Двор наполнялся оживлёнными голосами соседей из переулка и стуком Пань Хэхуа в дверь, которая торопила их выходить побыстрее.
...подняла глаза на мужчину, пристально смотрящего на неё, её сердце всё ещё сжималось от страха. Но она не могла показать свою боязнь, поэтому заставила себя встретиться с ним взглядом и кивнула.
– Я не пожалею, что вышла за тебя.
Чжоу Юй стиснул зубы от досады, его дерзкое лицо исказилось от гнева. Он с раздражением провёл рукой по своим коротким, жёстким волосам.
Снова раздались торопливые голоса за дверью и одобрительные возгласы со двора.
В конце концов, мужчина нетерпеливо произнёс:
– Пошли.
Он развернулся, чтобы уйти, но в следующий момент его рукав был оттянут назад.
Он резко обернулся, его густые брови нахмурились, и он прорычал:
– Что, уже передумала?
Он увидел женщину, стоящую рядом, её руку – такую хрупкую, будто её можно сломать одним сжатием, – обхватившую его руку.
Горло Чжоу Юя сжалось, но прежде чем он успел оттолкнуть её, Сюй Ань прошептала:
– Пойдём.
Чжоу Юю стало неловко, всё его тело напряглось. Он уставился на фарфорово-белый профиль женщины, думая:
«Если осмелилась выйти за меня, потом не жалей».
Он распахнул дверь, позволив Сюй Ань вывести его на всеобщее обозрение.
Когда дверь открылась, зеваки во дворе тут же столпились у входа, вытягивая шеи. Шумный двор моментально затих, и все взгляды устремились на новобрачных, стоящих в полумраке.
Кожа женщины была нежной, словно нефрит, а собранные в причёску волосы подчёркивали её изысканные и утончённые черты лица. Её алые губы тронула пленительная улыбка.
Небо потемнело рано, и в скупом свете её кожа сияла белизной, будто окутанная лёгкой дымкой.
Чжоу Юй, всегда беззаботный и беспечный, теперь стоял рядом с невестой в костюме, и люди забывали о его травмированной ноге. Его статная фигура казалась высокой и мощной.
Эта пара, от которой все ожидали лишь повода для насмешек, неожиданно выглядела идеально вместе.
Никто не мог представить, что простая деревенская девчонка превратится в такую красавицу, перед которой даже городские жительницы меркнут.
Те, кто пришли посмеяться, теперь сами стали посмешищем.
Чжоу Юй нетерпеливо дёрнул уголками губ:
– Насмотрелись? Если всё, тогда проваливайте.
Услышав раздражающий голос второго сына, Пань Хэхуа очнулась. Она нахмурилась и сказала:
– Эрцзы, как ты разговариваешь!
– Ладно, веди свою жену пить чай.
(Прим. пер.: Эрцзы (二子) – это китайское обращение, которое дословно означает «второй сын»)
С холодным выражением лица Чжоу Юй шаг за шагом повёл Сюй Ань в главную комнату. Только тогда все заметили, что он хромает, и в их сердцах шевельнулась жалость к молодой невесте.
Наблюдая, как Сюй Ань и её второй брат входят в главную комнату, Чжоу Даньдань не могла поверить своим глазам. Она ткнула локтем в свою невестку, Фэн Ижоу, с выражением полного недоверия:
– Невестка, и эта деревенщина может так выглядеть?!
– И даже умеет краситься!
К тому же, даже если ей не хотелось признавать это, Чжоу Даньдань не могла отрицать, что макияж Сюй Ань выглядел отлично, а причёска была уложена просто прекрасно. Даже лучше, чем та, которую её невестке делал профессиональный стилист на свадьбу. Чжоу Даньдань даже подумала, что не прочь научиться такому самой.
Фэн Ижоу, обычно мягкая и добрая, сейчас смотрела холодно. Её младшая сестра казалась ей назойливой мухой, жужжащей над ухом.
