Рассвет (Часть 2)

Кёко вспомнила, как прошлой ночью долго ждала его в коридоре. Казалось, он так и не вернулся, даже когда она уже легла спать. Было уже далеко за полночь.

Не спать допоздна, не возвращаться домой, на уроках только и делать, что читать комиксы или вовсе прогуливать…

Гу Чэнь оказался гораздо загадочнее, чем она думала.

Похоже, Сяо Сюнь была права: из всего класса только Бэй Цун, этот соня, был его близким другом.

С остальными он почти не общался, даже на холодную красавицу Гао Мэймэй он смотрел свысока. Гу Чэнь всегда сидел за второй партой от конца, с неизменно холодным и безразличным выражением на красивом лице, не разговаривая и не участвуя в общих забавах. Казалось, он вообще не способен проявлять эмоции.

***********************************************************************

Сяо Сюнь, потирая затекшие плечи, вошла в класс. Еле выдержав первую половину дня, она вышла немного размяться. Но Кёко всё так же сидела на месте, смотря на пустую парту рядом с собой. Казалось, она думала о чем-то приятном, на губах играла легкая улыбка.

— Эй, скоро обед. Ты взяла ланч? — Сяо Сюнь подошла к Кёко, вытащила свой стул и села рядом, глядя на нее с улыбкой и заботой.

Кёко с улыбкой достала из ящика розовый ланч-бокс, показала его Сяо Сюнь, а затем, словно вспомнив о чем-то, открыла рюкзак и вытащила красивый розовый пакет. Когда она его открыла, оттуда донесся сладкий аромат.

Сяо Сюнь с любопытством заглянула внутрь и увидела печенье разной формы. Именно оно источало этот сладкий запах.

— Гу Чэнь сказал мне, что Бэй Цун любит печенье, вот я и принесла вам попробовать, — сказала Кёко, тепло улыбаясь и протягивая пакет Сяо Сюнь.

Сяо Сюнь, конечно же, не стала отказываться. Она достала из пакета светло-желтое печенье, отправила его в рот и радостно воскликнула:

— Как вкусно! Кёко, ты сама пекла?

— Что ты, я печь не умею. Это мне… экономка… то есть мама положила, когда я уезжала, — Кёко показала язык, и это выглядело очень мило.

Спящий Бэй Цун почувствовал сладкий аромат, медленно открыл глаза и увидел перед собой розовый пакет, полный аппетитного печенья. Он, не раздумывая, схватил пакет и начал быстро запихивать печенье в рот, чем сильно напугал Кёко и развеселил Сяо Сюнь.

— Бэй Цун, ешь помедленнее! Это всё тебе, — Кёко не могла представить, что такой аккуратный на вид парень может есть с таким аппетитом.

Сяо Сюнь уже привыкла к этому и только пожала плечами:

— Не обращай внимания, Кёко. Он всегда такой. Когда видит что-то вкусненькое, забывает обо всем на свете.

Кёко тихонько засмеялась и в этот момент увидела, как Гу Чэнь с комиксом в руках лениво вошел в класс. Гао Мэймэй, сидевшая впереди, увидев Гу Чэня, вскочила с места, бережно прижимая к себе что-то, и подбежала к нему.

— Чэнь, это я приготовила тебе ланч с любовью. Ты обязательно должен его съесть!

— Влюбленная дурочка! — прошептала Сяо Сюнь, скрестив руки на груди и откинувшись на спинку стула.

Кёко смотрела на Гу Чэня, который стоял у двери, не отрываясь от комикса. Она сжала руки под столом, ее взгляд задрожал, а розовые губы стали белыми.

Гао Мэймэй, казалось, не слышала презрительного замечания Сяо Сюнь. Она не сводила глаз с чистого, бледного лица Гу Чэня и сладким, тягучим голосом спросила:

— Чэнь, ты ведь съешь, правда?

В этот момент Гу Чэнь наконец поднял голову. Его холодный взгляд, как всегда, был отстраненным и ледяным. Он слегка приоткрыл губы и спросил:

— Ты со мной разговариваешь?

