Глава 5: Лицом к лицу

Глава 5: Лицом к лицу

Цзэн Ижоу и так была «персоной», оказавшейся в центре внимания, а теперь привлекала его ещё больше.

Гу Вэньтао внезапно встал, загородив собой половину обзора одноклассникам и приковав к себе всеобщее внимание.

Он сделал небольшой шаг и встал в проходе.

Любопытство толпы вспыхнуло с новой силой.

Цзэн Ижоу растерянно подняла голову на Гу Вэньтао и едва заметно уловила, как он кивнул подбородком наружу. Она тут же пришла в себя: Гу Вэньтао уступал ей место, чтобы она могла выйти.

За эти годы Цзэн Ижоу повидала немало людей и давно привыкла наблюдать за словами и выражениями лиц, анализировать своих клиентов по мельчайшим жестам, мимике и деталям.

Она мгновенно поняла намерение Гу Вэньтао.

Своим внезапным движением он помог ей отвлечь на себя странные взгляды окружающих, избавив её от части неловкости.

Сердце снова пропустило удар.

Хотя Цзэн Ижоу мысленно бесчисленное количество раз предостерегала себя, вставая и выходя, она всё же слегка покраснела от джентльменского жеста Гу Вэньтао, который немного повернулся боком.

Гу Вэньтао вскинул брови, уголки его губ слегка приподнялись.

Хотя последние два-три месяца они с Цзэн Ижоу постоянно тренировались вместе, а парный танец требует взаимопонимания, Цзэн Ижоу всегда была немного рассеянной и пассивной, не всегда способной с первого раза понять его намерения.

Сегодня же ему показалось, что он увидел между ними то самое понимание без слов.

Можно ли считать это первыми плодами тренировок?

Гу Вэньтао почувствовал лёгкое удовлетворение.

Этот мимолётный момент вызвал лишь лёгкую рябь в их сердцах, а о последствиях говорить было рано.

В сердце Цзэн Ижоу промелькнули сложные чувства, но она тут же спрятала все эмоции глубоко внутри. Ей предстояла гораздо более важная битва.

Глядя на классного руководителя у двери, она поняла, что за долгие годы её облик стёрся из памяти. Она даже не могла вспомнить имя этой учительницы. Да и зачем помнить? Учитель, который безучастно наблюдал, как его ученицу оговаривают, отчисляют, рушат её жизнь, и не произнёс ни слова в защиту, не вызывал ни капли уважения или любви.

У Гуань работала учительницей уже больше десяти лет. Она была одной из тех, кому повезло сдать первые вступительные экзамены в вуз после реформ. Окончив колледж, она, едва перешагнув двадцатилетний рубеж, начала преподавать в Первой городской средней школе, которая тогда мало чем отличалась от нынешней средней школы в горном районе.

Поработав со многими учениками, она порой становилась немного равнодушной.

Сейчас, когда социальные условия улучшились, появилось больше поводов для сравнения и зависти, в её сердце неизбежно зародились иные мысли, она стала более расчётливой.

Она, конечно, знала, что в её классе есть несколько учеников из обеспеченных семей — она тщательно изучила этот вопрос ещё до того, как взяла этот класс.

Сегодня пришла мать Гу Вэньтао, глава Отдела образования, непосредственный начальник таких мелких учителей, как она. Пришла с недовольным лицом, заявив, что У Гуань плохо учит учеников, раз позволила кому-то дурно повлиять на её сына.

Какое тяжкое обвинение!

Если эта начальница Чжоу однажды рассердится и обмолвится парой слов директору, то о её будущем повышении и прибавке к зарплате можно будет забыть.

Поэтому сейчас, глядя на виновницу, по словам начальницы Чжоу, — эту маленькую девочку, которая всегда была для неё невидимкой, — У Гуань испытывала лишь отвращение: «Такая юная, а уже, пользуясь своей смазливой внешностью, замышляет неладное. Кто знает, каким бедствием она станет, когда вырастет!»

Как учитель, призванный сеять разумное, доброе, вечное, она больше всего на свете ненавидела таких нечестных людей, особенно «лисиц-оборотней».

«И посмотрите, эта девчонка ещё и не думает раскаиваться, смеет на меня смотреть! Какая бесстыжая!»

