Три (Часть 2)

—

Младший ученик выпрямился, напряжённо и очень серьёзно глядя в глаза Сакураи Ханы, и его голос резко повысился: — Я... Я Дан Таити! Ученик первого класса, третьего отделения!

"Он первокурсник", — подумала Сакураи Хана.

Её инициатива, кажется, придала Дан Таити немного смелости, позволив ему задать вопрос, который вертелся у него в голове: — Тогда... сэмпай Сакураи и сэмпай Акуцу, вы друзья?

Сакураи Хана не знала, есть ли у Акуцу друзья, но судя по их прежним отношениям, они точно не были друзьями.

Сакураи Хана не стала приукрашивать, сказав правду: — Мы с Акуцу не очень близки. Я просто передаю слова Юки-сан.

Дан Таити выглядел так, будто не совсем понял. Сакураи Хана не знала, знаком ли он с Акуцу Юки, но раз он больше не задавал вопросов, она не стала объяснять. Они вдвоём постояли у входа в теннисный клуб, наблюдая за тренировкой. Взгляд Сакураи Ханы невольно скользнул по человеку, стоявшему у стены с совершенно безразличным лицом. Подумав, она спросила Дан Таити: — Акуцу, кажется, очень хорошо играет в теннис?

Это было лишь её предположение. У неё был стереотип о людях, которые любят драться — они обычно сильны физически или талантливы в спорте, иначе не смогли бы побеждать в рукопашных схватках.

Это, похоже, была любимая тема Дан Таити. Его глаза загорелись, и он мило улыбнулся: — Да! Сэмпай Акуцу самый лучший!

Говоря об Акуцу Дзине, Дан Таити проявлял почтительное восхищение, и его голос невольно становился радостным. Сакураи Хана подумала, неудивительно, что Акуцу принял такого младшего ученика. Если бы у неё был такой милый хвостик, она бы, наверное, была счастлива до смерти.

Сакураи Хана не понимала теннисных терминов, но могла понять, кто выиграл или проиграл матч, и услышала, что Акуцу пользуется большой известностью в теннисе.

Они поговорили ещё немного, и, вероятно, Дан Таити нужно было что-то сделать, потому что младшего ученика позвали внутрь.

Сакураи Хана постояла одна, наблюдая некоторое время. Вспомнив кое-что, она достала телефон и сфотографировала, чтобы отправить Фусигаве Асуке. Она не знала, закончила ли её подруга свои дела и есть ли у неё время ответить. Жизнь в старшей школе, видимо, может быть настолько загруженной, что это немного пугало.

Фусигава уже несколько дней просила показать, как выглядит сын её хозяйки. Сакураи Хана всегда отвечала, что при их отношениях у неё нет шансов его сфотографировать, но теперь такая возможность появилась.

Следующий матч был как раз у Акуцу. Его противником был тот самый рыжеволосый парень, который ранее сообщил Сакураи Хане о теннисном клубе. Тот тоже заметил Сакураи Хану, но не подошёл поздороваться. Однако Сакураи Хана чувствовала его отношение — "наблюдаю за представлением, жду чего-то интересного".

Акуцу Дзин обладал необычайной гибкостью тела. Сакураи Хана сделала несколько снимков, прежде чем выбрать один, где поза была не слишком странной.

На фотографии Акуцу был в школьной форме команды Ямабуки, рукава футболки были закатаны, открывая сильные, рельефные мышцы предплечий. Он стоял вдалеке, и хотя был виден только его затылок, создавалось ощущение, что "этот парень, должно быть, очень хорошо играет".

Фусигава Асука прочитала сообщение и прислала ей несколько восклицательных знаков.

Сакураи Хана почувствовала неладное, и тут же пришло сообщение от Фусигавы.

Фусигава Асука: — А-а-а!

Фусигава Асука: — Это сын твоей новой хозяйки?! Этот рост?! Эта фигура?! Ты уверена, что переехала к бывшей девушке отца, а не к своему бывшему парню?!

Сакураи Хана: — ...Я же говорила, что у него хорошая фигура?

Фусигава Асука: — Это уже не просто "хорошая фигура"! Это разве фигура для ученика средней школы?! Я в старшей школе не видела таких!

Фусигава Асука: — Это точно твой тип! Скажи, сколько фотографий ты украдкой сделала?

Сакураи Хана посмотрела на её сообщение и немного помолчала. Ей казалось, что дополнения её подруги немного излишни.

Сакураи Хана раньше смотрела сериалы и слушала группы вместе с Фусигавой Асукой. Ей всегда больше нравились высокие, мускулистые парни. Фусигава говорила, что Хана таким образом ищет чувство безопасности.

