Глава 6

Янь Цинь чувствовала себя не в своей тарелке в огромной пуховой куртке Ло Ци.

На сцене извивались девушки в откровенных нарядах, которые больше напоминали лоскутки ткани. Их развевающиеся волосы, томные взгляды создавали развратную атмосферу.

Хуанфу Си и Янь Цинь сидели за мраморной барной стойкой.

Она не спрашивала, зачем он привел ее сюда. Просто молча сидела рядом, на удивление тихая и спокойная.

Он разговаривал с барменом на английском, которого она не понимала.

Но его голос был таким приятным, хриплым, с магнетическими нотками, полным уверенности, присущей успешному мужчине, но в то же время с оттенком грусти.

Он грациозно пил, янтарная жидкость, переливаясь, словно драгоценный камень, стекала в его рот.

Закрыв глаза, он откинул голову, и его длинные ресницы очертили изящную дугу.

Неужели этот напиток настолько вкусный? — подумала она.

Он бросил на нее взгляд и увидел в ее блестящих глазах любопытство и желание.

— Хочешь попробовать? — спросил он с соблазнительной улыбкой.

Она вздрогнула. Разве бывают отцы, которые предлагают своей пятнадцатилетней дочери алкоголь?!

Зная, что это предложение не сулит ничего хорошего, она, словно загипнотизированная его взглядом, все же кивнула.

Он щелкнул пальцами, и бармен подал ему еще один такой же бокал.

— Выпей все, — сказал он, пододвигая бокал к ней, и в его голосе послышались приказные нотки.

Заставлять пятнадцатилетнюю девочку, которая только что переболела, пить такой крепкий напиток, было жестоко.

Но разве ее рождение, ее появление в его жизни, ее жалоба Ло Ци не были для него жестокостью?

Сделав первый глоток, Янь Цинь чуть не выплюнула обжигающую жидкость.

Но она, превозмогая жжение, медленно допила.

Она чувствовала, что для нее, ничтожной, словно песчинка, уже большая честь сидеть рядом с ним, пить тот же напиток, купаться в лучах его славы.

Ее смелость удивила его.

— Достойная дочь Хуанфу Си, — сказал он наконец.

Этих слов было достаточно.

Хотя ее желудок скрутило, она не могла сдержать счастливой улыбки.

— Ой, какой красавчик! — К Хуанфу Си прижалась девушка в откровенном наряде и промурлыкала: — Милый, угостишь меня выпивкой?

Хуанфу Си самодовольно улыбнулся и, кивнув, снова щелкнул пальцами. Перед девушкой появился бокал красного вина.

Появление этого напитка привлекло внимание других женщин.

Domaine de la Romanée-Conti! Кто-то угощает таким дорогим вином… Похоже, этот мужчина — лакомый кусочек.

После нескольких бокалов вина вокруг Хуанфу Си собралось несколько женщин. Они рассказывали непристойные анекдоты, пытаясь привлечь его внимание, извиваясь и соблазнительно двигаясь.

Янь Цинь оказалась оттесненной в сторону.

Она немного опьянела и, щурясь, смотрела, как эти женщины смеются и болтают с ним. Атмосфера была очень оживленной.

На его губах играла сдержанная улыбка.

— А это кто? — одна из женщин наконец заметила Янь Цинь и с любопытством спросила Хуанфу Си, указывая на нее.

— Она? Она моя женщина, — бросил Хуанфу Си и насмешливо посмотрел на Янь Цинь, желая увидеть ее реакцию.

Жжение в желудке было ничто по сравнению с потрясением от его слов.

Она застыла, словно кукла, боясь даже дышать.

Что он сказал? Он назвал ее своей женщиной!

Неужели он узнал, что она не его родная дочь, и решил таким образом поиздеваться над ней?!

Но почему же тогда ее сердце наполнилось радостью?!

Неожиданный ответ Хуанфу Си заставил женщин смутиться и поспешно ретироваться.

Если он пришел в бар с женщиной, значит, сегодня он не будет искать себе компанию.

Реакция Янь Цинь позабавила Хуанфу Си.

Внезапно он наклонился к ней, и его красивое лицо оказалось совсем близко. — Испугалась? Так и быть, скажу тебе по секрету: у меня есть влечение к детям, и… я люблю инцест, — произнес он ледяным голосом.

Извращенец, сумасшедший! Янь Цинь чуть не стошнило.

Неужели он говорит правду? У него действительно… такие странности?

Она быстро встала и, отступив на несколько шагов, с опаской посмотрела на него. Ее лицо стало бледным.

