Глава 5 (Часть 1)

Глава 5

24 марта — для большинства людей это самый обычный день, настолько обычный, что его даже не запомнить.

Но для У Сяотун это была особенная дата.

Раньше она всегда с нетерпением ждала этого дня, дня, с которого начинались все её счастливые воспоминания. Но, казалось, именно с этого дня начинались и все её болезненные воспоминания.

В последующие годы она перестала ждать этот день, даже старалась не думать о нём.

Этот день стал поворотным моментом в её судьбе. С этого дня жизнь У Сяотун и Шэнь Цзяяня начала двигаться в разных направлениях, и пути назад уже не было.

До гаокао оставалось два месяца, и каждый выпускник с трепетом ждал этого дня. Не были исключением и У Сяотун с Шэнь Цзяянем.

Но У Сяотун твёрдо верила, что они смогут пройти вместе ещё более долгий путь, поступят в один университет, закончат его, найдут работу, а потом будут жить вместе.

Сейчас же У Сяотун беспокоило то, что Шэнь Цзяянь, похоже, забыл, что через два дня у неё день рождения, а ещё годовщина их отношений.

Она понимала, что в такое ответственное время лучше не привлекать к себе лишнего внимания, но разве она многого просила? Он мог бы хоть как-то показать, что помнит об этом.

Но как бы она ни намекала, Шэнь Цзяянь оставался совершенно равнодушным. У Сяотун невольно подумала, что даже лучший ученик может быть таким невнимательным.

День рождения уже завтра, неужели ей придётся самой напомнить ему? Какой позор!

Всю дорогу она колебалась, но, дойдя до дома, всё же обречённо сказала:

— Пока.

— Пока.

Она развернулась и пошла к подъезду.

Сделав несколько шагов, она не выдержала и обернулась. Шэнь Цзяянь всё ещё стоял и смотрел на неё. Она надула губы и обиженно спросила:

— Завтра мой день рождения, ты правда забыл?

Шэнь Цзяянь, глядя на неё, с улыбкой спросил:

— А чего бы ты хотела?

— А? — Через полминуты до неё дошло, что он всё это время знал и ждал, пока она сама спросит.

Немного позлившись на себя, она всё же высказала свои пожелания.

— Хочу устроить себе выходной перед экзаменами. Давай завтра прогуляем уроки!

В тот день У Сяотун проснулась рано. Увидев на столе два яйца, сваренных мамой, и папу, который тоже встал рано и ждал её, она почувствовала себя невероятно счастливой. Все, кого она любила, были рядом.

— Сегодня Сяотун исполняется восемнадцать, — с улыбкой сказал папа, глядя на дочь. — С сегодняшнего дня ты уже взрослая.

Завтракая, она ответила:

— Я всё равно каждый год буду просить у папы подарок на день рождения.

Мама недовольно проворчала:

— Такая большая, а всё ещё такая несерьёзная! Сегодня возвращайся пораньше, вечером мы всей семьёй пойдём отмечать твой день рождения.

— Нет, я уже договорилась с одноклассниками, — поспешно сказала У Сяотун. — Поужинать с семьёй мы можем в любой день! Я побежала в школу.

Шэнь Цзяянь ждал её внизу. Он смотрел, как У Сяотун легко спускается по лестнице.

Они отправились в ближайший парк аттракционов. Рядом с Шэнь Цзяянем даже те аттракционы, на которых она каталась бесчисленное количество раз, казались новыми и увлекательными.

Больше всего ей понравился зиплайн. Их со Шэнь Цзяянем плотно пристегнули ремнями безопасности. Он знал, что она боится, поэтому крепко держал её за руку.

Когда они полетели вниз, ей показалось, что её сердце вот-вот выпрыгнет из груди. Она закрыла глаза и сказала себе: «С ним рядом мне нечего бояться».

Вернувшись на землю, У Сяотун всё ещё чувствовала лёгкое головокружение. Хорошо, что Шэнь Цзяянь поддерживал её.

Когда они уже собирались уходить, их окликнул сотрудник парка:

— Мы вас сфотографировали, хотите посмотреть?

У Сяотун взяла фотографию. На ней был запечатлён момент, когда они парили в воздухе, крепко обнявшись. Эти юные, сияющие лица… Это был самый прекрасный момент в её жизни.

— Берём, — сказал Шэнь Цзяянь, видя, что У Сяотун не хочет расставаться с фотографией. Он заплатил и повёл её дальше.

— Дай мне фотографию, — сказал Шэнь Цзяянь, глядя на снимок в её руке.

— Почему? — спросила У Сяотун, убирая фотографию и делая вид, что не хочет отдавать.

— Потому что ты её потеряешь. Такая дорогая фотография… я тебе не доверяю.

