Глава 7: Бешеный пёс Гибсон

— С вашего счёта спишется, мистер Кадзами.

— Х-хорошо.

Голос Кадзами звучал странно. Неужели его за что-то зацепили?

«И у «Поло» есть карты постоянного клиента?» — Итика, взглянув на лица мужчин, вернулась к изучению исходного кода.

— Довести сотрудника полиции до такого состояния… У мистера Кадзами ужасная карма, — усмехнулся Амуро, словно что-то вспомнив. — Испугался ребёнка, порезался ножом, а дальше — цепная реакция. Не повезло тебе на службе.

— Простите!

— За что вы извиняетесь? Я всего лишь доставляю еду.

В их разговоре, казалось, был скрытый смысл, но у Итики появилась новая идея, и всё её внимание было приковано к экрану. Последующий разговор она слушала вполуха.

«Вот здесь… и здесь…» — Итика быстро щёлкнула мышью несколько раз, пальцы левой руки запорхали по клавиатуре в такт движениям правой. Внезапно она остановилась и, распахнув глаза, удивлённо воскликнула.

— Что-то нашли?

Итика быстро, стараясь говорить так, чтобы Кадзами понял, объяснила:

— Неактивный код того же цвета, что и фон. В коде, чтобы объяснить соавторам, для чего нужен тот или иной фрагмент, обычно используют «//» для комментариев. Комментарии не распознаются программой и не вызывают ошибок. В этом файле тоже использовались комментарии, но их цвет был изменён на цвет консоли, так что даже если кто-то потом будет просматривать код, он их сразу не заметит.

Видя, что Кадзами с трудом понимает её объяснения, Итика нахмурилась и, подумав немного, сказала:

— Например, у вас, мистер Кадзами, есть куча невыполненных дел, и вы пишете себе напоминание. Само напоминание не влияет на ваши планы, но помогает вам их не забыть. А чтобы никто не увидел, что вы написали, вы используете ручку того же цвета, что и бумага. Вот примерно так.

Итика провела курсором по экрану, выделив синим цветом несколько строк с цифрами. Затем она нажала Ctrl+A, и весь экран стал тёмно-синим. Скрытый текст, написанный тем же цветом, что и фон, проступил на каждой строке.

— На самом деле, помимо этого, здесь использовался ещё один способ — скрытие дополнительного контента с помощью текстур. Так как это текст в диалоговом окне, он не управляется программой, и в этом случае…

Ещё несколько кликов. Дрожание графика на экране и гудение компьютера говорили о том, что эта задача требовала серьёзных вычислительных мощностей.

На консоли ноутбука мелькали белые буквы, в которых Кадзами, конечно же, ничего не понимал. Через несколько минут поток букв прекратился, курсор замигал в конце строки, гудение стихло.

— В диалогах определённых персонажей были спрятаны буквы и цифры. После сканирования всех файлов я нашла все фрагменты, скрытые этими двумя способами, — Итика открыла небольшую программу, которой пользовалась в техническом отделе. — Если собрать всё это вместе и составить из букв и цифр слова и предложения, то получится вот что. Теперь сопоставим цифры с клавишами на клавиатуре.

После нажатия Enter на экране осталось только одно предложение:

«Нас держат в лаборатории уже месяц. Вместе с супружеской парой, которую привезли сюда, мы разрабатываем препарат, способный изменять активность клеток и память. Здесь пахнет морем. Рабочие говорят, что скоро это место снесут».

— Изменять активность клеток и память… Что это значит?.. И вообще, этой игре уже сто лет в обед. Даже если это крик о помощи, уже слишком поздно. Может, это пасхалка? — Итика недоумевала. Она хотела потянуться и размять шею, но, повернув голову, наткнулась на лицо Амуро.

«С-слишком близко!»

Их разделяло всего несколько сантиметров. Она слышала его дыхание, чувствовала исходящий от него аромат еды и тепло его тела. Рука, которой он опирался о стол, прижала её к стене.

Итика инстинктивно прижалась к холодной стене, которая резко контрастировала с теплом его тела.

Мощный выброс феромонов не давал ей соображать. Она забыла, почему Амуро вообще интересуется этими результатами. В голове была пустота.

— М-мне надо сообщить об этом Фурудани. Я… я сейчас, — пробормотала она, опустив голову, и, стараясь не задеть Амуро, который смотрел в экран, прошмыгнула вдоль стены. Но первое движение было слишком резким, и её колено ударилось о бедро Кадзами. Тот тихонько охнул.

— Тогда я пойду, мистер Амуро, — попрощалась Итика с Амуро, который проводил её почти до «Поло». — Дальше наши пути расходятся.

