Глава 10

Глава 10

Ляо Циншань и Цзян Лин вместе пошли домой. Пока они ждали автобус, Ляо Сиянь, уснув у брата на руках, мирно посапывала.

Вечерний ветерок освежал. Цзян Лин, всё больше недоумевая, то и дело поглядывал на Ляо Циншаня.

— Выкладывай, что хотел сказать, — Ляо Циншаню стало неловко от этих взглядов.

— Ты… ты какой-то странный, — запинаясь, произнёс Цзян Лин.

— Это ты странный, — ответил Ляо Циншань и отвернулся.

К Ши Нань Ляо Циншань относился иначе. Возможно, то, что он делал, другим казалось обычным, просто дружеским жестом, но Цзян Лин знал, что для Ляо Циншаня это было необычно.

Взять хотя бы то, как он предложил Ши Нань пострелять в тире. Он сам предложил! Это было странно.

Если бы рядом стояла Хэ Сиюэ или кто-то другой, он бы ни за что не стал предлагать. Он не любил проявлять инициативу.

Он всегда говорил, что общение с людьми — это слишком хлопотно, а он терпеть не мог хлопоты, не говоря уже о том, чтобы самому создавать их.

Даже их дружба завязалась благодаря настойчивости Цзян Лина.

Когда Ляо Циншань впервые помог Ши Нань восстановить пропуск, Цзян Лин почувствовал что-то неладное. Тогда он подумал, что Ляо Циншань просто изменился после того случая.

Но потом он понял, что это не так. Эта «перемена» касалась только Ши Нань.

Например, он никогда бы не подумал, что они вчетвером будут обедать вместе.

С кем угодно другим Ляо Циншань просто ушёл бы, сказав, чтобы не лезли не в своё дело, или, в крайнем случае, ушёл бы сам.

Цзян Лин всё больше запутывался. Он покачал головой. В конце концов, неловко будет всем.

— К Ши Нань ты относишься по-другому.

Ляо Циншань замер, хотел что-то сказать, объяснить, но не смог. Любые слова казались такими пустыми.

Он не смотрел на Цзян Лина. Они помолчали. Ляо Циншань хотел что-то сказать, но тут подошёл автобус.

Они сели рядом. Ляо Циншань держал на руках Ляо Сиянь. Цзян Лин молчал, не зная, что сказать.

Ляо Циншань вздохнул. Цзян Лин действительно знал его лучше всех, иначе он не был бы его единственным другом все эти годы.

Раньше у Ляо Циншаня были друзья, но они говорили о нём гадости за спиной, и он решил, что это бессмысленно.

После этого он часто анализировал себя. Он действительно не любил общаться с людьми, это было слишком хлопотно и неинтересно.

Иногда ему даже не нравилось, когда его кто-то беспокоил. Ему было хорошо одному.

Появление Цзян Лина действительно многое изменило. В последний год начальной школы они стали соседями по парте. Поначалу их отношения не ладились.

Один слишком много болтал, а другой не любил болтунов.

Потом из-за какой-то мелочи они подрались. Конечно, никому не досталось, и оба потом чувствовали себя виноватыми.

Но именно с этой драки началась их странная дружба.

Ляо Циншань начал интересоваться делами этого «незнакомца» и даже иногда тайком помогал ему.

Но он был упрямым, как осёл, и, хотя заботился о Цзян Лине, никогда в этом не признавался.

Цзян Лин же, наоборот, не скрывал своего доброго отношения к людям.

Необщительность Ляо Циншаня делала его лёгкой мишенью для нападок, но стоило кому-то сказать о нём что-то плохое, Цзян Лин тут же заступался за него.

По мнению Цзян Лина, сердце всегда должно быть на чьей-то стороне, и он выбрал Ляо Циншаня. К тому же, никто другой не мог понять прелести общения с этим упрямцем.

Однажды в столовой Ляо Циншань услышал, как за его спиной распускают сплетни о Цзян Лине.

— Что вы несёте? — Ляо Циншань встал и, повернувшись, с мрачным видом произнёс: — Если не умеете говорить, лучше молчите.

Те парни оглянулись на Ляо Циншаня. Быть публично выставленным дураком — это неприятно.

— Какое тебе дело?

— Чего разорался?

— Что, правда глаза колет?

Видя, что Ляо Циншань один, заводила стал ещё наглее и, встав, толкнул его.

Ляо Циншань тут же ударил его. Хотя противников было несколько, он не растерялся, но и преимущества не получил. Потом их разняли учителя, и обоим пришлось писать объяснительные.

— Ничего себе, ты, оказывается, драться умеешь, — сказал Цзян Лин. Он никак не мог понять, зачем Ляо Циншань полез в драку? Эти парни, конечно, были болтливыми, но не стали бы открыто нападать на незнакомца, а Ляо Циншань тем более не стал бы первым начинать драку.

— Эй, а зачем ты с ними подрался? — Цзян Лину не терпелось узнать.

— Любопытство сгубило кошку, не слышал? — Ляо Циншань явно не хотел продолжать этот разговор.

Не получив ответа, Цзян Лин решил разобраться с теми болтунами. После уроков он с друзьями подкараулил их.

Увидев толпу, парни вспомнили, как им досталось в прошлый раз от одного Ляо Циншаня, и, не дожидаясь, пока Цзян Лин что-то скажет, тут же начали извиняться.

— В прошлый раз мы были неправы. Ваш друг уже проучил нас.

— Мы же одноклассники, не стоит устраивать такие разборки.

Цзян Лин, поняв, о чём они говорят, усмехнулся.

