Глава девятая

Всё-таки они взяли угощение у тёти Ван, поэтому им было неудобно оставаться на ужин, и они сбежали обратно до начала готовки.

Вернувшись в дом, на кухне они обнаружили мешок риса, который оставила двоюродная тётя в прошлый свой приезд. Инструменты для приготовления пищи тоже, казалось, были в наличии. Две девушки начали изображать из себя поваров, но основную ответственность, в основном, несла Шэнь Имань, а Вэнь Ло могла только овощи помыть.

На этот раз Тао И не стал им помогать. Чэнь Ижань загрузил ему голову знаниями, и он, вернувшись, сразу ушёл в комнату, чтобы заняться техническими исследованиями. Хао Чэнь хотел помочь, но девушки выгнали его, сказав, что он только мешает.

Когда пришло время готовить, уже стемнело.

Шэнь Имань, наконец, разобралась с рецептом, но вдруг обнаружила, что не хватает ингредиентов. Выйдя из кухни, она увидела Хао Чэня, который сидел на диване и играл в «три в ряд» на телефоне Тао И.

— Хао Чэнь, — позвала Шэнь Имань, подходя ближе. — Купи бутылку вина, пожалуйста. Нужно для готовки.

Хао Чэнь взглянул в окно и с беспомощным вздохом сказал: — Без этого никак?

— Никак, — настояла Шэнь Имань. — Мясо немного отдает тиной, без вина его не приготовить.

Хао Чэнь сделал последний ход, встал и посмотрел на неё: — Сколько?

— Одну бутылку, про запас.

— Ладно.

В деревне было очень мало фонарей, и их ставили через каждые десять метров. Вечером освещение в основном зависело от ламп, висящих у дверей каждого дома. Если в каком-то доме никого не было или лампа сломалась, то видимость на этом участке дороги зависела от воли небес.

Эта обстановка не очень подходила для Хао Чэня, страдавшего куриной слепотой.

Он взял телефон Тао И, включил фонарик и осторожно пошёл по дороге, но всё равно не избежал участи попасть в грязевую лужу.

Потеряв равновесие, он начал падать и инстинктивно схватился за какое-то низкое дерево у дороги.

— Чёрт!

Хао Чэнь, нахмурившись, посветил фонариком на руку. На его руке зияла багровая рана размером с ладонь, из которой сочилась кровь.

Присмотревшись к дереву, он понял, что это был куст Хуацзяо, весь в шипах.

Посмотрев на пятно грязи на штанах, он махнул рукой, смирившись с судьбой.

К чёрту всё это…

У входа в винодельню Чэнь Ижань и Эрья, большой и маленький, сидели у ворот и ели арбуз. Увидев Хао Чэня, они чуть не выронили арбуз.

— Что с тобой случилось? — Чэнь Ижань, увидев рану на его руке, нахмурился. — Что произошло?

— Ничего, — глухо ответил Хао Чэнь. — Я пришёл купить бутылку вина. Шэнь Имань и девочки готовят.

Чэнь Ижань взглянул на него, ничего не сказал, вошёл в дом, нашёл бутылку из-под минералки и налил ему вина из большого винного чана.

Хао Чэнь, увидев пластиковую бутылку, которую тот ему протянул, замер: — Сколько стоит?

— Бесплатно, в качестве утешения пострадавшему, — сказал Чэнь Ижань, направляясь в дом, но, пройдя несколько шагов, снова высунул голову и сказал: — Не уходи, подожди меня.

Хао Чэнь в недоумении стоял у ворот. Эрья, глядя на его рану, по-взрослому нахмурилась: — Братик, тебе больно? Рана кровоточит.

— Ничего, небольшая рана, не больно, — Хао Чэнь, прислонившись к двери, потрепал Эръю за хвостики, собранные на макушке, слегка улыбаясь.

— Вечером нужно выходить с фонариком, чтобы смотреть под ноги. Мой папа всегда так говорит. Братик, ты тоже.

