Глава 15

Просторный номер отеля, в окне от пола до потолка отражается ночной город под лунным светом.

К счастью, феромоны Цзян Ши были слабыми, почти неощутимыми, поэтому не вызвали переполоха.

В этот момент на широкой мягкой кровати запястья Цзян Ши были туго стянуты кожаными ремнями, прикреплёнными цепями к изголовью. Его волосы были растрёпаны, узкие глаза полны буйного желания, нижняя часть лица закрыта защитным ошейником для Альф, сквозь щели холодных металлических прутьев смутно виднелись его белоснежные клыки.

А Му Чувэй с холодным выражением лица стоял перед кроватью.

Врач был беспомощен. Цзян Ши сильно сопротивлялся, две ампулы супрессантов разбились, и игла чуть не сломалась в его коже, что выглядело ужасающе.

Врач беспомощно покачал головой Му Чувэю.

— У него сейчас есть разум? — спросил Му Чувэй.

Врач: — Только инстинкт.

Му Чувэй с головной болью сказал: — Не знаю, какой неудачник осмелится стать твоим Альфой.

Странно, но услышав, как он говорит с ним, Цзян Ши, казалось, немного успокоился.

Врач тут же бросил на него полный надежды взгляд!

— Я?? — Му Чувэй, поняв намёк, недоверчиво указал на себя. — Я... сделаю укол?

Врач: — Можете попробовать.

Му Чувэй: — Моя жизнь тоже кое-что значит.

— Му-цзун, хотя это и выходит за рамки моей профессиональной компетенции, — врач поправил очки на переносице, — но я всё же могу сказать, что этот каркас кровати долго не выдержит.

Каркас кровати, который Цзян Ши дёргал за цепи, шатался.

Му Чувэй закрыл глаза и решился: — Дайте мне.

Его приближение оказывало на Цзян Ши какое-то необъяснимое успокаивающее действие. По крайней мере, когда он взял Цзян Ши за руку, его не отбросило на два метра, а лишь пристально сверлили полные убийственной ярости глаза.

Дыхание Цзян Ши было тяжёлым, но явного отторжения не было.

— Прояви уважение, — Му Чувэй действовал осторожно, подшучивая над собой. — В следующий раз я точно не забуду твои супрессанты.

Цзян Ши не рассердился, лишь по-прежнему свирепо смотрел на него.

— Согласен?

Му Чувэй быстро и ловко сделал укол.

Цзян Ши лишь оскалился на него в момент прокола кожи и больше не сопротивлялся.

Введя одну ампулу супрессанта, он почувствовал, что всё прошло гораздо легче, чем ожидалось. Му Чувэй глубоко вздохнул с облегчением.

Врач тоже вздохнул с облегчением и повернулся, чтобы собрать свой медицинский чемодан.

Видя, что факторы возбуждения в теле Цзян Ши постепенно утихают, Му Чувэй встал, потянулся к его затылку, собираясь снять защитный ошейник.

— Омега, который использует эту штуку, ты первый.

Но в следующую секунду Цзян Ши снова вдруг стал буйствовать, цепи звенели без остановки.

Му Чувэй поспешно отдёрнул руку и спросил врача: — Что происходит?

Врач предположил: — Возможно, из-за того, что он был помечен, эффект супрессанта ослаб. Но, Му-цзун, посмотрите, по сравнению с тем, что было минуту назад, его опасность значительно уменьшилась.

— Значительно уменьшилась? — Му Чувэй отнёсся к этому утверждению с сомнением.

— Сейчас это примерно такая же разрушительная сила, как у обычного Альфы в гоне.

Му Чувэй свысока уставился на него взглядом, словно спрашивая: "Вы шутите?", отчего у того волосы встали дыбом.

Врач, отступая к двери, объяснил: — Смотрите на это с хорошей стороны...

Му Чувэй с мрачным лицом спросил: — С какой хорошей стороны?

— Господин Цзян уже считает вас своим Альфой.

Что!

Му Чувэй с ужасом осознал, что именно он и есть тот самый неудачник!

— Эй, — он обернулся, зовя врача.

Но обнаружил, что врач уже сам ушёл, оставив их наедине.

Теперь во всей комнате остались только он и его Омега. Теоретически, атмосфера должна была быть наполнена двусмысленностью. Поэтому он попытался обернуться, взглянул на Цзян Ши с налитыми кровью глазами и погрузился в молчание.

Теория не всегда верна.

Он сделал вывод и решил просто уйти.

— Посмотри на ночной город, успокойся. Выспишься, и всё пройдёт.

Для Омеги, жаждущего присутствия Альфы, эти слова, несомненно, были жестокими.

Почувствовав его намерение уйти, Цзян Ши стал ещё более буйным.

Но Му Чувэй не обращал на всё это никакого внимания.

Сказав холодное "Спокойной ночи", он выключил свет и вышел.

Цзян Ши вдруг затих.

— ? — Му Чувэй снова приоткрыл ещё не закрытую дверь, чтобы посмотреть, что происходит.

Цзян Ши, привязанный цепями, тихо свернулся калачиком у изголовья кровати. Нижняя часть его лица была сдавлена защитным ошейником, а в покрасневших глазах под лунным светом блестели слёзы.

— Ты плачешь?

Цзян Ши не ответил.

Он позвал "Цзян Ши" ещё дважды, но ответа так и не последовало.

Неизвестно, то ли совесть замучила, то ли его приворожили, но Му Чувэй, словно бес попутал, вернулся к кровати.

На этот раз Цзян Ши никак не отреагировал, лишь безучастно моргал и ронял слёзы.

Атмосфера так и застыла.

Спустя долгое время Му Чувэй тихо вздохнул: — Вот же морока.

Наклонившись, он укусил Цзян Ши за затылок.

— Продолжение следует