Сакураи Хана считала, что в этом нет ничего плохого. Из-за своего детства она стремилась к близким, стабильным отношениям. Это давало ей чувство безопасности, а сильная внешность и мощь могли дополнить это ощущение.

Фусигава Асука: — Почему ты вдруг замолчала? Неужели это тебя не трогает? Как выглядит его лицо?

Фусигава Асука: — Впрочем, при таком росте и фигуре, думаю, даже если лицо не очень... Главное, чтобы не совсем плохо.

Сакураи Хана подумала: "Лицо у него неплохое, просто характер немного вспыльчивый".

Думая так, она набрала сообщение, не выражая своих истинных мыслей, и ответила: — С ним трудно общаться.

Фусигава Асука: — ...А?

Неужели есть кто-то, с кем ты не можешь нормально общаться?

Закат окрасил небо в красный цвет. Акуцу Дзин на теннисном корте выглядел как выпущенный из клетки зверь, готовый любой ценой вцепиться противнику в горло и не отпускать, пока тот не истечёт кровью.

Дома Сакураи Хана всегда старалась не смотреть лишнего и не говорить лишнего. После первой неудачной попытки наладить контакт с Акуцу, она больше не предпринимала активных действий.

— Это был первый раз, когда она так долго и пристально рассматривала Акуцу Дзина.

Матч быстро закончился. Сакураи Хана могла лишь судить по счёту и тому, попадает ли мяч в ракетку. Глядя на Акуцу Дзина, она действительно думала, что он очень силён. При таких странных позах он всё равно отбивал мяч. Если бы на его месте была она, то не только не набрала бы очков, но, возможно, вывихнула бы что-нибудь или даже сломала.

Когда судья объявил об окончании матча, Акуцу Дзин только тогда заметил, что Сакураи Хана всё ещё стоит у входа в теннисный клуб.

Он взял воду, которую протянул ему Дан Таити, привычно слушая его восторженные похвалы. Через сетку, в оранжево-красном свете заката, Сакураи Хана, казалось, была разрезана на бесчисленные кусочки — эти кусочки были разрозненны и не составляли цельного, реального человека.

Сакураи Хана тоже заметила его взгляд. Неизвестно почему, но в её серых глазах загорелся огонёк. Она подняла руку и помахала, беззвучно произнеся что-то губами.

Дан Таити тихо спросил: — Сэмпай Акуцу, сказать Банро?

Про отгул.

Акуцу Дзин цыкнул: — ...Какая морока.

Он взял свою куртку, висевшую рядом, нахмурился под взглядами всех членов теннисного клуба и шаг за шагом направился к Сакураи Хане.

Он ничего не сказал, просто прошёл мимо, словно совсем не знал Сакураи Хану.

Сакураи Хана не обратила на это внимания, улыбнулась Дан Таити в знак благодарности за помощь сегодня и пошла следом.

Местом для ужина выбрали барбекю-буфет. Сакураи Хана уже несколько раз ходила туда с друзьями из школы, так что знала, как всё устроено. Она пошла с Юки выбирать соусы.

Юки, похоже, была хорошо знакома с владельцем заведения, и они весело болтали.

Сакураи Хана стояла рядом, сохраняя улыбку, как изящный аксессуар, пока не увидела, как Акуцу Дзин забрал все Монбланы, выставленные для свободного выбора. Тогда её улыбка слегка изменилась.

— Утром у Акуцу разрядился телефон, поэтому он его не взял и не ответил на сообщение Юки-сан.

Сакураи Хана: — ...

Её серые глаза быстро моргнули дважды, и взгляд невольно прилип к Акуцу. Она ничего не сказала. Акуцу бросил на неё взгляд, и их глаза встретились. Через несколько секунд Акуцу Дзин прищурил правый глаз: — На что пялишься?

Сакураи Хана поняла, что это выражение лица — одна из его привычек "грозного лица". Это как если бы он любил использовать слово "Teme desu" при разговоре.

У Акуцу и так было много белка в глазах, а когда он прищуривал один глаз, другой инстинктивно расширялся, и он выглядел ещё более устрашающе.

Акуцу Дзин, кажется, всегда принимал такое выражение лица, когда чувствовал, что его провоцируют. Другие, увидев это впервые, наверняка испугались бы, но Сакураи Хана, глядя на Монблан, который он прижимал к себе, почувствовала что-то... тонко милое.

Сакураи Хана улыбнулась: — Смотрю на Монблан.

S3