Эта операция по пересадке костного мозга должна была положить конец многомесячным страданиям Цзян Чжилань от болезни.
Чэн Чжи, хоть и была несовершеннолетней, но операция была проведена при соблюдении всех условий.
Операция прошла успешно.
В течение трех месяцев после операции Цзян Чжилань каждый день считала дни, мечтая о выписке.
Она думала, что если ей удастся вернуться к прежней жизни, то это будет заслуга Чэн Чжи, этой немногословной девочки, которая ей это подарила.
Три месяца — не так уж долго и не так уж мало, но в конце концов Цзян Чжилань дождалась этого дня.
Она наконец-то обрела свободу и больше не придется вдыхать запах дезинфицирующего средства в том месте.
В это время люди и машина Лю Чжи уже ждали их внизу, у здания стационара.
Лю Чжи подошел: — Чжилань, поздравляю, сегодня ты наконец-то выписываешься.
Цзян Чжилань мягко улыбнулась: — Спасибо, дядя Лю, — но в ее глазах все еще таилась легкая грусть, ведь ее волосы только немного отрасли и еще не достигли прежней длины до плеч.
Возможно, из-за недавней болезни волосы вначале росли не так быстро, как у обычных людей.
Именно поэтому она до сих пор носила черную бейсболку, чтобы скрыть их.
Лю Чжи, глядя в зеркало заднего вида, спросил: — Чжилань, ты собираешься вернуться в школу? Господин Цзян уже все устроил для тебя.
— Конечно, и для Чэн Чжи тоже все устроено.
Цзян Чжилань инстинктивно отвела взгляд и ничего не сказала.
Но это маленькое движение было полностью замечено Чэн Чжи.
Через некоторое время.
Она нерешительно произнесла, прежняя улыбка полностью исчезла с ее лица: — Я… я могу не возвращаться?
Лю Чжи тоже был очень удивлен. Неужели это та самая Цзян Чжилань, которая любила учиться?
Раньше она не могла простить себе даже один пропущенный урок.
Почему же после выздоровления она не хочет идти?
Лицо Лю Чжи потемнело, он взглянул на Цзян Чжилань в зеркало заднего вида, но слова, которые он хотел сказать, вовремя проглотил.
— Обязательно нужно вернуться? — спросила Цзян Чжилань, постоянно теребя край юбки.
Лю Чжи промычал в ответ, затем сказал: — Чжилань, я спросил учителя. Она разрешила тебе ходить на уроки в шапке.
Цзян Чжилань горько улыбнулась: — Хорошо.
...
За те три месяца Чэн Чжи повторила весь курс с восьмого по десятый класс и собиралась перескочить в десятый класс.
Она никогда не думала об этом, тем более о поступлении в старшую школу, где училась Цзян Чжилань. Все это было решением Цзян Бэйюэ.
Чэн Чжи, напротив, посчитала это интересным вызовом и не так уж трудно приняла, ведь, как говорится, под чужой крышей приходится склонять голову.
Это дело прошло очень гладко, Цзян Бэйюэ успешно устроил Чэн Чжи в десятый класс.
Она стояла впереди, рассеянно, затем выдавила заранее отрепетированную улыбку и сказала: — Здравствуйте всем, меня зовут Чэн Чжи, Чжи как в «бянь чжи» (измениться, испортиться).
Тут же в классе и за его пределами раздался шум.
Снаружи тоже собрались ученики, им было очень любопытно, чем же отличается эта ученица, перескочившая через два класса.
Все в классе подняли головы и посмотрели на Чэн Чжи, на каждом лице можно было увидеть разные эмоции.
Но Чэн Чжи, глядя вниз, увидела только одно лицо, выражающее удивление и радость.
Яркие глаза Цзян Чжилань сияли, ее взгляд не отрывался от Чэн Чжи с того момента, как та встала у доски.
Классный руководитель оглядела класс и увидела, что рядом с только что вернувшейся в школу Цзян Чжилань есть свободное место.