Её взгляд упал на ярко-красный цвет, и она заметила, как её муж смотрит вслед Сюй Ань и второму брату, а его ладони уже начали потеть.
Чжоу Шувэнь очнулся от задумчивости и тихо сказал:
– Пойдёмте внутрь.
Он вошёл первым, за ним последовал Чжоу Хунгуан, а Фэн Ижоу, взяв под руку Чжоу Даньдань, тоже зашла в комнату.
В главной комнате Чжоу Юйлу и Пань Хэхуа уже сидели на почётных местах, перед ними лежали две подушечки для коленей.
Сюй Ань и Чжоу Юй стояли рядом перед ними, а Чжоу Шувэнь поднёс со стола чай.
Сюй Ань и Чжоу Юй взяли по чашке и уже собирались склониться, чтобы подать чай отцу и матери.
Чжоу Юйлу громко хлопнул ладонью по столу, уставился на молодожёнов и сказал низким голосом:
– Встаньте на колени и поднесите чай.
Сюй Ань молча стояла рядом с Чжоу Юем, опустив глаза. Чжоу Юй не шевелился – и она тоже.
Чжоу Юй лениво поднял чашку, будто ему было всё равно, пить или нет:
– Не могу встать на колени – ногу повредил в тюрьме.
– Эрцзы! – крикнул Чжоу Юйлу. – Не думай, что раз сидел в тюрьме, то теперь можешь делать что вздумается! Я всё ещё твой отец!
Чжоу Юй искоса взглянул на него, совершенно невозмутимый:
– Ах да, хорошо, что ты напомнил, а то я уже забыл.
Чжоу Юйлу так разозлился, что схватился за трость, собираясь ударить сына. Чжоу Шувэнь поспешил вмешаться, чтобы успокоить отца.
Все в комнате наблюдали за этим фарсом. Пань Хэхуа ещё сохраняла остатки самообладания. Она знала, что её второй сын – отпетый сорванец, способный устроить любой скандал. Она потрепала мужа по руке и сказала:
– Муж, сегодня свадьба нашего сына. Если не может встать на колени – и не надо. У нас ещё много дел после церемонии.
Чжоу Юйлу понял её намёк и ледяным взглядом окинул Чжоу Юя:
– Быстрее подавайте чай.
Чжоу Юй и Сюй Ань наконец поднесли чашки. Родители, сохраняя каменные выражения лиц, сделали формальный глоток.
Увидев, как Сюй Ань пристально смотрит на неё, Пань Хэхуа чуть не поперхнулась. Она протянула невестке заранее приготовленный красный конверт.
– Живите дружно.
Сюй Ань взяла конверт и легонько потеребила его пальцами, оценивая толщину. Приданого, должно быть, хватит.
Она сладко улыбнулась матери Чжоу и сказала:
– Спасибо, мама.
Пань Хэхуа кипела от злости, но могла только смириться.
Чжоу Юй повернулся, увидел жадное выражение на лице женщины, сжимающей красный конверт, и презрительно хмыкнул.
После чайной церемонии толпа рассеялась, и во дворе раздались звуки трапезы.
Тело Сюй Ань наконец перестало казаться ей безжизненным, и она осознала, что голодна.
Она потянула за рукав Чжоу Юя и, когда он взглянул на неё, прошептала:
– Я хочу есть.
Чжоу Юй посмотрел на её руку, держащую его за одежду, и буркнул:
– Жди.
Сюй Ань нашла стул, села и опустила глаза, уставившись в землю.
Окружающие взгляды были устремлены на неё, но она делала вид, что не замечает.
Чжоу Даньдань подбежала к Сюй Ань и всё тем же недовольным тоном спросила:
– Вторая невестка, ты же не испортила мою косметику?
Сюй Ань подняла глаза и покачала головой.
Чжоу Даньдань разглядывала её красные тени и соблазнительные стрелки, не удержавшись от вопроса:
– Как ты сделала глаза?
Она не помнила, чтобы у них было что-то, способное дать такой эффект.
(Нет комментариев)
|
|
|
|
|
|
|
|