— То есть, когда вы распускали обо мне сплетни, Ляо Циншань подрался с вами, чтобы заступиться за меня?

Парни поспешили показать свои синяки. Ляо Циншань не церемонился с ними.

— Да, посмотрите, какие у нас синяки.

— Мы все вместе не смогли его одолеть.

— Мы больше никогда не будем болтать лишнего.

— Цзян Лин, мы же все учимся в одной школе, давай… давай забудем об этом.

— Забудем? — Цзян Лин нахмурился. — Вас что, извиняться учить надо?

Парни тут же начали извиняться и даже сказали пару лестных слов.

— Ляо Циншаня сегодня нет, он это не слышит, — невозмутимо сказал Цзян Лин.

— Завтра, завтра мы извинимся перед ним, — поспешно ответили парни.

— Не забудьте, — Цзян Лин повернулся и махнул рукой.

По дороге домой Цзян Лин чувствовал себя победителем. «Ляо Циншань, ты хорошо притворяешься».

На следующее утро парни, как и обещали, пришли к парте Ляо Циншаня и хором извинились. Должно быть, долго репетировали.

Ляо Циншань, не понимая, что происходит, смотрел на них с настороженностью, но молчал.

Цзян Лин, подперев голову рукой, наблюдал за этой сценой.

— Ладно, ладно, идите. Мой сосед по парте всё слышал.

Парни облегчённо вздохнули.

— Если что-то понадобится, обращайтесь, мы обязательно поможем.

Цзян Лин не хотел слушать их фальшивые обещания и махнул рукой, чтобы они уходили.

— Ты тоже любишь создавать себе проблемы, — сказал Ляо Циншань, догадавшись, что это Цзян Лин их надоумил.

— Обожаю проблемы, — ответил Цзян Лин, глядя на Ляо Циншаня.

Он подвинулся ближе.

— Признай уже, никто не понимает меня лучше, чем ты. Мы созданы друг для друга, разве нет?

Ляо Циншань замер, держа ручку в руке. Он не ответил.

До встречи с Цзян Лином он привык быть один.

Ляо Циншань вспоминал моменты, проведённые с Цзян Лином. Хотя тот и был болтуном, но он был искренним и преданным другом. Они действительно хорошо ладили. Ляо Циншань невольно улыбнулся.

Друг? Это слово накладывало определённые обязательства, которые могли создать много проблем.

А он не любил проблемы!

— Давай дружить! — Ляо Циншань повернулся к Цзян Лину и серьёзно посмотрел на него.

Цзян Лин опешил. Неужели этот упрямец, наконец, сдался?

Он растерянно кивнул.

Ляо Циншань продолжал смотреть на него.

— Ты ещё не согласился.

Цзян Лину стало смешно.

— Хорошо, давай дружить. Будем лучшими друзьями.

Услышав это, Ляо Циншань повернулся и продолжил читать.

С появлением друга многие вещи стали казаться интересными, даже «проблемы».

Ляо Циншань был хорошим другом, и Цзян Лин иногда задумывался, зачем они вообще дрались тогда?

В компании Ляо Циншань всегда чувствовал себя комфортно, хотя и не стремился к общению. Кроме Цзян Лина, у него не было близких друзей.

Он по-разному относился к друзьям и близким людям и ко всем остальным, но сам этого не замечал, и некоторые считали его высокомерным.

Но ему было всё равно, что о нём думают другие.

Автобус замедлил ход перед «лежачим полицейским», и всех тряхнуло. Кажется, Цзян Лина осенило.

В этом возрасте чувства только зарождаются, юношеская влюблённость… Цзян Лин, наблюдая за странным поведением Ляо Циншаня по отношению к Ши Нань, понимающе кивнул, словно раскрыл какую-то важную тайну. «Истина только одна».

Он резко повернулся к Ляо Циншаню.

— Ты что, влюбился в неё?

Эти слова словно молнией ударили Ляо Циншаня. Если бы не Ляо Сиянь у него на руках, он бы вскочил.

— О чём ты только думаешь? — он ударил Цзян Лина.

— Эй, ты чего бьёшься?! — Цзян Лин схватился за руку. — Больно же!

— Она помогла мне однажды. Ши Нань дала показания в мою пользу, — объяснил Ляо Циншань. — Вот и всё.

Но эти слова были скорее обращены к нему самому.

— Так вот кто эта прекрасная незнакомка, которую ты спас! — воскликнул Цзян Лин, но тут же засомневался. — Но, похоже, Ши Нань этого не помнит.

— Тебе бы поменьше использовать фразеологизмы, — сказал Ляо Циншань и, немного помолчав, добавил: — Она, наверное, не разглядела меня тогда. Я был весь… в грязи.

Цзян Лин вспомнил, как одноклассники в красках описывали Ляо Циншаня: «Окровавленная глиняная скульптура».

— Вот оно что, — пробормотал Цзян Лин.

Это было вполне логичное объяснение, но Цзян Лину всё равно казалось, что что-то не так. Только вот что именно, он сказать не мог.

Он решил не забивать себе голову и, вздохнув, прогнал непрошеные мысли.

— А я-то думал, ты хвост распустил, как павлин.

— Пока ты, павлин, не распустишь свой хвост, я и не подумаю, — Ляо Циншань откинулся на спинку сиденья и посмотрел на Цзян Лина.

Цзян Лин хмыкнул и замолчал.

Каждый думал о своём.

Цзян Лин размышлял о том, распустил ли он свой павлиний хвост? А слова Цзян Лина заставили Ляо Циншаня задуматься о своих чувствах к Ши Нань. Как их можно назвать? Ши Нань сказала, что они друзья?