Глава 12. Детоксикация

Глава 12. Детоксикация

Видя мрачное лицо Бай Сюя, Сяо Яо поняла, что снова попала в беду. Хотя она не знала, как отравилась, но понимала, что это серьезно, раз у Бай Сюя такое лицо.

Она же своими глазами видела, как принесли еду, даже посуду поставили при них. Но все равно она отравилась.

Боже, если она выживет в этот раз, она обязательно попросит у Бай Сюя несколько серебряных игл, чтобы проверять все, что попадает ей в рот.

— Эм, А Сюй, этот яд… его трудно вывести? Или… — он вообще неизлечим?

Сяо Яо осторожно спросила. Его лицо было таким мрачным. Неужели этот яд нельзя вывести? Или для этого нужны какие-то редкие ингредиенты, которых у него сейчас нет?

Пока Сяо Яо размышляла, ее охватила печаль. Сколько она пробыла в этом проклятом древнем мире? Сначала эпидемия, потом разбойники, а теперь еще и отравление! Так жить невозможно.

— Нет, просто… — Бай Сюй покачал головой, но замолчал на полуслове. Вывести этот яд было очень сложно, а сам процесс — невероятно болезненным. Он боялся, что она не выдержит, и откусит себе язык еще до того, как яд будет выведен.

К тому же, во время детоксикации нужно было колоть иглы в несколько важных акупунктурных точек, а затем принимать лечебную ванну, что неизбежно влекло за собой близкий телесный контакт.

— Просто что? Говори же скорее! Я с ума сойду от неизвестности! — Сяо Яо не нравилось, что Бай Сюй медлит. В такое время он еще строит из себя загадочного! Просто бесит!

Видя ее нетерпение, Бай Сюй рассказал ей о процессе детоксикации, а затем замолчал, ожидая ее реакции.

Выслушав его, Сяо Яо долго смотрела на Бай Сюя, а потом вздохнула. Этот человек просто не хотел иметь с ней ничего общего. Лечебная ванна, иглоукалывание — все это требовало снятия одежды. По древним обычаям, после такого он был бы обязан на ней жениться, и ему было бы некуда деться. Наверное, поэтому он и колебался.

— Лечи меня скорее. Ты же мой человек, чего тебе бояться моего тела? — Сяо Яо знала, что задевает его за живое, но все равно сказала это, не боясь последствий. Неужели она так плоха? Они провели вместе столько времени, а он до сих пор не проникся к ней ни малейшей симпатией? Это ее немного ранило.

— Ты… — Бай Сюй разозлился. Эта девчонка! В такое время, а она все о своем! Неужели она совсем не боится смерти?

— Прекрати нести чушь! — вскричал Бай Сюй в гневе. Он взмахнул рукавом, сел за стол, сердито налил себе чашку холодной воды и залпом выпил.

Сяо Яо горько усмехнулась. Ну конечно. Эх… — Лечи меня. Не волнуйся, я не буду использовать это, чтобы привязать тебя к себе, и не буду требовать, чтобы ты нес ответственность. Я сама виновата, сама напросилась.

Зачем она влюбилась в этого древнего человека, который ее не любит?

Бай Сюй, видя ее состояние, не знал, что сказать. Неужели она… сдалась? Перестала его преследовать? После стольких отказов? Неужели она наконец сдалась?

Он должен был радоваться, вздохнуть с облегчением. Но почему, глядя на нее, он чувствовал какую-то тяжесть в сердце?

Неужели?

Эта мысль едва успела зародиться в его голове, как он тут же ее отбросил.

— Что, судя по твоему виду, ты был бы рад, если бы я заставила тебя взять на себя ответственность? — Сяо Яо, заметив удивление Бай Сюя, приподняла бровь.

Бай Сюй глубоко вздохнул и не удержался, чтобы не закатить глаза. Упрямство — оно и в Африке упрямство.

Он поставил чашку, встал и вышел, чтобы подготовить все необходимое для лечения.

Сяо Яо никогда не думала, что так называемая лечебная ванна будет такой. Ощущение, будто тебя, как блюдо, положили в деревянную бочку и готовят на огне, было незабываемым. Такое попробуешь раз — и больше никогда не захочешь.

Ей казалось, что она — лягушка, которую варят заживо. Она вот-вот сварится, но не может пошевелиться.

Все тело, кроме шеи и головы, было зажато в бочке с круглым отверстием сверху, похожим на колодки для преступников. Внизу все болело и ослабло, она не могла ни сидеть ровно, ни встать.

Неизвестно, действительно ли она его так разозлила, но Бай Сюй, под предлогом того, что температура лечебной ванны должна быть строго определенной, ни градусом больше, ни градусом меньше, лично сидел и подбрасывал дрова в огонь. Сяо Яо казалось, что она — первая героиня в истории переселений, которую сварили заживо. Она с мучительным выражением лица неотрывно смотрела на человека, подбрасывающего дрова.

Сяо Яо с детства боялась сауны, от влажного жара у нее возникало чувство удушья.

Полусогнувшись, она стояла на коленях в бочке, голова кружилась.

Внезапно к горлу подступила тошнота, и ее вырвало густой черной массой с отвратительным запахом.

Только тогда Бай Сюй вынул ее из бочки, которая чуть не лишила ее жизни, положил на кровать и начал ставить иглы.

Когда Бай Сюй сказал ей, что такое лечение продлится семь дней, пока она не перестанет извергать черную грязь, и пока она не начнет чувствовать сильную боль при иглоукалывании — только тогда яд будет полностью выведен.

