Глава 3

Глава 3

На следующий день Цзян Юань проснулся среди горы денег. Он был настолько поражен и обрадован, что опоздал на работу.

Пережив день без происшествий, ближе к концу рабочего дня он получил не уведомление о сверхурочной работе, а список сокращаемых сотрудников.

И в нем было его имя.

Директор участливо сказал ему: — Наша компания часто задерживается допоздна, наверное, твое здоровье не выдерживает? Твоя девушка тоже много раз ругалась с тобой из-за этого. Ты уже не молод, пора жениться, найти работу с нормальным графиком и проводить больше времени с девушкой.

Лицемер.

Цзян Юаню очень хотелось вылить ведро помоев на голову директора, но эта мысль промелькнула лишь на секунду и тут же угасла.

Иногда, когда человек беден, у него не остается никакой гордости.

— Директор, не могли бы вы дать мне еще один шанс, я в компании так… много лет.

— Мы ценим все, что ты сделал для компании, все эти годы. Ты устал.

Несколько дней подряд Цзян Юань с утра до ночи искал работу, но все его попытки заканчивались неудачей.

После очередного безуспешного собеседования Цзян Юань посмотрел на бескрайнее небо и почувствовал, что вся его жизнь — это два больших иероглифа:

— Неудача.

Чтобы жениться, он с трудом накопил на квартиру, чтобы выплачивать ипотеку, работал до изнеможения, а из-за постоянных переработок поссорился с девушкой, и она с ним рассталась.

Он думал, что, перетерпев все это, увидит рассвет, но вместо этого, работая допоздна, столкнулся с призраком и потерял работу.

Как он будет выплачивать ипотеку без работы?

Лучше бы он умер.

Умер?

Цзян Юань вдруг кое-что вспомнил, вытер слезы и поспешил домой.

Гора денег все еще лежала на полу, но маленького призрака нигде не было.

Цзян Юань запихнул все купюры в черный чемодан, пока тот не наполнился доверху, и вышел навстречу новой жизни.

Вызвав такси, он сказал: — На Наньу Лу.

— Сейчас вроде не поминальные дни, — удивленно заметил водитель.

— Пусть будет про запас, — ответил Цзян Юань.

— …Хорошо, — согласился водитель.

На Наньу Лу было много магазинов, торгующих венками и ритуальными деньгами. Цзян Юань часто бывал здесь, и многие владельцы магазинов знали его, но такой щедрости от него они видели впервые.

Сколько же денег в этом огромном чемодане?

Владелец одного из магазинов отвел Цзян Юаня в сторону и тихо спросил: — Ты что, ограбил кого-то?

Цзян Юань закатил глаза: — Не можешь обо мне что-нибудь хорошее подумать?

— Внезапно решил измениться? — владелец отскочил в сторону. — В тебя что, бес вселился?

— Может, я просто разбогател? И первым делом пришел к тебе, — ответил Цзян Юань.

— Моя вина, моя вина, — засмеялся владелец. — У меня сейчас акция «два по цене одного». Может, поделишься секретом внезапного богатства?

— Будда сказал, это не может быть сказано, — многозначительно ответил Цзян Юань.

После семи-восьми таких походов Цзян Юань обменял все купюры на ритуальные деньги — обязательный атрибут богатства в загробном мире.

Затем он приготовил целый стол еды, по квартире разнесся аппетитный аромат.

На столе стояли два набора посуды. Цзян Юань сел напротив одного из них, но есть не начинал.

Еда постепенно остывала, и, когда Цзян Юань уже почти потерял надежду, в дверь постучали.

У него не было ни друзей, ни девушки, и он понятия не имел, кто мог прийти к нему так поздно.

В дверном глазке никого не было видно. Поколебавшись, он приоткрыл дверь.

— Кто там?

Пухлая детская ручка распахнула дверь. Цзян Юань не успел обрадоваться, как малышка, словно у себя дома, уселась за стол и начала есть.