У Гуань свирепо посмотрела на Цзэн Ижоу, фыркнула и резко сказала:

— Зайди ко мне в кабинет!

Цзэн Ижоу замерла на полшага. Кажется, она ничем не обидела эту женщину в климактерическом периоде?

Почему она вдруг стала так груба?

В прошлой жизни такого не было.

Неужели её классный руководитель У не только не поможет, но ещё и собирается добить лежачего?

«Ладно, неважно. Это второстепенный персонаж, у меня сейчас нет настроения о ней думать. Главный босс ждёт впереди, нельзя тратить силы здесь, иначе как выдержать решающую битву!»

Гу Вэньтао всё время наблюдал за Цзэн Ижоу. Услышав грубый тон У Гуань, он почувствовал неладное.

Он подумал, что, скорее всего, дело в самовольном изменении программы новогоднего вечера. Возможно, это было слишком вызывающе и задело самолюбие классного руководителя.

Но какое это имеет отношение к Цзэн Ижоу? Любой бы понял, что у неё, слабой девушки, не хватило бы влияния на такое. Он сам был организатором всего этого.

С этими мыслями он попытался подавить беспокойство, но настроение слушать урок пропало.

Его взгляд блуждал по сторонам и вдруг замер на окне, выходящем на парадный вход. Что он увидел?

Он увидел служебный автомобиль своей матери, который так заметно стоял в тени деревьев перед школьными воротами.

Почему мать приехала?

Почему он не знал, что она сегодня приедет?

Он вроде бы ничего такого в школе в последнее время не делал, и учителя не говорили, что нужно вызывать родителей.

Хотя нет, кое-что было: вечер перед новогодними каникулами, газета, которую сегодня показал ему Оуян Чэнь…

И то, что классный руководитель только что внезапно вызвала Цзэн Ижоу…

Хотя он и убеждал себя, что всё не так, как он думает, эти мысли прочно засели в голове.

Гу Вэньтао внезапно встал. Весь класс и учитель посмотрели на него.

Он выдавил из себя кривую улыбку и сказал:

— Учитель, я хочу в туалет!

Учительница английского языка тихо вздохнула с облегчением. Она уж подумала, что случилось что-то серьёзное. Она махнула рукой, отпуская Гу Вэньтао.

Главный учебный корпус Первой городской средней школы имел форму буквы «П», обращённую открытой стороной на юг. Фасад, выходящий на север, представлял собой ряд из десяти классных комнат с полузакрытым коридором. Боковые крылья здания занимали кабинеты. Стоя в коридоре, можно было видеть всё вокруг без преград, за исключением северной стороны, где находились классы. Три другие стороны были хорошо видны.

Кабинет У Гуань находился на втором этаже восточного крыла. Это была привилегия классных руководителей — отдельный кабинет. Остальные учителя обычно сидели в общих учительских по предметам для каждого года обучения.

Кабинет был небольшой. Два письменных стола со стульями, расставленные в шахматном порядке, занимали почти всё пространство.

Чжоу Цзычжэнь сидела на стуле у двери, скрестив руки на груди и прикрыв глаза. Перед ней стояла маленькая фарфоровая чашка. Услышав звук открывающейся двери, она открыла глаза и метнула строгий, режущий взгляд.

Даже У Гуань вздрогнула от испуга, но, собравшись с духом, заискивающе сказала:

— Начальник Чжоу, вот, я привела ту девушку.

— Если у вас есть что сказать, говорите.

Чжоу Цзычжэнь прищурилась, глядя на Цзэн Ижоу, стоявшую за спиной учительницы, и ничего не ответила У Гуань.

У Гуань неловко улыбнулась и, суетливо подвинувшись в сторону, собралась сесть за свой стол в глубине кабинета.

Чжоу Цзычжэнь метнула в неё ещё один резкий взгляд и властно произнесла:

— Учитель У, я хочу поговорить с этой ученицей наедине. Вам лучше заняться своими делами!

У Гуань замерла. Мысленно проклиная Чжоу Цзычжэнь, она сохранила на лице заискивающую улыбку и, кланяясь и лебезя, сказала:

— Хорошо, хорошо, у меня есть дела, я сейчас уйду!