— Сам хочешь оставить себе, да? — поддразнила его У Сяотун. — Показалась я тебе очень красивой, верно? Ладно, бери. Будешь смотреть на меня, когда соскучишься! Завтра принесу тебе ещё целую кучу.

Шэнь Цзяянь лишь покачал головой, не зная, что ответить.

После насыщенного дня Шэнь Цзяянь проводил У Сяотун до дома. Дорога показалась очень короткой, словно всего несколько минут прошло, а они уже у её подъезда.

Они остановились. Шэнь Цзяянь сказал:

— С днём рождения. Увидимся завтра.

У Сяотун промолчала. Собрав всё своё мужество, она вдруг встала на цыпочки и быстро коснулась губами губ Шэнь Цзяяня, а затем тут же отстранилась.

Шэнь Цзяянь почувствовал лишь мгновенное прикосновение её прохладных, слегка влажных губ и её неповторимый аромат.

Глядя на покрасневшее лицо У Сяотун, он почувствовал, как у него самого запылали щёки.

Не успел он прийти в себя, как У Сяотун развернулась и убежала.

Пробежав немного, она обернулась и лучезарно улыбнулась ему:

— Это мой подарок тебе на день рождения.

Шэнь Цзяянь стоял на месте, провожая взглядом её убегающую фигуру. Его сердце таяло от нежности.

Ему всё меньше хотелось отпускать её.

Через некоторое время он медленно побрёл домой. Сунув руку в карман, он нащупал там твёрдую коробочку и вспомнил, что так и не подарил ей настоящий подарок.

«Ладно, отдам завтра», — подумал он.

В ту ночь луна, хоть и не была полной, светила необычайно ярко.

До этого момента У Сяотун и Шэнь Цзяянь прожили самый счастливый день в своей жизни.

Но в этом мире слишком много переменных.

Стоит одному из бесчисленных винтиков в механизме сдвинуться с места, и всё прекрасное может рухнуть.

В конце концов, никто не вспомнит улыбки того дня, каждый их шаг, тот лёгкий поцелуй.

Останется лишь пожелтевшая от времени фотография и подарок, который так и не был вручён.

На следующий день после дня рождения У Сяотун Шэнь Цзяянь не пришёл в школу. Она удивилась.

Он не пришёл и на третий день. Она начала волноваться.

Дома у него никто не брал трубку. Она пошла к нему, но дверь была заперта.

Она не знала, что случилось, и могла только ждать.

Спустя больше недели она узнала от Хань Лэя, что в день её рождения отец Шэнь Цзяяня упал на стройке и сейчас находится в критическом состоянии.

Услышав эту новость, она почувствовала, как её кровь стынет в жилах. Если ей было так плохо, то что же чувствовал Шэнь Цзяянь?

Ей хотелось поскорее оказаться рядом с ним, подарить ему хоть немного тепла.

Она открыла дверь палаты и услышала звон разбитого стекла.

У Сяотун вздрогнула. Подняв голову, она увидела, как отец Шэнь Цзяяня с ненавистью смотрит на сына и говорит:

— Зачем ты спас меня?

Шэнь Цзяянь молча собирал осколки с пола, затем взял бумажный стаканчик, налил воды, достал лекарство и протянул всё это отцу. В его движениях чувствовалась решимость.

У Сяотун отчётливо видела, как осколки порезали ему руку, и кровь капала на пол.

Отец Шэнь тоже заметил рану. Он на мгновение замер, а затем взял стакан с водой и лекарство и выпил.

У Сяотун почувствовала, что у неё темнеет в глазах. Она быстро вышла из палаты.

Через некоторое время из палаты вышел Шэнь Цзяянь. Лу Инъи утащила Хань Лэя, и У Сяотун с Шэнь Цзяянем остались сидеть рядом друг с другом на стульях в коридоре.

У Сяотун взяла его пораненную руку и, нахмурившись, спросила:

— Больно?

— Нет, — ответил Шэнь Цзяянь, убирая руку. — По сравнению с тем, что пережил мой отец, это ничто.

— Шэнь Цзяянь, если хочешь плакать — поплачь.

Он не ответил. Через некоторое время У Сяотун услышала его хриплый голос:

— Мой отец — талантливый архитектор. В детстве он часто катал меня на плечах по двору.

— Я обещал, что когда он выйдет на пенсию, то мы вместе объедем весь мир и посмотрим на самые величественные здания.

— Но он больше никогда не сможет ходить… Я не смогу больше катать его на плечах…

Последние слова он произнёс почти невнятно. У Сяотун долго вслушивалась, чтобы понять, что он говорит. Она никогда раньше не видела Шэнь Цзяяня таким.

В её глазах он всегда был способен на всё.

Её сердце разрывалось от боли, но она не могла найти слов утешения. Она лишь крепко сжала его руку, боясь, что если отпустит, он исчезнет.