сильно хлопнул Бицина по голове и зловеще рассмеялся.

— Хе-хе, я имел в виду, что я эксклюзивный последователь дяди-настоятеля. Это могут подтвердить все в Храме Линъинь. — Бицин, поняв, что дело плохо, тут же извинился с улыбкой.

Но Гуанлян, пылавший от гнева, совершенно не поддался на его уловку и хорошенько его отлупил.

А человек и призрак рядом нисколько не собирались их разнимать, наоборот, сидели в сторонке, лузгая семечки и наблюдая за представлением.

— Хочешь немного? — Даоцзи протянул семечки Хэ Бипину, но вдруг вспомнил, что призраки не могут есть. Он неловко улыбнулся. — Прошу прощения, я забыл, что ты не можешь это есть.

— ... — Хэ Бипин безмолвно смотрел на потолочную балку. Эти люди, один страннее другого, как и Цзин Тянь, да уж.

——

— Где Си Фэн? — Су Баотон огляделся, но так и не увидел Си Фэна.

— Он остался с Шуй Би в Подводном Городе. — Чунлоу поднес ракушку к уху, слушая трогательное пение.

— Вот как... Ну, они с Шуй Би, можно сказать, обрели свое счастье. — Су Баотон тихо вздохнул. Вот, он снова пропустил сюжет.

После ухода из Мира Демонов Су Баотона привели к Озеру Юмин.

— Ты и правда живучий... — Вэнь Цинъе смотрел на него сверху вниз сложным взглядом.

— Кто ты? — холодно спросил он. Он помнил, что это тот самый демонический красавчик, которого он встретил в прошлый раз в Наньгочжэне.

— Зачем притворяешься, что потерял память? Люли и Шаохуа ты ведь должен помнить. — Золотые глаза наполнились гневом. Вэнь Цинъе прижал его к скале позади и опасно прищурился.

Су Баотон опустил веки, на его губах появилась холодная усмешка.

— Говоришь, я притворяюсь? Думаешь, ты хорошо сыграл?! Как, должно быть, приятно было жить в одиночестве и сожалении все эти тысячи лет? — Он поднял голову, в его глазах была полна насмешка. Он хотел посмотреть, кому будет больнее.

— Перестань быть таким самодовольным. Я, Король, никогда не знал, как пишутся эти два слова — сожаление. — Вэнь Цинъе низко рассмеялся с легким презрением в глазах.

— Вот как. — Су Баотон слегка приподнял бровь и равнодушно сказал.

Вэнь Цинъе безмолвно смотрел в эти синие глаза. Неожиданно он обнаружил, что в них нет его отражения, и понял, что на самом деле Су Баотон — это тот, кто холоден до крайности.

Затем Вэнь Цинъе позволил Су Баотону уйти самому. Он стоял у озера, глядя на Цветок Холодного Дождя, испускающий холод. Свет в его глазах несколько раз мерцал.