— Да, знаю.

Чэнь Ижань, взяв спирт и вату, как раз подошёл к передней части дома и увидел, как общаются два маленьких сорванца. Это вызвало у него странное чувство умиления.

Лунный свет окутывал Хао Чэня, делая его вид мягким и простым.

Этот малец, когда не хамит, довольно милый… подумал Чэнь Ижань.

— Держи, наверное, упал в грязь? Протри, продезинфицируй, — Чэнь Ижань протянул ему спиртовую вату.

Хао Чэнь подсознательно оттолкнул его руку: — Не нужно.

Чэнь Ижань приподнял бровь: — Что значит не нужно? Боишься, что будет больно? Это же не укол от столбняка. Перед ребёнком стоишь, будь смелым, ладно?

— Не надо, — повторил Хао Чэнь, с некоторым нетерпением на лице.

— Эрья, скажи дяде, если упал, нужно дезинфицировать? — Чэнь Ижань повернулся к Эрье, зная, что у этого мальца тонкая кожа.

Эрья очень охотно кивнула, серьёзно и ответственно сказав: — Да, братик, это быстро, Эрья подует.

Хао Чэнь ничего не сказал, взглянул на Чэнь Ижаня, в его глазах читалось недовольство. Он неохотно взял вату, смоченную спиртом, и, нахмурившись, кое-как протёр рану несколько раз.

— Я пошёл.

— Погоди, — Хао Чэнь только повернулся, как Чэнь Ижань схватил его за руку, потряс фонариком в руке. — Я тебя провожу, а то опять поранишься.

Наверное, из-за того, что тот заставил его обработать рану, Хао Чэнь всю дорогу почти не обращал на него внимания. Чэнь Ижань не возражал, в конце концов, этот малец вспыльчивый не в первый раз, поэтому он напевал песенку, неторопливо идя рядом с Хао Чэнем.

Фонарик всё-таки лучше, чем источник света в телефоне, и идти по дороге было довольно безопасно.

Хао Чэнь шёл, словно в полудрёме, но, проходя мимо одного дома, был напуган внезапно выскочившей трёхцветной кошкой.

Чэнь Ижань шёл позади него сбоку. Увидев, что тот невольно остановился, он рассмеялся, посветил фонариком в направлении убежавшей кошки: — Видишь? Это всего лишь дикая кошка, а ты испугался…

Хао Чэнь не ответил и просто ускорил шаг.

— Куда ты несёшься, опять упадёшь, — смеясь, Чэнь Ижань тоже ускорил шаг.

Вечером в деревне на дорогах почти никого не было. Горный ветер дул прохладой, и небо, хотя и было тёмным, казалось ярким и оживлённым под светом звёзд.

На дороге, кроме изредка пробегавших животных, шли только они, один впереди, другой сзади.

— Эй, видишь вон ту большую Софору впереди? — Чэнь Ижань подошёл к Хао Чэню и указал на дерево вдалеке.

— Я тебе вот что скажу, это дерево обладает душой, — таинственно понизил голос Чэнь Ижань. — Можешь не верить, но некоторые вещи, они очень странные. Раньше я слышал, как один мальчик ночью сам прибежал поиграть под дерево, а потом увидел на дереве девушку. Девушка подарила ему связку цветов софоры и попросила приходить к ней каждый день в это время. Потом этот мальчик, как только наступал вечер, засыпал, где бы он ни находился и что бы ни делал…

Когда Чэнь Ижань закончил рассказывать эту историю, они как раз подошли к дереву. Подул ветер, листья зашуршали, а вдалеке послышалось несколько кошачьих криков.

Хао Чэнь молча засунул руки в карманы и спокойно сказал: — Бред.

Чэнь Ижань усмехнулся и хотел было сказать, что ты хоть и бредишь, но всё равно испугался, как вдруг что-то ударило его по голове.