Она указала туда: — Чэн Чжи, садись рядом с той девочкой.
Чэн Чжи поклонилась на девяносто градусов, почтительно приветствуя ее, и только потом пошла вниз.
Цзян Чжилань, несомненно, была счастлива.
Она думала, что ее отец отправит Чэн Чжи в другой класс, но неожиданно они оказались в одном классе.
Классный руководитель, видя такую вежливость Чэн Чжи, одобрительно кивнула, посмотрела, как та убрала учебники на место, и хлопнула в ладоши, чтобы восстановить порядок на уроке: — Хорошо, теперь начинаем урок.
— Пожалуйста, откройте учебники на странице…
Цзян Чжилань понизила голос и позвала человека рядом: — Чэн Чжи.
Чэн Чжи повернула голову, чтобы посмотреть на нее: — Я здесь.
Цзян Чжилань сунула ей бумажку, затем приняла серьезное выражение лица, уставившись на доску и делая записи.
Чэн Чжи без эмоций отложила бумажку в сторону.
Цзян Чжилань, взглянув на бумажку на столе краем глаза, забеспокоилась.
«Почему она не открывает и не смотрит, что я написала?»
Она легонько толкнула Чэн Чжи локтем, Чэн Чжи вернула взгляд.
Цзян Чжилань написала в книге: — Открой и прочитай!
В черных зрачках Чэн Чжи мелькнула тень недовольства.
Но она все же последовала ее примеру, ведь, грубо говоря, она была "дочерью благодетеля".
На бумажке было написано несколько слов: — Добро пожаловать, Чэн Чжи.
Почерк был изящным, без острых углов, очень похожим на характер "маленького кролика" Цзян Чжилань.
Чэн Чжи открутила колпачок ручки, написала два слова "Спасибо" и передала ей.
Не успела Чэн Чжи передать ей бумажку, как классный руководитель бросила в их сторону кусочек мела.
Она рассердилась: — Чэн Чжи!
В одно мгновение Чэн Чжи тут же сунула бумажку Цзян Чжилань под стол.
Весь класс дружно повернулся, чтобы посмотреть на тех двоих.
Сердце Цзян Чжилань екнуло, она быстро скомкала бумажку, даже не успев прочитать содержимое.
Сейчас она собиралась встать и сама признаться, что это она первая начала.
Когда она собиралась встать, Чэн Чжи схватила ее и усадила обратно, покачав головой.
Глаза Цзян Чжилань расширились, она просто смотрела, как Чэн Чжи встала и стала центром внимания всего класса.
Она поспешно подняла руку, показывая: — Учитель, это не Чэн Чжи. Это я…
Чэн Чжи опередила ее, перебив: — Это я. Я только что пришла в этот класс и очень взволнована, поэтому я заставила Цзян Чжилань отвлекаться на уроке.
Цзян Чжилань покачала головой: — Это не так.
Чэн Чжи кивнула: — Именно так.
Учитель нахмурилась: — Чэн Чжи, иди встань у задней стены класса.
Чэн Чжи взяла учебники и пошла стоять сзади, урок тут же вернулся к спокойному порядку.
Когда Цзян Чжилань отвела взгляд назад, она встретилась взглядом с Чэн Чжи.
Классный руководитель наказала ее, заставив стоять у задней стены на каждом уроке до конца последнего урока сегодня.
И именно поэтому учителя-предметники на каждом уроке ворчали на того, кто стоял сзади.
Чэн Чжи оставила неизгладимое впечатление на каждого учителя — не соблюдает порядок на уроке.
На перемене это вызвало бурные обсуждения среди учеников.
— Я так и знал, она наверняка попала сюда по связям, иначе как могла ученица средней школы перескочить классы?
— Я слышал, она поступила по результатам семестрового экзамена, специальный набор. Учитель специально сидел над тестом, составленным только для нее; если она проходила стандарт, то поступала, если нет, ее отправляли обратно.
— Пф, может, она списала.