— Только пришла? Еда уже остыла.

Цзян Юань хотел разогреть еду, но Фэн Чао И решила, что он не хочет, чтобы она ела, и притянула к себе все тарелки.

Такая маленькая, а сильная.

— Я сейчас разогрею.

Поняв, что Цзян Юань не желает ей зла, Фэн Чао И отпустила тарелки.

Как можно быстрее разогрев еду, он не стал сразу есть.

Он достал заранее написанное завещание и положил его перед Фэн Чао И.

Фэн Чао И мельком взглянула на него и потеряла аппетит.

— Дебил, — выругалась она.

Цзян Юань не стал спорить, а, наоборот, облегченно вздохнул.

— Я боялся, что ты не поймешь. Хорошо, что ты не такая глупая. Все, что я купил, лежит у меня в спальне. Когда я умру, сожги это для меня. Всю жизнь прожил в бедности, хоть после смерти стану богачом.

— Если не сможешь сама, попроси кого-нибудь.

Фэн Чао И даже не взглянула на него, про себя ругая: «Глупый человек. Потратил все деньги, которые она ему дала, на ритуальные купюры! А ведь это были все ее карманные деньги! Глупый, непроходимо глупый!»

Фэн Чао И так разозлилась, что ее волосы чуть не загорелись, а он все продолжал говорить.

— В детстве я не мог удержать маму, а повзрослев — работу и девушку. В этом мире больше не осталось ничего, что мне дорого.

Он был полон жалости к себе, и в душе Фэн Чао И вспыхнул огонь. Она выругалась на языке фениксов: — Хочешь умереть — умирай, только не у меня на глазах.

Насколько знал Цзян Юань, Фэн Чао И знала всего несколько слов, и он никак не мог подумать, что эти нечеловеческие, похожие на птичий щебет, звуки произнесла она.

Разозлившись, он подбежал к окну и, указывая на улицу, закричал: — Даже какая-то птица смеет меня ругать! Смотри, как бы я тебя не поймал и не сварил из тебя суп!

Он вернулся, поднял с пола свое «завещание», протянул его Фэн Чао И, пристально посмотрел на нее и, не оборачиваясь, вышел из дома.

С крыши открывался прекрасный вид, окрестности были как на ладони. После нескольких минут колебаний Цзян Юань шагнул в пустоту.

Падая вниз, Цзян Юань вдруг почувствовал желание жить.

Когда человек умирает, у него действительно ничего не остается…

Он протянул руки вверх, но смог ухватить лишь воздух. Его тело тяжело рухнуло на землю, теплая кровь хлынула наружу.

Умирая, он почти не чувствовал боли. Вся его жизнь пронеслась перед глазами, и из глаз покатились слезы сожаления.

…

Яркий солнечный свет проникал сквозь окно и падал на кровать.

Человек на кровати, казалось, видел кошмар, его брови были нахмурены, а на щеках блестели слезы.

Через несколько минут он резко сел.

Мягкое прикосновение к простыне казалось невероятно реальным, и Цзян Юань не мог понять, жив он или мертв.

У него не было сломанных рук или ног, и сердце билось.

Взволнованный Цзян Юань позвонил владельцу магазина.

Тот быстро ответил.

— Что? Снова разбогател?

— Нет, — усмехнулся Цзян Юань. — Я хотел спросить, можно ли вернуть товар, который я купил раньше?

Владелец тут же повесил трубку.

Цзян Юань потер нос, сильно сожалея о своей вчерашней импульсивности.

Он попытался перезвонить, но его номер уже был заблокирован.

Цзян Юань: «…»

Вот и вся братская солидарность.

Цзян Юань ничего не помнил о прошлой ночи.

Он помнил только, как стоял на крыше и смотрел на пейзаж, а потом очнулся уже здесь.

Но подсознательно он чувствовал, что это как-то связано с маленьким призраком, живущим у него дома.

К тому же все ритуальные деньги исчезли.

