Северная граница (Часть 1)

Северная граница (Часть 1)

Близился час Ю (17:00 - 19:00), и из кухни принесли ужин.

Четыре блюда, суп и миска пшенной каши с лилиями и финиками.

По обычаям империи Сюань Юэ, знать и простолюдины должны были есть раздельно. Существовали строгие правила, определяющие, что дозволено, а что нет.

То, что Чу Ся пригласила Яньли разделить с ней трапезу, уже было нарушением этикета, а о том, чтобы есть за одним столом, никто и помыслить не мог.

Инь Фэн и Инь Сюэ тоже так думали. Когда слуги из кухни принесли еду, они сразу же начали расставлять блюда на разных столах.

В этот момент из внутренних покоев вышла Чу Ся, поддерживаемая Инь Юэ.

Девушка была в том же наряде, что и раньше. Ее черные, шелковистые волосы струились по плечам. Две пряди, собранные на макушке, были закреплены изящной шпилькой в форме лотоса.

Когда она шла, длинные кисточки шпильки покачивались, придавая ей еще большее очарование.

Увидев ее, все присутствующие в зале остановились и поклонились.

— Доброго вечера, госпожа.

— Продолжайте, — слегка подняв руку, сказала Чу Ся.

— Слушаемся, — хором ответили слуги.

Направляясь к чайной кушетке, Чу Ся вдруг остановилась, словно что-то вспомнив.

— Госпожа, что-то не так? — тихонько спросила Инь Юэ, не понимая причины остановки.

Чу Ся не ответила, все ее мысли были о том дне, когда она умерла.

Яньли обнимал ее холодное, окоченевшее тело и горько плакал.

Он говорил ей много слов, и одно из них было: «Чу Ся, Чу Ся, как ты могла быть так жестока? Я даже не успел поесть с тобой за одним столом».

Да, в конце тридцатой весны эры Футянь она вместе с отцом и братом отправилась во дворец на пир, где впервые встретила Минь Яньцина и была очарована его нежностью и образованностью.

После этого она осталась в столице Сяньючэн, чтобы служить вдовствующей императрице.

Она оставила Яньли одного на Северной границе. Чтобы снова увидеть ее, он прошел через множество испытаний и лишь спустя шестнадцать лет вернулся в Сяньючэн.

Он поднял бурю, только чтобы встретиться с ней.

Он не мог и представить, что, когда они наконец увидятся, ее сердце будет уже отдано Минь Яньцину и его стремлению к власти.

Появление Яньли пробудило в ней знакомые чувства и нерешительность. Разрываемая противоречиями, она заболела.

С тех пор она не вставала с постели, держась в стороне от борьбы за престол.

Прошло больше года, и Яньли взошел на трон.

Годы ее стараний пошли прахом, но она не чувствовала ни разочарования, ни печали, а лишь облегчение.

Той ночью она спокойно уснула и увидела необычный сон.

Юноша с горящими черными глазами неожиданно появился из чащи леса на горе Цанлуншань и, схватив ее за руку, поднял на дерево, используя тонкую лиану.

Стражники подумали, что он задумал что-то недоброе, но на самом деле он просто хотел защитить ее от ядовитой змеи.

Когда она снова пришла в себя, от нее осталась лишь слабая тень души, которая почему-то не хотела рассеиваться.

Пока император в черных одеждах не ворвался в ее спальню, охваченный тревогой…

— Госпожа, госпожа, — Инь Юэ, заметив, что Чу Ся задумалась, тихонько позвала ее.

Чу Ся очнулась от нахлынувших воспоминаний, посмотрела на служанку и слабо улыбнулась, но в ее глазах блестели слезы.

— Накройте на одном столе, — тихо сказала она, помолчав. — Так будет удобнее учить Яньли столовому этикету.

Инь Юэ испугалась этих слов и невольно возразила: — Госпожа, боюсь, это неприлично…

Но Чу Ся, казалось, это совсем не волновало. — Все в порядке, делайте, как я сказала. — Возможно, ее поступок вызовет пересуды или порицание, но ей было все равно.

Пережив все заново, она хотела жить легко и свободно, хотела окружить Яньли заботой.

— Слушаюсь, — Инь Юэ не смогла ей перечить и, согласившись, обратилась к остальным слугам: — Поставьте все на круглый стол. Сегодня госпожа будет ужинать там.

Инь Фэн и Инь Сюэ обменялись взглядами. Им показалось, что госпожа после болезни изменилась.

Вскоре ужин был готов.

Слуги из кухни удалились, и Чу Ся, ожидая Яньли, села за круглый стол.

Вскоре он пришел.

Вероятно, радуясь предстоящему ужину, он вел себя очень послушно и не доставлял хлопот тем, кто его сопровождал.

Когда он сел за стол, Инь Юэ подала ему воду с лепестками цветов, чтобы он омыл руки.

Тем временем Инь Сюэ налила ему чашку горячего чая.

Затем они бесшумно отошли в сторону.

— Яньли, приятного аппетита, — нежно сказала Чу Ся.

Юноша не сразу начал есть. Он посмотрел на Чу Ся, затем засунул руку во внутренний карман одежды и достал оттуда белый бутон цветка.

Без тени сомнения или смущения он протянул его Чу Ся. — Тебе.

Чу Ся на мгновение замерла, а затем улыбнулась, ее глаза сияли, словно отражая лунный свет. — Мне? Где ты его сорвал? — Если она не ошибалась, в резиденции не выращивали гардении.

Яньли, то ли не зная, что ответить, то ли не желая говорить, лишь улыбнулся в ответ.

Чу Ся, видя это, не стала настаивать и взяла цветок. — Спасибо за цветок, Яньли. Мне он очень нравится.

— Ешь скорее, пока не остыло, — добавила она.

На этот раз Яньли не стал церемониться и, взяв кусок жареной бараньей ноги, с аппетитом принялся за еду.

Его манеры оставляли желать лучшего, но Чу Ся не обращала на это внимания и не пыталась его поправить или сделать замечание.

Ее взгляд не отрывался от него. Тонкие белые пальцы невольно поглаживали лепестки гардении, а в глазах светилась нежность и забота, непонятные для Инь Юэ и других служанок.

Раньше они никогда не видели госпожу такой. Казалось, напротив нее сидит ее возлюбленный, с которым она давно не виделась.

Выросший в лесу, Яньли был гораздо чувствительнее обычных людей. Съев несколько кусков, он почувствовал взгляд Чу Ся, перестал есть и посмотрел на нее.

— Ешь…

Чу Ся резко пришла в себя, осознав, что делала, и слегка покраснела.

Стараясь казаться спокойной, она кивнула, положила гардению рядом с собой и, взяв ложку, начала есть кашу.

Увидев, что она ест, Яньли снова вернулся к своей бараньей ноге.

Через полчаса Яньли один съел все четыре блюда и суп.

Инь Юэ, наблюдавшая за ним все это время, невольно прошептала Инь Сюэ: — С таким аппетитом, хорошо, что он попал к нашей госпоже. В обычной семье его бы не прокормили.