— Угу. До завтра, мисс Отонаси.

Итика уже повернулась, чтобы перейти дорогу, как вдруг услышала голос Амуро:

— Кстати, вот, возьмите.

Оглянувшись, она увидела в руке Амуро бутылку с напитком без этикетки.

— Вы как-то говорили, что зимой у вас мёрзнут руки, когда вы печатаете. Это новый напиток из «Поло». Мы хотели представить его завтра, но раз уж такая возможность подвернулась…

Напиток в бутылке казался чёрным, как смоль, но на свету от уличного фонаря отливал тёмно-красным. От горлышка к донышку цвет плавно перетекал от тёмно-красного к чёрному. Внутри словно клубился тёмный туман.

Итику заворожил этот необычный цвет. Она взяла бутылку и с интересом стала её рассматривать.

— Мне нравится этот цвет!

Итика считала, что её вкусы отличаются от вкусов большинства женщин. Она вспомнила, как в университете проводили опрос, какой камень больше нравится девушкам. К вариантам ответов прилагались картинки, чтобы даже те, кто не разбирался в камнях, могли выбрать, ориентируясь на внешний вид. Тогда девушки с других факультетов — девушек на её факультете было мало, так что их мнение не учитывалось — выбирали разные драгоценные камни, жемчуг, бриллианты, а вот Итика с первого взгляда влюбилась в оксид железа. Этот вариант добавили химики просто от нечего делать, но Итика была очарована им. В тот момент, когда железный шарик превратился в оксид железа, чёрный цвет сменился красным. Этот цвет, находящийся на грани между красным и чёрным, словно притягивал к себе всё её внимание.

— Я очень рад, что вам понравилось. Значит, мои старания не прошли даром.

Эта фраза, произнесённая таким соблазнительным тоном, заставила Итику покраснеть.

— До завтра, мисс Отонаси.

— Можно… — Итика не знала, откуда у неё взялась смелость. Скорее всего, это был импульс. Но раз уж она начала, отступать было поздно. — …звать меня просто Итика. Только… пожалуйста, произносите правильно…

Амуро долго смотрел на то место на щеке Итики, которое было скрыто волосами. Он был уверен, что она покраснела, как помидор. Глядя на её сжатые от волнения руки, он вдруг забыл, что она всего на четыре года младше его, и, словно успокаивая ребёнка, потрепал её по голове.

— Хорошо-хорошо, Итика. До завтра.

— Будешь? — Выйдя из переулка, Амуро столкнулся с Масаки, который держал в руках пакет с булочками. — Мистер Субару сегодня увлёкся приготовлением паровых булочек.

— Как дела?

Амуро не взял булочку, которую протянул ему Масаки, но тот, похоже, уже привык к этому и просто убрал её обратно в пакет.

— Ничего необычного. Он всё так же ходит к соседке, маленькой Ай, как какой-то лоликонщик. Зачем Рей-нии вообще послал меня следить за ним?.. Хотя… — Масаки небрежно помял мягкое тесто тёплой булочки. — …он спрашивал меня о том случае.

Это была щекотливая тема. Воздух словно застыл, водяной пар перестал подниматься.

— И что ты сказал?

— Ничего. Мистер Субару, похоже, не знает о моей связи с тем делом, — лицо Масаки стало жёстким. В его груди словно разгорался огонь, сжигая остатки разума. — Сколько ещё мне ждать, чтобы отомстить за них… за Кэйго-нии…

— Масаки, успокойся, — Амуро сунул ему в рот булочку из пакета. — Итика нашла зацепку в той игре. Кэйго уже начал проверять архивы. Это не займёт много времени. Подожди ещё немного.

«Кап».

«Кап».

Прозрачные капли упали на асфальт, оставляя расходящиеся круги. Глаза юноши, жующего булочку, наполнились слезами.

— Я так хочу увидеть их… Папу, маму, брата, сестру… И Кэйго-нии…

— Увидишь. В параллельном мире вы обязательно встретитесь.

Юноша молча плакал, кусая булочку. Амуро молча стоял, прислонившись к стене, и ждал, пока он успокоится. Затем они вместе растворились в темноте.

В Чёрной организации есть один член. Образование — начальная школа. Фанат холодного оружия, никогда не использует огнестрел. Процент промахов — ноль. Говорит, что вступил в организацию, чтобы отомстить обществу за смерть своей семьи. Слушается только Бурбона и Скотча — если бы тот был жив. Даже приказы верхушки игнорирует, не говоря уже о Джине или Вермуте. Может укусить даже своих, если его разозлить. Поэтому в организации у него есть ещё одно прозвище: «Бешеный пёс» Гибсон.