Глава восьмая

Пока Калудия тушил суп, Дидье играл «Петрушку» в гостиной, слегка покачиваясь в такт музыке.

Величественная, резкая, страстная, свободная, неукротимая — когда Калудия видел, как пальцы мага порхают над клавишами, ударяя по ним, он невольно увлекался льющейся музыкой.

Когда пьеса закончилась, Калудия стоял, разинув рот.

Дидье улыбнулся и тихо сказал: — Посвящается тебе*.

*«Петрушка» (Stravinsky Petrouchka) изначально была оркестровой пьесой, позднее переработанной для фортепиано и посвященной Рубинштейну.

Эта трехчастная пьеса чрезвычайно сложна для исполнения и является знаменитым произведением, в котором многие виртуозы демонстрируют свое исключительное мастерство.

— Ты играешь потрясающе! — искренне восхитился Калудия, не скупясь на похвалы и горячо аплодируя Дидье.

— Боже, я не могу принять твою похвалу! Ты хвалишь мою игру только потому, что не слышал, как пианисты исполняют оригинал! — скромно сказал Дидье. — Когда услышишь оригинал, твои иллюзии развеются.

— Какая разница, я все равно не разбираюсь в музыке, — сказал Калудия.

— По секрету скажу, эта пьеса настолько сложна, что я тренировался очень долго, — Дидье нежно коснулся его носа. — И я играю только те части, которые мне нравятся. Я выбрал из каждой части... не такие сложные фрагменты.

Калудия пожал плечами, ему это было неважно.

— Хочешь научиться? Я тебя научу, — сказав это, Дидье легко встал, быстро развернулся, словно выполняя особый танцевальный шаг, и усадил Калудию на фортепианный стул.

Калудия встал, притянул его к пианино, а затем сзади обхватил руки мага — в интимной позе.

— Если ты подойдешь еще ближе, я могу влюбиться в тебя, — сказал он.

— Это моя честь, — Дидье две секунды смотрел в зрачки Калудии, затем рассмеялся и смело поцеловал его в щеку.

В этот момент весь дом был наполнен ароматом супа.

Калудия был очень способным помощником. Он вкусно готовил, никогда не ошибался во время выступлений, хорошо ладил с голубями, и самое главное — Дидье его любил.

Всего за полтора года они успешно провели беспрецедентное масштабное представление на Средиземном море.

Превратили морскую воду в лед на глазах у зрителей, показали серию магических трюков со льдом и снегом, а затем вернули все обратно.

Маг, стоящий среди льда и снега, был похож на мечту из сказки.

То представление сделало Дидье легендой, и его почетный титул изменился с «Мага Льда и Снега» на «Бога Магов».

Дидье отнесся к «обожествлению» совершенно спокойно. На самом деле, он был не первым, кто взошел на этот пьедестал, и не последним — по крайней мере, этот титул хорошо подходил к его статусу обманщика*.

*Мага также можно в шутку назвать мастером обмана. В глазах людей, которые не любят магию, само магическое представление — это обман, игра с человеческим зрением.

— Ты такой замечательный, ты мне нравишься, — Дидье, не успев еще снять сценический костюм, после окончания представления подбежал к Калудии и сказал: — Давай будем вместе.

У господина мага были золотые руки. После морского представления «Глубоководная сказка» у изголовья кровати Калудии появился ветряной колокольчик — Дидье сделал его из ракушек, которые они собрали.

Стоило Калудии увидеть его, как уголки его губ поднимались в улыбке.

Потому что в тот день на пляже, окрашенном закатными лучами, после того как они собрали достаточно ракушек, Дидье и он поцеловались.