Глава 12. Операция (Часть 3)

Неизвестно, сколько прошло времени, прежде чем Шэнь Чжи, задыхаясь, пришел в себя.

Когда его глаза сфокусировались на комаре, прилепившемся к потолку, он разглядел количество его лапок, длинную иглу на его рту, и только тогда понял, что ему приснился сон, сон о Сун Си.

А что было в реальности? В реальности после того, как Сун Си сказала: «Шэнь Чжи, почему у тебя тоже есть красные ягодки?», Шэнь Чжи безжалостно выгнал ее. А сон продолжался, и Сун Си во сне была еще более безобидной, чем в реальности, но в этой безобидности добавились какие-то неописуемые оттенки.

Как только Шэнь Чжи подумал об этом, его лицо, его уши стали пунцовыми, словно из них вот-вот потечет кровь.

Шэнь Яньсинь, спокойно проспавшая всю ночь, проснулась с болью в животе. Она быстро встала, надела обувь и бросилась в туалет, но дверь была чем-то подперта, и она никак не могла ее открыть.

У нее в животе все переворачивалось, она била ладонями по двери снова и снова, словно пытаясь разбить тонкое, пропускающее свет стекло: — Брат, ты там? Пожалуйста, быстрее, я больше не могу терпеть! Быстрее, брат, быстрее!

— Я еще немного, иди в общественный туалет на улице.

Голос Шэнь Чжи донесся изнутри, сопровождаемый звуком льющейся воды — это кран непрерывно шумел.

Шэнь Яньсинь держалась за живот и продолжала стучать в дверь: — Брат, ты же просто умываешься, выйди сначала, дай мне зайти, общественный туалет грязный и вонючий, я не хочу туда идти!

— Я не умываюсь.

— А что ты тогда делаешь?! Не может же быть, чтобы ты с утра пораньше стирал!

Едва она закончила говорить, как дверь открылась изнутри. Шэнь Чжи сжал правую руку в кулак, а затем незаметно спрятал его за спину. Шэнь Яньсинь чувствовала, что он что-то сжимает в руке, но из-за боли в животе ей было не до этого. Она оттолкнула брата, быстро вошла в туалет, закрыла дверь и занялась своими делами.

Когда ей стало намного легче, она наконец сообразила, что брат сегодня ведет себя слишком странно. Обычно, когда он пользовался туалетом или мылся, он просто подпирал дверь стулом, но сегодня, хотя, казалось, ничего особенного не происходило, он намертво запер дверь старым шкафом. Что он делал в туалете? Неужели что-то постыдное?

Шэнь Яньсинь оглядела таз для стирки и стиральный порошок, которые он не успел убрать с полки, и погрузилась в раздумья. Неужели он действительно с утра пораньше стирал?

Выйдя из туалета, чтобы подтвердить свои подозрения, она бросилась на балкон. В самом углу старого балкона было мокрое пятно. Она проследила взглядом вверх и сразу увидела на сушилке темно-синие трусы, с которых все еще капала вода.

С утра пораньше стирать трусы? Это что-то, что мог сделать брат?

Шэнь Яньсинь была в замешательстве.

Шэнь Чжи позвал ее из комнаты: — Шэнь Яньсинь, иди завтракать.

С вопросом в глазах она села за узкий обеденный стол, съела несколько кусочков кукурузы и яйца, а затем наконец не выдержала и спросила: — Брат, почему ты с утра пораньше стирал трусы?

Шэнь Чжи не изменил выражения лица: — Я принял душ.

— Нет, ты же только вчера мылся? Медсестра сказала, что тебе нельзя мыться десять дней, а ты сразу два раза, ты что, хочешь, чтобы у тебя рана воспалилась?!

— Я вчера только вытерся полотенцем, не мылся.

— Но ты и сегодня утром не должен был мыться.

— Если я не помоюсь утром, когда мне мыться? Скоро уже уроки.

— Нет… почему ты с утра пораньше мылся?

Шэнь Чжи нахмурился: — Я чувствовал себя некомфортно, что, есть проблема в том, чтобы принять душ?

— Тогда почему ты подпирал дверь шкафом, чтобы постирать трусы?

— Разве не нормально стирать одежду после душа?

— Но ты же не стирал одежду, ты постирал только трусы, еще и спрятался, чтобы постирать, и спрятался, чтобы повесить сушиться.

Шэнь Чжи взял кукурузу, сунул ей в рот, а затем, не оглядываясь, схватил портфель и вышел.

Ее брат определенно что-то от нее скрывает!

Так подумала Шэнь Яньсинь.

Она жевала кукурузу, схватила портфель, надела обувь и побежала за ним.

Глядя на высокую, худую, стройную и красивую спину впереди, Шэнь Яньсинь напряглась и начала вспоминать.

Посреди ночи она в полусне встала в туалет и услышала звуки из комнаты брата. Она подошла к двери и, казалось, услышала, как брат что-то кричит. Она открыла дверь, брат спал с плотно закрытыми глазами.

Но его рот непрерывно двигался, и он все время звал имя Сун Си. Его голос был таким встревоженным, такой встревоженностью, которую она никогда раньше не слышала.