Его холодный тон, словно ушат ледяной воды, окатил Гао Мэймэй, погасив пламя надежды в ее глазах.

Сяо Сюнь не выдержала и прыснула со смеху. По классу прокатилась волна веселья.

Гао Мэймэй не выдержала такого унижения, топнула ногой и сердито огляделась. Смех в классе тут же стих, только Сяо Сюнь продолжала хихикать, и ее смех казался особенно громким.

— Гао Мэймэй, у тебя и правда толстая кожа, — сказала Сяо Сюнь с насмешливой улыбкой.

Кёко тоже с трудом сдерживала смех, глядя на то, как лицо Гао Мэймэй меняет цвета. Она опустила голову, и прежняя грусть исчезла. Оказалось, Гу Чэнь не испытывал к ней неприязни, он просто никого не любил, кроме себя.

Гао Мэймэй стиснула зубы и уже открыла рот, чтобы снова начать ссору с Сяо Сюнь, но тут лениво вмешался Бэй Цун, который всё это время ел печенье. Он сказал, обращаясь ко всему классу, наблюдавшему за этой сценой:

— Тишина! Всем обедать!

Даже дерзкая Гао Мэймэй не посмела ослушаться и вернулась на свое место. Вместе с подругами она бросала злобные взгляды на Сяо Сюнь, которая лишь пожала плечами. Увидев приближающегося Гу Чэня, она уступила ему место и села рядом с Бэй Цуном.

В классе стало тихо. Все достали ланч-боксы и начали обедать. Только Гу Чэнь по-прежнему стоял, склонившись, у окна и читал комикс.

Легкий ветерок колыхал белые занавески, которые гармонировали с белой рубашкой Гу Чэня. Склонив голову, он был похож на прекрасную статую. Его блестящие глаза, легкое дыхание, черные, как смоль, волосы, мягко колышущиеся на ветру, и разноцветные лучи солнца, играющие на его лице, смешанные с легким ароматом мыла, — всё это приносило прохладу в жаркий летний день.

Кёко повернулась, облокотилась на парту Сяо Сюнь и начала обедать вместе с ней. Даже Бэй Цун, словно не до конца проснувшись, достал свой ланч-бокс. Только Гу Чэнь, молчаливый и отстраненный, выделялся на общем фоне.

Сяо Сюнь заметила, что Кёко всё время смотрит на Гу Чэня, подняла голову от ланч-бокса, постучала ложкой по руке Кёко и, бросив косой взгляд на Гу Чэня, сказала:

— Не волнуйся, он не умрет с голоду.

Кёко смутилась, поняв, что Сяо Сюнь разгадала ее мысли. Она быстро опустила глаза на рис в своем ланч-боксе и что-то пробормотала, не зная, что сказать.

— Кёко, ты сказала, что Гу Чэнь говорил тебе, что Бэй Цун любит печенье? — Сяо Сюнь отправила в рот ложку риса и с любопытством спросила: — Когда вы успели поговорить? Неужели вчера вечером…?

— Не выдумывай! — Кёко испуганно отложила ложку.

Гу Чэнь, читавший комикс, вдруг замер, слегка повернулся и посмотрел на Кёко с нескрываемым вопросом в глазах. Его холодный взгляд заставил Кёко затаить дыхание.

Он наверняка неправильно понял слова Сяо Сюнь.

Кёко запаниковала. Увидев, что Гу Чэнь молчит, она замахала руками и, поспешно взглянув на Сяо Сюнь, объяснила:

— На самом деле, Гу Чэнь просто обмолвился. Сяо Сюнь, ты всё не так поняла! И… Гу Чэнь, я правда ничего такого не говорила, пожалуйста, поверь мне!

— А почему я должен тебе верить? — Гу Чэнь криво усмехнулся. В этой презрительной усмешке не было ни капли тепла. — Я уж подумал, ты не такая, как остальные. Но, похоже, твоя невинность — всего лишь маска. Чуть не попался на твою удочку.

