Шесть (Часть 2)

Сакураи Хана смутно помнила, что учительница на уроке объясняла похожие задачи. Она долго листала свои записи, пока не нашла формулу, несколько раз пересчитывала, пока не нащупала верный путь.

Обычно в такой ситуации Сакураи Хана остановилась бы, но сейчас рядом сидел кто-то, и ей было неловко просто написать формулу и закончить. Она несколько раз пересчитала на черновике и наконец получила ответ, который выглядел более-менее правдоподобно.

— Неправильно.

Сакураи Хана вздрогнула, словно её ударило током. Она была полностью погружена в свой мир, и внезапный звук заставил её затаить дыхание. Съёжившись на стуле, она посмотрела на Акуцу, как испуганное животное, и только через несколько мгновений, моргнув несколько раз, пришла в себя.

Было слишком тихо. Акуцу даже листал журнал беззвучно. Сакураи Хана полностью сосредоточилась на домашнем задании, и теперь, когда тишина была нарушена, она почувствовала, что её реакция была слишком бурной.

— А?

Что... что неправильно?

Акуцу Дзин: — ...

Журнал перед Акуцу Дзином был новым, купленным Сакураи Ханой. В нём была информация о недавних художественных выставках. Хана хотела сходить, но не знала, захочет ли Када Кадзуми, поэтому отложила.

Он одной рукой упёрся в стол, видимо, откровенно скучая, и всё же уделил время, чтобы взглянуть на задание Сакураи Ханы: — Пятая, шестая и седьмая задачи на первой странице — одного типа. Вторая задача на второй странице, большая задача на этой странице — формула с самого начала неправильная.

Эти слова, высыпанные как горох, застали Сакураи Хану врасплох. Она торопливо перелистнула на первую страницу и уставилась на пятую задачу.

Сакураи Хана: — Ладно, это она с самого начала не умела решать и пыталась сделать.

Когда Сакураи Хана решала задачи, она заметила, что три подряд задачи были одного типа, но она не знала, как их решать, поэтому просто махнула рукой и попыталась пройти три этапа неправильным способом. Она не ожидала, что кто-то увидит это.

Вероятно, её глупый вид, когда она тупо смотрела на задачу, заставил сработать "радар неприятностей" Акуцу. Он не мог больше смотреть на её растерянный вид, вытянул руку и выхватил ручку из её руки: — Я объясню только один раз.

Сакураи Хана тут же выпрямилась.

Акуцу объяснял задачи очень быстро. Сакураи Хана, кусая губы, изо всех сил старалась понять. Когда он решил последнюю, самую сложную задачу, другим, более простым способом, Хана почувствовала, что готова поклониться Акуцу Дзину. Если ему не нравилось, когда им командуют, то она могла бы умолять его, обхватив за ноги, чтобы он стал её репетитором.

Акуцу бросил ручку на стол и фыркнул, глядя на длинное условие задачи и насмешливо произнеся: — Делать такие простые вещи такими сложными — это так скучно. Неужели кто-то ещё не может решить такую задачу...

Сакураи Хана, над которой посмеялись, не испытала особых эмоций. Она обратила внимание только на первую часть его фразы. Опуская голову, чтобы посмотреть на шаги решения, она подумала: "Он даже составителя задачи ругает?"

Даже собака, проходящая мимо, может получить пощёчину... Акуцу действительно всесторонне развит...

Акуцу Дзин: — Что ты там глупо улыбаешься?

Сакураи Хана не ожидала, что её мысли отразятся на лице. Прикрыв рот ладонью, она прищурила глаза: — Я думаю, какой же Акуцу потрясающий. И в теннис хорошо играет, и учится хорошо. Просто невероятно!

Акуцу показалось, что её тон был таким же, как когда она хвалила готовку Юки — даже интонация, нарочито поднимающаяся и опускающаяся на каждом слове, была той же. Он хмыкнул — Сакураи Хана считала, что каждый раз, когда он хмыкает, это означает, что он согласен, но не хочет говорить, поэтому издаёт двусмысленный звук — стул скрежетнул по кафельному полу. Он не обратил на это внимания, взял в руки новый журнал Сакураи Ханы и, ничего не сказав, вышел из её комнаты, толкнув дверь.

