Глава третья: Тетрадь в мягкой обложке

Глава третья: Тетрадь в мягкой обложке

В обычном жилом доме в городке Тунгуань.

Су Куан и Цзян Сюся доели рис с выражением лиц, говорящим: "Мы мало учились, не пытайся нас обмануть".

Су Цзинчжэнь увидел, что, сколько бы он ни говорил, не может убедить родителей, и решил применить "тяжелую артиллерию". Он поднялся в свою комнату и достал тетрадь в мягкой обложке, в которой были собраны результаты его работы за последнее время: данные из газет и журналов, найденные в библиотеке, а также информация о фабриках его одноклассников.

— Согласно данным, которые я нашел, к этому году в городке зарегистрировано в Управлении промышленности и торговли около тысячи швейных фабрик. Но тех, что имеют значительный масштаб и годовую стоимость продукции более миллиона, можно пересчитать по пальцам одной руки. Остальные либо занимаются мелочами, либо, как наша семья, работают на условиях контрактного производства и выпускают продукцию под чужими брендами.

— А теперь посмотрите на это. Это новости, опубликованные в газетах в прошлом и этом году. Здесь говорится об отмене таможней каких-то сборов за программное обеспечение, а также о реформе системы внешней торговли, начавшейся в январе этого года. Всё это показывает решимость государства развивать и укреплять импортно-экспортную торговлю.

Су Цзинчжэнь перевел дух, собираясь продолжить, но Су Куан взял тетрадь в мягкой обложке и начал листать ее страницу за страницей.

Су Цзинчжэнь увидел, что отец на этот раз действительно слушает, и больше ничего не говорил. Он послушно собрал со столика тарелки и миски и отнес их на кухню, чтобы помыть посуду.

— А Куан, знаешь, в словах этого парня, кажется, есть доля правды. Сейчас в городке открывается всё больше фабрик, и некоторые, не получая заказов, начинают снижать цены, чтобы перехватить их. Прибыль уменьшается, поэтому приходится наращивать объемы. Это порочный круг: чтобы выжить, фабрики должны становиться всё больше, иметь больше машин и больше рабочих.

Цзян Сюся хорошо чувствовала изменения на рынке. Раньше, до того как сын высказал эту идею, она не особо обращала внимание на такую информацию. Но сегодня, выслушав его и сопоставив с ситуацией на рынке, она сразу почувствовала что-то неладное.

— Нужно больше расспрашивать людей, больше анализировать. Сын, по сути, уже взрослый, и вполне нормально, что у него есть свои мысли. Ты же слышала, что он только что сказал? Его одноклассник уже работает заместителем директора на фабрике своей семьи.

Су Куан не поднимал головы, продолжая изучать тщательно записанные сыном данные, и говорил жене.

— А как быть с тем, что наверху?

Цзян Сюся очень остро почувствовала мысль сына. Всё, что он говорил сегодня, и всё, что было в этой тетради, было направлено на то, чтобы помочь семье принять решение по этому вопросу.

— Пока не отказывай, потяни время... — Су Куан наконец поднял голову и озвучил свое решение.

— Папа, мама, я думаю, что мы либо вообще этим не занимаемся, либо должны сконцентрировать капитал и построить что-то большое.

Су Цзинчжэнь к этому моменту уже помыл посуду. На кухне он тоже слышал разговор родителей, поэтому поспешно выбежал и высказал свою мысль.

— Где взять столько денег? Ты знаешь, сколько стоит одна швейная машина? И даже если деньги найдутся, где искать заказы? Это не шутки.

Цзян Сюся с беспокойством высказала свои опасения.

— Мама, на самом деле, не нужно делать что-то слишком большое. Удвоить количество наших швейных машин будет достаточно. Около ста швейных машин полностью удовлетворят потребности как для больших, так и для маленьких заказов.

Су Цзинчжэнь поспешно назвал количество, которое он себе представлял. Если бы он сказал о строительстве большой фабрики, это напугало бы его мать до смерти.

— Тогда это не называется "большим". В лучшем случае это будет официальная небольшая фабрика. Большой фабрикой называют ту, где работают тысячи людей.