Подумав об этом, Шэнь Яньсинь догнала высокую, худую фигуру и, чтобы он не убежал, изо всех сил схватила его за руку.

— Брат!

— Что такое?

— Я слышала, как ты вчера ночью говорил во сне.

Шэнь Чжи кашлянул раз или два, чувствуя себя неловко: — Что за сон?

— Ты все время звал чье-то имя.

Шэнь Чжи замер на мгновение, а затем, притворившись, что ничего не произошло, стряхнул ее руку со своей руки.

Шэнь Яньсинь схватила его руку еще крепче, на ее лице появилась насмешливая улыбка: — Почему ты не спрашиваешь меня, чье это имя? Или ты сам прекрасно знаешь?

Шэнь Чжи кашлянул дважды и с трудом спросил: — …Чье имя?

Шэнь Яньсинь, похоже, не собиралась так легко отпускать его: — Как ты думаешь, чье это имя? Я часто слышу, как говорят: о чем думаешь днем, то снится ночью…

— Сяосиньсинь, Шэнь Чжи, доброе утро!

Сун Си только что вышла из машины у школьных ворот и тут же радостно поздоровалась с ними. На ее лице сияла самая яркая девичья улыбка, вобравшая в себя самый сильный дневной солнечный свет и самый яркий ночной звездный свет. Шэнь Чжи невольно замер.

— Сун Сиси! Ты как раз вовремя, мне нужно тебе кое-что сказать, вчера ночью…

Шэнь Яньсинь просто хотела напугать брата, но не собиралась говорить это вслух, однако брат безжалостно закрыл ей рот и оттащил ее в сторону.

Оттащив ее в угол, Шэнь Чжи наконец вздохнул с облегчением. Он был весь красный и сердито сказал: — Шэнь Яньсинь, чего ты добиваешься?

Шэнь Яньсинь сдерживала смех: — Брат, почему ты так реагируешь? Я ничего не добиваюсь! Я же не знала, что человека, которого ты звал вчера ночью, зовут Сун Си! Я также не знаю, связано ли то, что ты с утра пораньше стирал трусы, с именем, которое ты звал вчера ночью.

Шэнь Чжи сердито схватил ее за подбородок: — Да, ты не знаешь, ты ничего не знаешь, ты просто ученица первого года старшей школы, которая не интересуется ничем, кроме учебы! А тот старый роман с пожелтевшей обложкой, который я нашел у тебя под подушкой, ты, наверное, даже не знаешь, что там внутри. Я могу прямо сейчас отнести его классному руководителю, пусть посмотрит.

— Брат, ты не посмеешь!

— Да, я не посмею, я сейчас пойду собирать домашние задания, та книга, кажется, у меня в портфеле, пойду посмотрю.

Шэнь Яньсинь в ужасе тут же обхватила брата за пояс и тихо договорилась: — Мы оба квиты, давай считать, что мы рассчитались. Ты делаешь вид, что не видел моей книги, а я, я не знаю, кого ты звал вчера ночью, и не знаю, что ты делал сегодня утром такого странного, так пойдет? Я точно запечатаю свой рот перед Сун Си, ни единой новости от меня не просочится, ладно? Брат! Пожалуйста!

— Да, почему бы сразу так не сказать? Запомни свои слова.

Шэнь Яньсинь изо всех сил кивала, демонстрируя свою решимость хранить секрет.

Шэнь Чжи с облегчением отошел на несколько шагов, а затем, словно что-то вспомнив, обернулся и спросил ее: — Ты хочешь, чтобы я что-то сделал? Поэтому ты здесь меня шантажируешь?

— Я просто пошутила, я знаю, что ты этого не сделаешь.

Шэнь Чжи нахмурился: — Что такое? Скажи прямо.

— Ну, школа же собирается организовать для нас поездку в музей науки и техники в городе перед итоговыми экзаменами? Я хочу, чтобы мы поехали вместе. Мы никогда никуда не ездили с детства, прошлую весеннюю поездку тоже пропустили. Эта не будет стоить много, всего 99 юаней, и классный руководитель сказал, что наши расходы могут полностью отменить, так что, брат, давай съездим куда-нибудь вместе, хорошо?

— Ты езжай, а у меня в тот день подработка.

— Но я хочу поехать с тобой! Подработка в субботу за один день не принесет много денег, а бесплатная поездка — это как заработок! На этот раз я не хочу отличаться от других, и я не хочу, чтобы ты отличался от других.

Какой бы рассудительной ни была его сестра, она все равно была всего лишь пятнадцати-шестнадцатилетней девушкой. Из-за их семьи она с детства не могла носить красивые платья, не могла, как другие, иметь красивый и модный портфель, вещи, которые она носила, были подарены им другими родственниками. Теперь, когда она выросла, она тоже начала обращать внимание на взгляды других. Она предпочитала носить школьную форму семь дней в неделю, чем носить одежду, которую другие выбросили.

Она никогда не просила ничего лишнего, и то, что она попросила сегодня, казалось, не было чрезмерным требованием.

Шэнь Чжи наконец кивнул: — …Хорошо.

S3