Оба замерли. Глядя на свежие цветы софоры у ног Чэнь Ижаня, они не успели ничего сообразить, как вдруг с софоры раздался звонкий девичий голос, весело смеющийся.

Хао Чэнь резко поднял голову, но кроме листьев и цветов софоры ничего не увидел.

— Малец… Смотри, эти цветы… Они не сами упали, — Чэнь Ижань с натянутой улыбкой протянул ему цветы, которые подобрал с земли. На них были свежие срезы, словно их отрезали.

— Чёрт… — Хао Чэнь, глядя на цветы, нахмурился.

Чэнь Ижань хотел что-то сказать, но вдруг кто-то похлопал его по плечу сзади. Инстинктивно повернувшись вбок, он увидел руку старика у себя на плече.

— Чёрт возьми! — Чэнь Ижань взорвался, не осмеливаясь оглянуться, схватил Хао Чэня и бросился бежать.

Хао Чэнь тоже испугался от его крика и побежал за ним, а пробежав несколько шагов, оглянулся.

Девочка лет десяти спрыгнула с дерева, держа в руке бамбуковую корзину, и, смеясь, что-то говорила старику под деревом.

Хотя и непонятно, что они говорили…

В любом случае, их было двое…

Так стыдно…

Из-за этого вывода Хао Чэнь не собирался останавливаться, и они, не зная куда, неслись со всех ног. В общем, когда они остановились, Хао Чэнь совершенно не узнавал местность.

— Сам себя напугал своей же историей до усрачки, ты просто молодец, — задыхаясь, сказал Хао Чэнь с презрением.

— А ты что, не испугался? — возразил Чэнь Ижань. — И потом, откуда мне было знать, что такое может случиться на самом деле…

Даже без слов Хао Чэня, Чэнь Ижань сам чувствовал себя немного неловко. Изначально он хотел подразнить его, но в итоге сам попался…

— Я-то чего испугался? Это ты меня потащил.

— Это не имеет ко мне никакого отношения.

— Малец, ты просто неблагодарный волчонок, — укоризненно сказал Чэнь Ижань, указывая на него. — Я тебя тащил, чтобы ты не попал в беду, а ты не ценишь моей заботы.

Хао Чэнь закатил глаза и холодно бросил ему то самое слово: — Хе.

Чэнь Ижань возмущённо посмотрел на него, а Хао Чэнь тем временем осматривал окрестности, не удостоив его и взглядом.

— Итак, где это?

Убедившись, что никогда здесь не был, Хао Чэнь был вынужден снова обратиться к нему.

— М?

— Услышав его вопрос, Чэнь Ижань внимательно огляделся. — А, эта дорога ведёт обратно, просто немного длиннее.

В этот раз он точно не собирался возвращаться дальней дорогой, подумал про себя Чэнь Ижань.

Ну и дела, не напугал, а сам теперь испытывает психологическую травму из-за этой Софоры…

Получивший психологическую травму Чэнь Ижань по дороге обратно больше не выпендривался и честно проводил Хао Чэня до дома.

Дойдя до подъезда, увидев, что Хао Чэнь собирается подняться наверх, Чэнь Ижань, смеясь, сказал ему в спину: — Больше вечером один не выходи, в следующий раз бери кого-нибудь с собой, а то если опять упадёшь в вонючую канаву, не приходи ко мне.

Хао Чэнь остановился и, обернувшись, увидел беззаботную спину Чэнь Ижаня: — Ты тоже будь осторожен по ночам, ведь тебе уже цветы Софора подарила, смотри, как бы однажды не проснуться.

Чэнь Ижань глубоко вздохнул и собирался ответить, но, повернувшись, обнаружил, что тот уже поднялся наверх. — Мелкий сорванец…

Не успел он отойти на несколько шагов, как услышал звук открывающейся двери, и одновременно раздался женский недовольный голос.

Чэнь Ижань снова весело рассмеялся.

— Так тебе и надо!