Су Куан, будучи более опытным, сразу поправил сына.

— Сынок, иди отдохни немного. Мы с отцом еще обсудим это. Это серьезное дело, нельзя принимать решение наобум.

Цзян Сюся встала и посмотрела на сына, который был на голову выше нее. В душе она испытывала большое удовлетворение, ведь сын действительно вырос и может помогать семье. Независимо от того, прав он или нет, уже одно это желание очень ценно.

Увидев, как сын поднялся на третий этаж, Цзян Сюся повернулась к мужу. Это действительно было важное дело, и им нужно было хорошо его обсудить.

Когда Су Цзинчжэнь проснулся после дневного сна и собрался идти в школу, супруги всё еще о чем-то шептались на втором этаже. Похоже, в ближайшее время четкого ответа по этому вопросу не будет.

Крутя педали велосипеда, Су Цзинчжэнь приехал в школу. Слез с велосипеда у ворот и покатил его внутрь. Издалека он увидел впереди девушку, которая как раз собиралась поставить велосипед на подставку. Су Цзинчжэнь поспешно подошел к ней с велосипедом.

— Сяо Хуа, учитель утром ничего тебе не сказал?

Девушка услышала, как ее окликнули, и еще до того, как обернуться, услышала вопрос Су Цзинчжэня. Она поняла, что это ее старый одноклассник, с которым они учились вместе больше десяти лет.

— Нет, после того как учитель вызвал тебя в кабинет, мы ушли после уроков.

Глядя на девушку с хвостом, Су Цзинчжэнь вздохнул с облегчением. Главное, что он ее не подвел.

— Но... мы слышали, как тебя ругал учитель, — игриво добавила Чэнь Хуа, заставив Су Цзинчжэня рассмеяться и заплакать одновременно.

— Всё кончено, как я теперь буду жить!

Су Цзинчжэнь притворно возвел глаза к небу и испустил долгий вздох, изображая, что не может вспомнить случившееся без боли.

— Хи-хи, не волнуйся. Днем еще экзамен, другие потом всё забудут, — Чэнь Хуа подняла руку и довольно сильно похлопала Су Цзинчжэня по плечу.

— Ха, днем экзамен по английскому, я не боюсь.

Су Цзинчжэнь поставил велосипед и вместе с Чэнь Хуа поднялся в учебное здание.

— Да, ты всегда такой. По китайскому языку и иностранному у тебя хорошие оценки, а по математике, физике и химии — только проходной балл. Так не пойдет, ты даже до проходного балла на бакалавриат не дотянешь.

Чэнь Хуа немного беспокоилась об оценках своего друга.

В 94-м году вступительные экзамены в вузы впервые проводились по системе "3+2". Максимальный балл для выпускников текущего года составлял 750, для выпускников прошлых лет — 970. По обычным оценкам Су Цзинчжэня, он набрал бы максимум около 500 баллов, и поступить на бакалавриат было бы довольно сложно, не говоря уже о ключевых университетах.

Однако сам Су Цзинчжэнь не беспокоился. Он не собирался учиться в китайском университете, а результаты вступительных экзаменов в вуз не влияли на SAT. Даже если бы они учитывались, то только в качестве справочной информации. Поэтому Су Цзинчжэнь совсем не нервничал. Более того, его оценка по английскому могла быть еще выше, ведь до перерождения он несколько лет провел в иностранных компаниях в открытых районах, и с повседневным общением и письмом у него не было особых проблем.

А на SAT нужно было сдавать только три части: чтение, письмо и математику. Если он мог понять математические задачи, то содержание для китайских студентов было довольно простым. У Су Цзинчжэня не было проблем с чтением и письмом, а математика была проще, чем в Китае, поэтому он был совершенно уверен в своих силах для сдачи SAT в Гонконге.

— А ты, решила, куда будешь поступать?

Су Цзинчжэнь мимоходом спросил. Он помнил, что Чэнь Хуа не уезжала за пределы провинции, а поступала в Южно-Китайский педагогический университет.

— Пока не знаю. Папа не разрешает мне уезжать слишком далеко, лучше всего в пределах провинции, — Чэнь Хуа была немного подавлена и говорила уныло.