Неужели этот маленький призрак действительно выполнил его завещание?

Но он же не умер.

В крайнем случае, можно было бы открыть небольшой магазинчик и продавать эти деньги по дешевке, чтобы хоть как-то компенсировать потери.

Но сейчас он не мог найти и следа призрака.

Остался только рисунок.

Цзян Юань попытался понять его смысл. Кажется, там было написано: «Я пошла искать кого-нибудь, чтобы сжечь для тебя деньги. Ручку оставляю на столе».

Но что означает нож перед ручкой?

И если он все равно собирался умереть, зачем ему рисунок?

Раз не получается понять, значит, не надо. В любом случае, этот маленький призрак не выглядел особо умным.

Целую неделю Цзян Юань не видел Фэн Чао И.

Он не терял надежды найти работу и, получив множество отказов, снизил свои требования и устроился разнорабочим на стройку.

Уходил чистым, возвращался грязным.

Потом у него закончилась чистая одежда, и Цзян Юань, как и другие рабочие, стал ходить на работу в грязной.

Работа была тяжелой, но, к счастью, хорошо оплачиваемой.

Большинство его коллег были выходцами из сельской местности, простыми и честными людьми. Иногда, когда он уставал, они помогали ему.

Они были намного лучше его прежних коллег.

Бывшая девушка сама связалась с ним и предложила помириться.

Все шло к лучшему.

Теперь Цзян Юань был еще более благодарен за то, что жив.

Но такая жизнь длилась недолго. На стройке случилось несчастье, и Цзян Юань снова потерял работу.

В тот день в Личжоу шел такой сильный дождь, словно Ипин пришла к своему отцу просить денег. Цзян Юань брел по пустынной улице, оставляя за собой темные следы от воды, которые постепенно светлели.

Его рабочая одежда, которую он не стирал больше двух недель, начала приобретать свой первоначальный цвет.

Но Цзян Юаню было не до смеха!!!

Через какое-то время он добрался до дома.

Комната больше не была темной и холодной, как вчера, а, наоборот, теплой и светлой.

Поставив на стол последнее блюдо, Линь Хуохуо с улыбкой обернулась.

— Почему ты так поздно? — нежно спросила она.

Ее взгляд упал на одежду Цзян Юаня, и она встревожилась: — Почему ты пришел под дождем? Ты что, без зонта вышел? Я же тебе вчера говорила! Сегодня дождь! Почему ты меня не слушаешь?

Глаза Цзян Юаня покраснели, и, прежде чем Линь Хуохуо успела что-то сказать, он крепко обнял ее.

— Что случилось?

— Хуохуо, я так по тебе соскучился!

— Ты знаешь, как я жил все это время? Я снова потерял работу, меня даже птицы на улице обижают!

— Если скучаешь — приходи, — сказала Линь Хуохуо. — Каждый раз после ссоры ждешь, когда я сама приду. Мы не виделись больше месяца, ты что, все еще такой плакса? Ладно, хватит плакать. Потерял работу — найдешь другую. В конце концов, я же с тобой. Я приехала специально, чтобы увидеть тебя, и пробуду в Личжоу еще несколько дней. Сейчас главное — поесть. Ты же говорил, что соскучился по моей стряпне?

Цзян Юань со слезами на глазах открыл рот, чтобы что-то сказать, но Линь Хуохуо остановила его.

— Только без сантиментов, я это не люблю.

Она достала из шкафа Цзян Юаня чистую одежду и протянула ему: — Сначала прими душ, а потом поедим.

— Хорошо.

Цзян Юань послушно взял одежду, опустив голову, как покорный щенок.

Они сели ужинать, и большую часть времени Цзян Юань смотрел на Линь Хуохуо, словно не мог наглядеться.

Линь Хуохуо чмокнула его в щеку и, потрепав по голове, сказала: — Сначала поешь, а потом наглядишься.

Цзян Юань покраснел и поспешно опустил голову, принимаясь за еду.