Бонус (Часть 2)

Я видел, что у Цю Инъин не было такой вещи, как любовь, но Тань Цзунмин, казалось, влюбился в неё. Однако он не говорил об этом, вероятно, боясь, что если скажет, то потеряет даже ту дружескую связь, которая у них была.

Поскольку посторонние не знали, что брак Цю Инъин и Тань Цзунмина был фиктивным, родители Тань Цзунмина были недовольны тем, что у Цю Инъин долго не было детей. В конце концов, Тань Цзунмину пришлось тайно воспользоваться услугами суррогатной матери за границей, чтобы обеспечить семью Тань наследником.

Когда мы с Тань Линьцзэ, сыном Тань Цзунмина, выросли, Цю Инъин передала мне большую часть своих активов. Только тогда я узнал, насколько богата эта женщина. А она ещё обманывала меня, говоря, что просто пишет романы в интернете и едва сводит концы с концами.

После того как я начал работать и женился, Цю Инъин полностью отпустила себя и отправилась путешествовать по всему миру. Вскоре после этого Тань Цзунмин передал компанию Тань Линьцзэ и тоже последовал за ней, чтобы наслаждаться свободой.

Возможно, Цю Инъин действительно соответствовала поговорке «беда живёт тысячу лет». Тань Цзунмин умер в возрасте восьмидесяти четырёх лет, а она прожила ещё тридцать лет после его смерти и закрыла глаза только в сто четыре года. К тому времени я уже был стариком с внуками.

Я прожил очень довольную жизнь. Хотя Цю Инъин мало чему меня научила, она повлияла на меня своим примером. Думаю, в то солнечное утро, когда Цю Инъин спросила, хочу ли я пойти с ней домой, и я молча взял её за руку, это было самое правильное решение в моей жизни.

———————

Я Тань Цзунмин. Без ложной скромности скажу, что я успешный мужчина. В молодом возрасте я стал легендой делового мира Шанхая. Хотя это отчасти связано с моей семьёй, я могу смело заявить, что большей частью это благодаря моим способностям.

В моей жизни было две важные женщины. Первой была Анди. Я познакомился с ней в Америке во время деловых переговоров. Она окончила Колумбийский университет, обладала невероятной чувствительностью к цифрам и была гением, сравнимым со мной. Она отличалась от всех женщин, которых я встречал раньше. Должен признать, она была очень красивой женщиной, но меня привлекла не её красота — красивых женщин я видел много.

Меня привлекла её чистая душа.

Позже мы стали друзьями. Я пригласил её вернуться в Китай. Она вернулась из-за поисков давно потерянного младшего брата и стала моей самой надёжной подчинённой.

Я был влюблён в неё, но я знаю себя. У меня не хватило смелости взять на себя ответственность за её жизнь, поэтому я сознательно отступил и стал её близким другом. Когда она позже вышла замуж, я думал, что так и пройдёт моя жизнь, и я вряд ли встречу вторую женщину, которая затронет моё сердце. Пока не встретил хорошую соседку Анди — Цю Инъин.

Я проверил информацию обо всех девушках с 22-го этажа дома «Хуаньлэ Сун», потому что не мог допустить, чтобы Анди пострадала. В досье Цю Инъин была описана как обычная девушка из маленького городка, упрямая и немного глупая, типичная «простушка». По словам Анди, она была отзывчивой, но постоянно попадала в неприятности.

Честно говоря, я никогда не обращал внимания на таких девушек. Пока не узнал от Анди, что она купила квартиру в «Хуаньлэ Сун». Хотя это был жилой комплекс среднего класса, квартира явно была не по карману обычной девушке из маленького городка. Тогда она меня немного заинтересовала. А когда на помолвке Анди она подарила тёплый нефрит, о котором я только слышал, но никогда не видел, это совершенно не соответствовало моему представлению о ней.

На свадьбе Анди я тайно наблюдал за ней и заметил, что она словно существует вне этого мира. Кроме нескольких девушек с 22-го этажа, казалось, никто не мог привлечь её внимания. Я захотел понаблюдать за ней поближе, и у нас завязалось общение, но не слишком тесное.

Однажды она внезапно нашла меня и предложила заключить фиктивный брак, потому что не хотела, чтобы её родители страдали от сплетен.

Не знаю почему, но я тогда согласился.

Позже мы получили свидетельство о браке, но стали просто соседями под одной крышей. Я начал постепенно узнавать её.

Я всегда считал себя и Анди гениями, но понял, что её нельзя описать этим словом. Она умела слишком много. Её способности в финансовой сфере были не хуже, чем у Анди. Она владела хакерскими технологиями, разбиралась в цитре, шахматах, каллиграфии и живописи, занималась фотографией. И всё это было не просто поверхностным увлечением.

Казалось, не было ничего, чего бы она не умела, кроме готовки.

Я был поражён, очень поражён. Ни информация, которую я нашёл, ни то, что знала Анди, не соответствовали образу этой девушки, гениальной до жути. У меня возникла мысль: возможно, она вовсе не Цю Инъин.

Переселение души — это слово, отдающее жутью, возникло у меня в голове. Но я не испугался, а наоборот, почувствовал скрытое волнение. Эта тайна, известная только мне, словно сблизила нас.

Чем больше я общался с ней, тем больше понимал, что мои чувства к ней изменились. Я не хотел этому противиться, а позволил чувствам расти. Чем лучше я её узнавал, тем яснее понимал, какая она притягательная женщина.

Однако самопознание — это, наверное, самое жестокое слово на свете. Я знал, что она никогда меня не полюбит, поэтому не смел признаться в своих чувствах. Я понимал, что если признаюсь, то мы станем чужими людьми.

После смерти её родителей она предложила мне развестись. У меня тогда потемнело в глазах. В конце концов, я нашёл множество причин, чтобы убедить её отказаться от этой мысли. Это было так жалко — знать, что она не может полюбить меня, но при этом не желать терять даже этот формальный статус.

В итоге я осуществил свою мечту — провёл с ней всю жизнь. Хотя она меня не любила, но, по крайней мере, не любила и никого другого. Я мог только так себя утешать.

Когда я почувствовал приближение смерти, я не удержался и задал тот вопрос: «Могу ли я узнать твоё настоящее имя?»

Она ничуть не удивилась и тихо сказала: «Чанлэ. Моё имя — Чанлэ».

Я улыбнулся, потому что увидел в её глазах сожаление и немного симпатии. Я подумал, что так и должно быть. Эта жизнь стоила того.