Сакураи Хана, откинувшись на стуле, некоторое время смотрела на захлопнувшуюся дверь. Она подумала: "Мне, наверное, придётся купить новый журнал?"

Попрощавшись со своим журналом, Сакураи Хана снова обратилась к шагам решения, которые Акуцу продиктовал, а она поспешно записала. Посмотрев на них некоторое время, она решила, что математика, конечно, всё равно неприятный предмет.

>>>

Акуцу учил математике только один раз, точнее, три задачи. Он считал, что на первой странице у Сакураи Ханы все ошибки были одного типа, поэтому объяснил только одну.

Юки-сан не настаивала, и у него не было особого интереса быть репетитором. Помощь с домашним заданием была лишь эпизодом после родительского собрания. Сакураи Хана тоже не испытывала особого желания углубляться в математику. Если бы не классный руководитель, который сказал, что есть тип задач, которые обязательно будут на экзамене, и она никак не могла их понять, ей бы не пришлось скрепя сердце обращаться к Акуцу Дзину.

Акуцу Дзин, вероятно, не ожидал, что Сакураи Хана действительно обратится к нему с вопросом. На его лице и в голосе читалось: "Не беспокой меня такими мелочами", но он всё же взглянул на задачу и продиктовал ей решение.

На самом деле, Акуцу Дзин был не единственным вариантом. Просто её подруга, Када Кадзуми, тоже лишь смутно понимала этот тип задач, и их односторонние вопросы могли превратиться в "встречу больных".

А староста класса, Мацусита Акино, хотя и неоднократно заявлял, что его забота о ней — лишь просьба учителя, Сакураи Хана не была уверена в его намерениях и не знала, чего он хочет. Она не хотела его беспокоить, опасаясь, что в итоге это обернётся для неё проблемами.

Апрельский пробный экзамен длился три дня. Сакураи Хана с трудом выдержала его. Когда появились результаты, оценка по математике всё ещё была довольно низкой, но уже не такой ужасной. Она была довольна результатом недельных усилий. Задача, которую она специально спросила у Акуцу перед экзаменом, была решена идеально. Классный руководитель, разбирая тест, сказал, что только меньше десяти человек в классе решили её правильно. Сакураи Хана даже почувствовала от этого странное удовлетворение.

В первые выходные после экзамена Када Кадзуми пригласила её погулять.

Перед выходом Сакураи Хана застыла перед зеркалом.

Редко выходя в выходные, Сакураи Хана чувствовала, что уже очень долго носит школьную форму. Форма Ямабуки, хотя и не была некрасивой, была удобной. В те два года, когда Хана брала академический отпуск, некоторые школы перешли на новую форму, и помимо юбок, у девушек появились брюки и бриджи. Сакураи Хана, чтобы было удобнее двигаться, всегда носила брюки.

Она давно не носила юбку и даже специально попросила Юки-сан помочь ей выбрать. Теперь, надев её, она чувствовала, что что-то не так.

Размер прежней одежды в целом подходил, только верхняя часть чёрных чулок, которые она давно не носила, была немного тесной, образуя едва заметный валик. Она пощупала его и обнаружила, что может ущипнуть небольшой кусочек.

Сакураи Хана, уставившись на этот кусочек плоти, задумалась, чувствуя, что на ощупь он довольно приятный.

Она начала вспоминать: барбекю, которое они ели с Юки-сан и Акуцу; газировку, которую она пила вечером, листая журнал; закуски, которыми её угощала Када Кадзуми в обед, помимо бэнто; плюс торты, которые приносила Юки-сан... Разнообразные вкусности пронеслись перед глазами. Сакураи Хана затаила дыхание и перевела взгляд на весы рядом с зеркалом.

Через полчаса Када Кадзуми увидела, что Сакураи Хана, глядя на кусок торта с матчей, потеряла всякое желание его есть. Она покачала ложкой перед её глазами и спросила: — Что с тобой?

Тебе не нравится это место?

Ты же говорила, что здесь очень вкусно?

Сакураи Хана: — Я думаю, не пора ли заняться спортом.

Када Кадзуми: — Культурный фестиваль ещё не прошёл, а ты уже думаешь о летнем спортивном фестивале?

Это не последствия пробного экзамена?

Сакураи Хана немного помолчала, а затем честно сказала: — Нет, на самом деле я... набрала несколько килограммов.

S3