Сяо Яо, не раздумывая, закатила глаза и картинно упала в обморок.

Следующие семь дней лечения Сяо Яо думала лишь о том, почему небеса не пошлют молнию и не убьют ее сразу. Каждый раз во время лечебной ванны ее рвало черной, вонючей массой. Несколько раз она даже теряла сознание от этого запаха.

По мере того, как яд выходил, иглоукалывание становилось все более мучительным. По словам Бай Сюя, иглы помогали собрать остатки яда в одном месте, чтобы лечебная ванна могла полностью его вывести. Но именно из-за уменьшения количества яда боль при иглоукалывании с каждым днем становилась все сильнее. Это было невыносимо.

В последний раз Сяо Яо так стонала от боли на кровати, что Бай Сюй связал ей руки и ноги полосками ткани и засунул в рот кляп из хлопка. От боли Сяо Яо снова и снова теряла сознание и приходила в себя.

Так продолжалось до тех пор, пока у нее не осталось сил даже стонать. Все ее тело было покрыто мелкими капельками пота.

Бай Сюй чистой тканью вытер пот с тела Сяо Яо. Во время всего процесса он старался не смотреть на ее обнаженное тело. Случайные прикосновения к ее коже заставляли его отдергивать руку, словно от удара током.

Он чувствовал, что это было не только лечение для нее, но и испытание его собственного самообладания.

К счастью, эти дни подходили к концу.

А Сяо Яо сожалела лишь о том, что ни разу во время рвоты не попала грязью на Бай Сюя. Он так усердно «варил ее, как лягушку», что ей очень хотелось ему отомстить.

Сяо Яо поправилась только через десять с лишним дней. Эти десять дней были самыми мучительными в ее жизни. Хуже, чем когда она в детстве сломала ногу, хуже, чем когда после мороженого у нее начинались месячные, хуже… В общем, это было самое ужасное испытание в ее жизни.

Семь дней детоксикации чуть не свели ее в могилу. А следующие несколько дней были пыткой для ее вкусовых рецепторов и желудка.

Разнообразные каши три раза в день плюс ночной перекус — все это пихали ей в рот. А ведь она, Сяо Яо, — хищница, не мыслит жизни без мяса! Мало того, что ее заставляли есть кашу каждый день, так в ней еще и ни капли масла не было!

Не говоря уже о ее любимом мясе.

Каждый день, глядя на эти разноцветные каши с неизвестными добавками, она хотела плакать. Но когда ей говорили, что это Бай Сюй лично для нее приготовил, она, глотая слезы, съедала все до капли.

А вкус этих каш… Лучше не вспоминать. Каши, сваренные на травах, — вкус, о котором лучше забыть.

Поэтому, когда на столе перед ней появилось блюдо с жареной свининой и зеленым перцем, она расплакалась от счастья.

Ее мяско! Она наконец-то снова видит мясо!

Сяо Яо, забыв о приличиях, жадно набросилась на нежные кусочки мяса. Съев три большие миски риса, она наконец насытилась, похлопала себя по животу, раздувшемуся, как арбуз, и с облегчением вздохнула.

— Ты все-таки вылечил ее? Хе-хе, не зря я, Тан Го, положила на тебя глаз, — раздался немного капризный голос.

В дверях гостиницы появилась Тан Го, все в том же красном платье, и с улыбкой вошла внутрь.

Бай Сюй и Сяо Яо посмотрели на нее. Сяо Яо так разозлилась, что готова была броситься на девушку и избить ее. Если бы не она, Сяо Яо не пришлось бы так страдать! Мало того, она еще и смеет претендовать на ее Бай Сюя!

Бай Сюй удержал Сяо Яо и мысленно вздохнул. Такая несдержанная, а еще хочет странствовать по цзянху? Неужели не знает, как пишется иероглиф «смерть»?

Он снова посмотрел на приближающуюся Тан Го и нахмурился. Интересно, что еще выкинет эта барышня из клана Тан? От ядов клана Тан трудно уберечься. Сам он, благодаря своим медицинским познаниям, еще мог бы защититься, но вот эта девушка рядом… Учитывая ее импульсивный характер, он снова почувствовал головную боль.

— Кажется, мы вас не приглашали садиться, — сказала Сяо Яо, приподняв бровь и глядя, как Тан Го бесцеремонно усаживается за стол. «Вот уж действительно, мир тесен», — подумала она.

Тан Го искоса взглянула на нее и, очаровательно улыбнувшись, сказала: — А я села. И что ты мне сделаешь?

Не обращая внимания на гневный взгляд Сяо Яо, она налила себе чашку чая, отпила глоток и, посмотрев на Бай Сюя, сказала: — Бай Сюй, ты действительно смог вывести мой яд. Не зря я выбрала тебя. Ты женат?

— Да! — одновременно раздались два голоса.

— Нет!

«Да» крикнула Сяо Яо. Шутка ли, мужчина, которого она выбрала, — и чтобы на него претендовала другая женщина?

«Нет» сказал Бай Сюй. Хотя он не хотел разговаривать с Тан Го, но знал, что Сяо Яо обязательно все перепутает, поэтому решил вмешаться. И действительно, не успел он открыть рот, как услышал слова Сяо Яо.

Тан Го полностью проигнорировала Сяо Яо и, улыбаясь, посмотрела на Бай Сюя: — Не женат — это прекрасно. Меньше хлопот. Приходи ко мне домой свататься.