Его безжалостные слова, словно тяжелый удар, обрушились на Кёко. Слезы подступили к глазам, но она изо всех сил старалась сдержаться. Внутренний голос твердил: «Нельзя плакать, нельзя плакать здесь, перед всеми». Она обещала Ляню, что он больше не увидит ее слез. Поэтому она должна терпеть, не плакать под лучами Летнего света.

Сдерживая слезы, она нервно теребила подол платья. Кёко чувствовала, как ее сердце разбивается на осколки под холодным взглядом Гу Чэня. Она чувствовала себя униженной и ничтожной.

— Нет… Я правда тебя не обманывала, — больше, чем обида, Кёко пугала неприязнь и холод в его глазах.

Тот Гу Чэнь, которого она знала, был другим. В досье Гу Чэнь описывался как теплый и добрый парень, совсем не такой, как сейчас. Когда отец передал ей фотографию Гу Чэня и сказал, что он такой же теплый и добрый, как Лянь, что они так похожи и он обязательно будет ее защищать, — именно с этой верой она приехала из Озоры в Ланькай, чтобы познакомиться с этим юношей, с которым ее, казалось, связала сама судьба.

Но почему сейчас Гу Чэнь был таким холодным? Он казался таким чувствительным, таким озлобленным, он словно ненавидел всех девушек, которые пытались к нему приблизиться.

«Лянь, я не знаю, что делать. Подскажи мне, как объяснить Гу Чэню, чтобы он не сомневался, чтобы он перестал так меня презирать?»

Весь день Гу Чэнь снова загадочно отсутствовал.

Когда на уроке по предмету Дэн Луня преподаватель делал перекличку, Бэй Цун встал и что-то невнятно пробормотал. Очевидно, Гу Чэнь уже столько раз прогуливал, что ему никто не верил, и преподаватель просто поставил напротив его имени крестик. Кёко видела это и опустила голову.

«Это из-за меня? Утром он еще сидел в классе, пусть и молча, но он был здесь. А после этого инцидента он, не оглядываясь, собрал рюкзак, взял комикс и ушел».

Кёко не забудет холод в его глазах, когда он уходил. Он обернулся, посмотрел на нее, опустившую голову, и спокойно, без каких-либо эмоций, но с нескрываемым отвращением в голосе, сказал:

— Сакураи Кёко, ты просто отвратительная девчонка.

Эти слова, пусть и сказанные тихо, эхом отдавались в голове Кёко.

Она слышала злорадный смех Гао Мэймэй, слышала, как Сяо Сюнь в гневе стукнула по столу, слышала тяжелый вздох Бэй Цуна и даже слышала шепотки и насмешки одноклассников. Но все эти слова не могли ранить ее так, как он, который, словно вбив в ее сердце ледяной гвоздь, смотрел на ее боль, на ее невинный, полный надежды взгляд, и уходил, не оглядываясь.

Сяо Сюнь присела перед ней, извиняясь и вытирая ей слезы. На пальцах Сяо Сюнь Кёко увидела блестящие капли.

«Это она плачет? Эти слезы на ее пальцах — ее?»

«Лянь, я такая бесполезная. Я обещала тебе больше не плакать, обещала каждый день с улыбкой встречать рассвет, но сегодня мне так больно, больнее, чем если бы я съела самую кислую сливу. Так больно, что слезы застилают глаза, а зубы так сильно впиваются в губу, что вот-вот прокусят кожу, но слезы всё равно текут».

Закатное солнце освещало вход в жилой комплекс «Звёздный свет».

Позолоченные буквы сверкали.

Сяо Сюнь смотрела на потерянную Кёко и чувствовала себя виноватой.

Если бы она не сболтнула лишнего, Гу Чэнь бы не обидел Кёко. Но не слишком ли остро отреагировал этот Гу Чэнь? Это же была просто шутка, почему он воспринял ее всерьез?

Неужели спустя столько лет он всё еще не может забыть то, что случилось?