— Не волнуйся, её телефон у меня, — сказала Бай Цянь. — Никто не узнает, почему Тан Манман сбежала.
В другой руке она сжимала телефон в белом корпусе, испачканном алой кровью. Это был тот самый телефон, который был у Тан Манман.
Бай Цянь спокойно взглянула на него, её улыбка стала шире.
— Наследство моё. Папа…
— Манман, папа с тобой разговаривает.
Ласковый голос проник в её сознание, вырвав Тан Манман из воспоминаний.
Она оглядела залитую солнечным светом гостиную и, посмотрев на нежно улыбающуюся женщину перед собой, почувствовала, как к глазам подступили слезы.
— Мама… — прошептала она, с трудом сдерживая рыдания. Сердце её бешено колотилось.
Прекрасное лицо Тан Манман было бледным как полотно, глаза наполнились слезами.
И без того худое лицо приобрело еще более хрупкий вид.
Улыбка исчезла с губ Ши Юэи. На её ухоженном красивом лице отразилось беспокойство, она нежно погладила Тан Манман по голове.
— Манман, что случилось? У тебя опять болит голова?
— Я в порядке, — Тан Манман с трудом подавила всхлип и выдавила из себя натянутую улыбку.
Но Ши Юэи, казалось, не услышала её. Она схватила телефон и позвонила семейному врачу.
Положив трубку, она продолжала бормотать:
— Эти пьяные водители… Садятся за руль пьяными, калечат себя и других… — вспомнив окровавленную дочь, Ши Юэи снова расплакалась. Она нежно погладила загипсованную ногу Тан Манман, чувствуя себя виноватой. — И я виновата, что не уберегла тебя от этой беды.
— Манман, если тебе нехорошо, иди отдохни в своей комнате, — Тан Циань подошел к дочери, в его глазах читались беспокойство и забота.
— Папа…
Тан Манман подняла на него глаза.
У отца еще не было седых волос, он был крепким и подтянутым. В свои сорок он выглядел на тридцать. В черном костюме он ничуть не уступал молодым людям.
Он совсем не был похож на того сгорбленного старика с седыми волосами и измученным лицом, которого она видела в психиатрической больнице.
У Тан Манман защипало в носу. Она крепко сжала подлокотники инвалидной коляски, чтобы не расплакаться.
Она взяла Ши Юэи за руку. Тепло материнской ладони наконец-то принесло ей немного успокоения.
Она окончательно убедилась, что переродилась.
Вернулась в тот самый день, когда появилась «она».
Успокоившись, Тан Манман улыбнулась родителям.
— Голова больше не болит, отдыхать не нужно. К тому же у нас гости.
С этими словами она посмотрела на девушку, одиноко стоящую под хрустальной люстрой.
Худенькая, без единого изгиба, она напоминала тонкий стебелек бамбука. Даже тень от неё была узкой и длинной.
Мокрые волосы до плеч прилипли к щекам. На ней была чистая белая футболка — модель нескольких летней давности, вся в катышках. Футболка была ей немного коротка.
Белые кроссовки были покрыты черными пятнами грязи.
Девушка теребила руками подол футболки, опустив голову. Всё её существо выражало скованность и тревогу.
Тан Циань, не отрывая взгляда от Тан Манман, помедлив, произнес:
— Манман, это твоя сестра, Бай Цянь.
Сестра… Бай Цянь!
В прошлой жизни, услышав слово «сестра», Тан Манман моментально ментально сломалась. Гнев ослепил её.
Сейчас же, услышав то же самое представление, она, напротив, успокоилась. Желание разорвать всех на части улеглось.
В этот раз она не отдаст родителей без боя и не позволит Бай Цянь так легко завоевать их любовь.
— Я её знаю. В прошлом месяце она следила за мной. А потом спасла маму, получив ножевое ранение.
Двумя неделями ранее родственники водителя, сбившего Тан Манман, доведенные до отчаяния, напали на Ши Юэи с ножом. В тот критический момент Бай Цянь бросилась на защиту Ши Юэи и получила удар.
Тан Манман сделала вид, что ничего не понимает.
— Папа, ты хочешь удочерить её?
Тан Циань, глядя в невинные чистые глаза дочери, открыл рот, но не смог вымолвить ни слова.
Он беспомощно посмотрел на жену.
Ши Юэи сердито взглянула на мужа и, вздохнув, взяла Тан Манман за руку.
— Твой дядя Ло Сяо получил результаты анализов. Бай Цянь — родная дочь твоего отца.
В прошлой жизни, услышав это, Тан Манман взорвалась. Она решила, что спасение Ши Юэи было лишь спектаклем, и обрушила на Бай Цянь град оскорблений, выгнав её из дома в разгар грозы.
Сейчас же Тан Манман молча опустила голову.
Родители обменялись встревоженными взглядами.
Тан Манман только что попала в аварию, у неё в голове еще не рассосалась гематома, её нельзя волновать.
Тан Циань смягчил тон и принялся объяснять:
— Бай Цянь еще несовершеннолетняя, а её бабушка недавно умерла. У неё нет других родственников и ей негде жить, поэтому она будет жить с нами. Ты ведь не против, Манман?
— Я могу жить самостоятельно, — Бай Цянь посмотрела на Тан Цианя с мольбой в глазах, но тут же быстро опустила ресницы, скрывая свои чувства. — Я просто хотела увидеть, как выглядит мой отец, и не собиралась вмешиваться в вашу жизнь.
— ? — удивилась Тан Манман.
— ? — ещё больше удивилась она.
— ? — её удивлению не было предела.
Слежка, своевременное спасение Ши Юэи, ножевое ранение, а теперь появление в их доме с заявлением, что она не собирается вмешиваться? Услышав эти лицемерные речи, Тан Манман задрожала от возбуждения.
В психиатрической больнице она встречала разных «зеленых чайных» мастеров, годами оттачивала свое мастерство, но после выписки так и не нашла себе достойного соперника.
И вот теперь соперница сама пришла к ней!
(Нет комментариев)
|
|
|
|
|
|
|
|