Глава 11 (Часть 1)

Глава 11

Поминовение

Ли Цзюнь, видя, как у него подкашиваются ноги, мягко улыбнулась и объяснила:

— Это судьба. Мы с ней, можно сказать, родные сестры, хоть и от разных отцов и матерей. К тому же, имена у нас одинаковые, поэтому и чувства, естественно, сильные.

— В конце концов, никто ведь не станет заранее искать себе могилу, верно?

Ван Синшэн, услышав это, подумал, что в этом есть смысл. В светлое время суток призраки ведь не приходят?

Снова решившись, он сказал Ли Цзюнь: — Принесите вещи для кенотафа, мы сразу же положим их в урну. Что касается надгробия, гравировка займет несколько дней, вам нужно подождать два дня, прежде чем прийти на кладбище, чтобы почтить память.

— Это ваше свидетельство на место на кладбище, только с ним вас пропустят.

— Кстати, где вещи для кенотафа?

Ли Цзюнь с улыбкой указала на сумку у своих ног.

Ван Синшэн снова удивленно выпучил глаза. Разве для кенотафа не достаточно одной-двух любимых вещей?

Судя по тому, что принесла эта девушка, она перевезла сюда весь дом.

Ему оставалось только смущенно сказать: — Товарищ, видите ли, объем урны ограничен. Может, вы выберете одну любимую вещь вашей подруги при жизни, а остальное, следуя добродетели бережливости, заберете домой?

В конце концов, в те годы ткань было трудно купить, и хоронили людей даже голыми. А принести все вещи, которыми пользовался человек при жизни, как Ли Цзюнь, — это большая расточительность.

— Не нужно. Если не помещается, тогда сожгите все. Положите в урну и похороните.

Раз уж хозяйка так сказала, Ван Синшэн не стал больше уговаривать. Он взял сумку и отставил ее в сторону, готовясь позже отнести к кремационной печи.

Затем, после того как Ли Цзюнь завершила все формальности, она ушла, чувствуя облегчение.

Ван Синшэн дождался ухода Ли Цзюнь, взял сумку и направился к месту кремации.

Открыв сумку, он понял, почему Ли Цзюнь ничуть не жалела о вещах, которые скоро сожгут. Эти рваные, ветхие вещи выглядели старыми. Даже попрошайка подумал бы, брать ли их.

Выбросить эти вещи было бы не жалко, и его недавние напоминания были напрасны.

В последующие несколько дней она почти все время проводила в гостинице и на кладбище.

В то же время, благодаря ее настойчивым просьбам, все вопросы с захоронением были быстро улажены.

Поскольку нельзя было заниматься феодальными суевериями, Ли Цзюнь с большим трудом достала букет чисто-белых хризантем. Она стояла прямо перед надгробием, позволяя черным тучам, сопровождаемым сильным ветром, проноситься мимо.

Ветер заставлял ее одежду "шуршать", и ее голос тоже уносился вместе с ветром.

— В следующей жизни живи для себя. А те, кто причинил тебе боль, скоро получат по заслугам.

— Грохот!

Будто небо отвечало ей, ударила молния, гром тоже гремел в ушах. С неба упали одна за другой капли дождя. Только тогда она опустила хризантемы и покинула кладбище.

Когда она вернулась в гостиницу, сотрудница на стойке регистрации, увидев ее промокшую до нитки, обеспокоенно сказала:

— Ой!

— Как же вы промокли! Быстрее, быстрее, переоденьтесь.

— Раз уж пошел дождь, не стоило так спешить обратно. Надо было сначала найти где-нибудь укрытие от дождя. Быстрее наверх, я помогу вам...

В ее многословной речи было полно заботы. Ли Цзюнь не удержалась и сладко улыбнулась, вся окутанная теплой атмосферой.

А в это время в жилом комплексе сталелитейного завода Цзиньчэна царил шум и гам.

— Я не пойду!

— У вас нет доказательств, а вы арестовываете людей! Я обязательно подам на вас в полицию!

Чжао Юймэй крепко держалась за дверной косяк своего дома, ни за что не желая уходить с людьми из профсоюза.

— Директор Ли, можно поговорить спокойно, не нужно так шуметь, это плохо сказывается.

Говоря это, Сунь Цян одной рукой держал Директора Ли за руку и осторожно сунул ему в ладонь деньги.

На этот раз Директор Ли из профсоюза разозлился еще больше. Увидев такой жест Сунь Цяна, он понял, что содержание доноса абсолютно не беспочвенно, и сегодня он пришел сюда полностью подготовленным, никого не отпустит.

Когда он наведет порядок, начальство обязательно высоко оценит его способности. Место директора профсоюза он давно должен был занять.

Поэтому Директор Ли без выражения посмотрел на Сунь Цяна, выдернул руку и, притворившись неподкупным, сказал:

— Сунь Гун, следите за своим поведением. Я же сказал, как только расследование завершится, и выяснится, что ваша семья этого не делала, вас сразу же отпустят.

Сунь Цян, видя, что Директор Ли непреклонен, тоже выпрямился. Его семья не без поддержки. Раз Директор Ли не оказывает ему уважения, то и он не будет оказывать уважения ему.

Он решительно сунул деньги обратно себе в руку и напомнил: — Директор Ли, вы узнавали новости, прежде чем прийти?

— Некоторые вещи лучше понимать молча, говорить о них нехорошо для всех.

— Сунь Цян, что ты этим хочешь сказать?

— Угрожаешь руководству завода!

— Говорю тебе, сегодня ты в любом случае пройдешь через это.

— И не только ты, но и информация о других семьях. Завод все эти дни проводил расследование. Немало людей через взятки местным комитетам, отделам по делам образованной молодежи произвольно меняли квоты и кандидатов для отправки в деревню, а также государственные документы. Это имело крайне негативные последствия, некоторые даже умерли на чужбине. Это говорит о том, что у вас большие проблемы с мышлением.

Окружающие, наблюдавшие за происходящим, услышав это, невольно вздрогнули. Особенно те родители, которые когда-то тоже отправляли дочерей вместо сыновей в деревню. Все они были напуганы, боясь, что Директор Ли вспомнит об их существовании.

Но один человек, услышав о смерти на чужбине, почувствовал, что у него все помутилось в глазах, и картинка перед ним расплывается.

Когда она пришла в себя, она уже крепко держалась за ногу Директора Ли и плакала:

— Директор Ли, вы говорите о нашей Дае?

— Бедная наша Дая, она ведь сама не записывалась, и скоро должна была выйти замуж, ей совсем не нужно было ехать в деревню.

S3