Ее место было в третьем ряду с конца. Нин Чжаньлинь взяла висящий сбоку стола рюкзак, расстегнула молнию, свернула пакет дважды и бросила его внутрь.
Выходя из учебного корпуса, она мельком взглянула на огороженное место происшествия.
Девушка с рюкзаком стояла за спиной учителя и, казалось, что-то почувствовав, вздрогнула.
Их взгляды встретились, ее зрачки расширились, и она отступила назад.
Дальняя девушка просто поправила подол своей юбки, перекинула рюкзак на правое плечо и легкой походкой вышла за ворота школы.
Школа Жэньцзи находилась недалеко от дома Нин Чжаньлинь, две остановки на автобусе, а затем несколько сотен метров пешком вверх по склону.
Сегодня она не брала велосипед.
Сойдя с остановки, она увидела изгибающуюся вверх дорогу, у которой стоял дорожный знак: молочно-белый столб и темно-зеленая табличка с надписью Нинчжао Лу.
По обеим сторонам улицы рядами росли платаны, словно ввинченные в землю винты.
Кроны деревьев давали тень, создавая от ближнего к дальнему планы, как на масляной картине: темно-зеленый переходил в изумрудный к центру, кроны были разной плотности, а почки – нежно-желто-зеленые с примесью золотой пыли.
Свет, не задержанный кронами, падал на дорогу, оставляя пестрые яркие пятна, словно осыпающиеся цветные ленты.
В конце этой дороги виднелась гора, называемая Нинчжаошань. Она круглый год была покрыта растительностью, и правительство Тайцзяна за все эти годы так и не стало ее осваивать.
Присутствие Нинчжаошань также обуславливало высокую холмистость прилегающей местности.
Конец этой дороги на самом деле был тупиком, где находился дом Нин Чжаньлинь.
За стеной располагалась отдельно стоящая европейская вилла с остроконечной крышей, черной черепицей, белыми стенами, гаражом справа и садом слева.
В центре двора стоял каменный фонтан, но он давно не работал и был лишь пустой оболочкой.
Нин Чжаньлинь остановилась перед воротами. Сквозь решетку она увидела белый Ауди на площадке перед гаражом, и улыбка застыла на ее губах.
Войдя во двор.
Она шла, опустив голову, шаг за шагом, остановилась перед двойной дверью под бронзу, подняла руку к шее и застегнула пуговицу.
В тот момент, когда дверь открылась, на ее лице снова появилась стандартная улыбка.
— Вернулась, — Нин Юйган повернулся к дочери. Вероятно, он только что закончил деловую встречу, так как был еще в костюме.
Нин Чжаньлинь поставила рюкзак в незаметный угол и посмотрела на сидевшего на диване юношу и женщину рядом с ним.
— Линлин вернулась! Ты еще помнишь тетю Янь Шу? — Женщина хорошо сохранилась, в свои за тридцать ее кожа все еще была белой и гладкой, а одета она была в гусино-желтое платье.
Нин Чжаньлинь широко и ярко улыбнулась, ее голос был послушным и сладким: — Конечно, помню, тетя Янь Шу совсем не изменилась с тех пор.
Женщина явно не могла сдержать радости от комплимента, взяла Нин Чжаньлинь за руку и усадила на диван: — В детстве ты была как куколка, а теперь выросла такой красивой.
Нин Чжаньлинь была красива: темные брови, глубоко посаженные глаза, высокий нос, немного детское лицо с чертами, напоминающими о смешанной крови. Темные вьющиеся волосы рассыпались по спине поверх белой рубашки, создавая образ маленькой лолиты в английском стиле.
Ее белая рубашка была заправлена в короткую красную шотландскую юбку, талия была очень тонкой, а ноги ниже – стройными и нежными. На ней были короткие белые носки с кружевом и черные лакированные туфли.
— Это вы прекрасны, тетя, — сказала Нин Чжаньлинь вежливо, но глаза ее смотрели на юношу за спиной женщины.
Янь Шу заметила взгляд Нин Чжаньлинь, повернулась и похлопала сына по плечу: — Маленький Янь, ты же в детстве каждый день играл с Линлин, почему сейчас молчишь, когда увидел ее?
Сюй Танъянь ничего не ответил.
Нин Юйган с улыбкой сгладил неловкость: — Дети выросли, стесняются. Маленький Янь, наверное, уже метр восемьдесят? Какой высокий стал.
— Метр восемьдесят три, этот мальчик любит играть в баскетбол, — ответила Янь Шу.
Нин Юйган: — Баскетбол — это хорошо, я тоже любил баскетбол в молодости.
Девочка улыбнулась, словно соглашаясь со словами отца.
Взрослые всегда могли поддержать разговор самыми вежливыми, но бессмысленными и пустыми фразами — неизбежное, неотъемлемое начало любого общения.
После разговора Нин Чжаньлинь узнала, почему Янь Шу вернулась в почти забытый родной город Тайцзян после восьми лет отсутствия.
Оказалось, когда-то они были соседями. Позиция Сюй Цзяиня внезапно изменилась, его перевели в другой город, и вся семья переехала в Цзиньчжоу, где они неожиданно разбогатели. Там они и обосновались, практически полностью разорвав все связи с Тайцзяном.
Еще когда Сюй Цзяинь был в Тайцзяне, он очень хотел ребенка, но у Янь Шу долго не получалось забеременеть. Они обращались и к западным, и к китайским врачам, и она постоянно пила китайские травы.
Наконец, два года назад, им улыбнулась удача, и после десяти месяцев беременности она родила крупного здорового мальчика.
На этот раз они вернулись ради поступления Сюй Танъяня в университет. Система гаокао в Цзиньчжоу внезапно изменилась, и чтобы он смог спокойно поступить в хороший университет, они решили отправить Сюй Танъяня обратно.
Целью визита Янь Шу к Нин Юйгану было попросить его присмотреть за сыном. Она не могла остаться, чтобы сопровождать его на экзаменах, так как должна была спешить домой, чтобы заботиться о младшем ребенке, поэтому ей пришлось оставить Сюй Танъяня одного здесь.
Нин Чжаньлинь слегка приоткрыла рот, ее вьющиеся густые ресницы дрогнули, она невинным взглядом уставилась на губы юноши, с улыбкой на губах.
— Брат А-Янь, ты оставил здесь одну вещь, и она до сих пор хранится в моей комнате.
S3
(Нет комментариев)
|
|
|
|
|
|
|
|