— Да ладно, кто знает.
Цзян Чжилань подошла к Чэн Чжи, которая все еще серьезно склонив голову, дописывала конспекты.
Она слышала, что говорила та группа, но никак не отреагировала.
— Чэн Чжи, прости, — лицо Цзян Чжилань под бейсболкой было ужасно мрачным.
Она не подняла глаз: — Не нужно извиняться, учитель все равно назвал мое имя.
— Но та бумажка была моя, Чэн Чжи.
— Но я тоже на ней написала, так что она принадлежит нам обеим, — она закрыла учебник с предыдущего урока, подвинулась, чтобы взять учебник для следующего урока.
— Чэн Чжи, подожди меня. Я пойду и все объясню учителю Чэню.
Чэн Чжи схватила ее за руку: — Не ходи, я не хочу, чтобы ты стала мишенью для всех.
Цзян Чжилань на мгновение замерла: — —Хорошо, я не пойду.
Последний урок в десятом классе «В» задержался на три минуты.
К тому времени, как большинство учеников на дневном обучении уже почти ушли с территории школы, они только что закончили занятия.
Цзян Чжилань из-за состояния здоровья подала заявление на статус ученика на дневном обучении.
Цзян Бэйюэ также попросил Лю Чжи подать такое же заявление для Чэн Чжи.
Возможно, где его дочь, там должна быть и Чэн Чжи.
Чэн Чжи чувствовала, что ее ноги онемели.
Она и сама не знала, что делает, зачем лезет не в свое дело, просто от нечего делать.
Если бы она не помешала Цзян Чжилань признаться в классе, возможно, ей не пришлось бы так страдать.
В это время шел мелкий дождь, небо было затянуто тучами, вся школа словно окуталась мраком.
— Чэн Чжи! — окликнул ее человек с зонтом под дождем.
Чэн Чжи, держа зонт, резко обернулась. В тот момент она вспомнила Сюй Сюнь.
Но на самом деле ее звала Цзян Чжилань, которая махала ей.
Чэн Чжи держала зонт одной рукой, толкала велосипед другой и ждала на месте.
Цзян Чжилань подбежала и тоже отстегнула свой велосипед на парковке.
Они шли вместе, толкая велосипеды.
Лю Чжи, хоть и был водителем, не мог каждый день их забирать.
Цветы и травы вдоль дороги цвели под дождем, два зонта прижались друг к другу.
Цзян Чжилань остановилась, опустив глаза: — Чэн Чжи, тебе, должно быть, было очень тяжело в детстве, да? — Этот вопрос долго сидел у нее в сердце.
Чэн Чжи, идущая впереди, слегка вздрогнула, затем продолжила свой шаг: — Ничего подобного.
— Но ты… тот шрам на твоей руке.
Эмоции Чэн Чжи внезапно вспыхнули, кулаки сжались: — Цзян Чжилань, не будь такой самоуверенной. Твой мир совершенно не похож на мир таких людей, как я. Зачем ты так стараешься приблизиться к кому-то вроде меня? Ты устала, и я тоже устала.
Цзян Чжилань не сдержала слез, она опустила зонт, чтобы скрыть свои вышедшие из-под контроля эмоции.
«Неужели она так уверена, что все, что я делаю, заранее спланировано? Неужели она так меня ненавидит?»
Она была всего лишь ученицей из бедной, глухой деревни, которая приехала сюда, потому что могла спасти ее жизнь.
Если Цзян Бэйюэ мог отказаться от нее, то, возможно, некоторые вещи лучше сказать заранее, чтобы в конце концов они обе не остались сплошь в ранах.
Чэн Чжи была очень рассудительной.
У них были лишь некие отношения по расчету, расчет, который Чэн Гуйхуа так старательно устроила для нее.
Она не тосковала по огням города, но она тосковала по чему-то другому.
Это что-то тихо пускало корни, пока не укоренилось глубоко.
S3
(Нет комментариев)
|
|
|
|
|
|
|
|