— Так что, — он не стал приближаться и заговорил нормальным тоном, — может, тебе стоит вернуться в детский дом? Там, по крайней мере, безопаснее.

Она опустила голову, пытаясь понять, что он имеет в виду.

Неужели у него действительно есть эти странности?

Наверное, нет… Скорее всего, он просто хочет ее запугать!

Подумав об этом, она перестала бояться и, подняв голову, твердо сказала, глядя ему в глаза: — Я не вернусь. Я останусь в семье Хуанфу.

Она не хотела возвращаться в этот ужасный детский дом, не хотела снова терпеть издевательства, жить в нищете, голодать и мечтать о тепле.

Как только она закончила говорить, он обхватил ее за талию.

Его длинные, сильные пальцы крепко сжали ее, не давая вырваться.

Другой рукой он коснулся ее лица, и его губы прижались к ее шее.

Он целовал ее, сначала нежно, потом все страстнее, словно мужчина, желающий обладать женщиной.

Она почувствовала, как электрический ток пробегает по ее телу, достигая сердца.

Сердце замерло, и от удушья она попыталась вырваться.

Но он перехватил ее руку и, вплетая свои пальцы в ее, крепко сжал.

Он целовал ее шею, подбородок, щеки… Он безжалостно лишал ее воздуха, и, наконец, его губы коснулись ее губ.

Он не понимал, почему эта девчонка, которую он так ненавидел, пахла так приятно. Ее нежная кожа, тепло ее тела заставляли его терять контроль, желать ее еще сильнее.

Боже, неужели у него действительно влечение к детям, неужели он действительно хочет… инцеста?

Как бы он ни отрицал, она все равно его родная дочь.

Кровные узы нельзя разорвать!

Поэтому он остановился.

Его губы замерли на ее губах.

Затем он почувствовал влагу.

Отпустив ее, он увидел, что она плачет.

Крупные слезы катились по ее щекам.

Ее губы дрожали, маленькое тело сотрясалось от рыданий. Она выглядела такой беспомощной.

Наверное, любой, увидев ее сейчас, захотел бы защитить ее.

Но он, наоборот, с отвращением отпустил ее.

В его глазах вспыхнул гнев.

Почему в конце концов он снова смягчился?

Что нужно сделать, чтобы она сама ушла из его жизни?

Машина остановилась у ворот усадьбы Хуанфу.

Всю дорогу Хуанфу Си и Янь Цинь молчали.

Янь Цинь, опустив голову, потирала шею, на которой остались следы его поцелуев.

Ее сердце бешено колотилось, а румянец до сих пор не сходил с ее щек.

Она чувствовала, как по ее телу все еще пробегает ток, и, понимая, что это неправильно, не могла сдержать улыбки.

— Скажи, что нужно сделать, чтобы ты ушла из семьи Хуанфу? — холодный голос Хуанфу Си прервал ее мысли.

— А? — она словно очнулась от сна и, повернув голову, встретилась с его взглядом.

В его глазах она увидела лишь отвращение и нетерпение.

Отвращение и нетерпение… Вот как он к ней относится.

— Так и быть, я дам тебе миллион. Хватит? — спросил Хуанфу Си.

Янь Цинь, подумав, покачала головой.

— Два миллиона.

Она снова покачала головой.

— Три…

— Сколько бы денег ты мне ни дал, я не уйду! — перебила она его.

Ей было восемнадцать, и она понимала ценность денег. Этой суммы было бы достаточно, чтобы безбедно жить.

Но деньги не могли купить ей ощущение дома, семью, не могли купить… волнение, которое она испытывала рядом с ним.

Она видела, как он сжал кулаки, нахмурил брови, как его губы превратились в тонкую линию, словно он столкнулся с очень сложной проблемой.

— Не пожалей об этом, — отчеканил он.

Ло Ци еще не вернулась.

В баре Янь Цинь почти ничего не ела и сейчас умирала от голода.

От голода ее знобило, и она, свернувшись калачиком, сидела на диване.

— Опять разыгрываешь спектакль? Жаль, что зрителей нет, твоя бабушка ушла на танцы, — Хуанфу Си усмехнулся. — Или можешь подождать, пока она вернется, и рассказать ей все, что я с тобой делал. Мне все равно.

Неужели он думает, что она рассказала Ло Ци о том, что случилось на площади, и поэтому он так зол?

Она почувствовала еще большую обиду и попыталась объясниться: — Я не…

Но он не дал ей договорить, нетерпеливо развернулся, схватил портфель и быстро вышел из дома.