Симпатия

Симпатия.

Я почувствовала симпатию к нему, когда мне было одиннадцать лет.

Я человек очень странный и противоречивый. Я явно чего-то хотела в душе, явно очень нравилось, но просто не могла признаться.

Возможно, это связано с моей родительской семьей.

Меня воспитывали дедушка и бабушка, родители постоянно работали в других городах и приезжали только раз в год на Новый год.

Мама не была такой внимательной; она заботилась только о том, хорошо ли я учусь, но не интересовалась, счастлива ли я в школе, и вообще ничем, кроме учебы. Из-за этого долгое время я немного обижалась на нее.

А папа, на мой взгляд, всегда был очень строгим. Он никогда не улыбался мне, не шутил, даже когда я не могла ответить на вопрос, он сильно тянул меня за ухо. Даже когда я плакала от боли, он все равно ругал меня: «Сколько раз я тебе объяснял, почему ты до сих пор не понимаешь?!» Из-за этого долгое время я очень боялась его.

Казалось, для них важнее был табель с отличными оценками, чем держать меня за руку.

Я часто завидовала двоюродной сестре, завидовала тому, как ее папа любит шутить с ними, и как ее мама может свободно говорить с ними обо всем.

Я даже не могла купить понравившуюся мне плюшевую куклу в магазине игрушек. Даже за обеденным столом дедушка и бабушка поучали меня: «Ты должна хорошо учиться, главное — поступить в хороший университет в будущем, а не проводить все время, играя с двоюродной сестрой».

Как же я хотела, чтобы папа и мама проводили со мной больше времени, как же я хотела, чтобы они выслушали то, что у меня на душе.

Я часто сидела перед телевизором, ожидая любимые мультфильмы и дорамы.

Глядя, как главные герои любят друг друга так глубоко и страстно, как слезы катятся из их глаз, словно оборванные нити жемчуга, как они плачут и смеются друг ради друга, выглядя при этом такими сентиментальными и жалкими, я только смеялась и презрительно заявляла: «Я никогда так не влюблюсь в кого-то!

Даже если я влюблюсь, я ни за что не буду тайно любить!»

Возможно, я была слишком самонадеянна, и даже небеса не выдержали моих тогдашних слов, заставив их сбыться в будущем.

Я не только влюбилась в него, но и много лет молча играла роль тайной влюбленной.

— У тебя есть кто-то, кто тебе нравится?

В тот день после обеда мы стояли вместе в коридоре, подняв головы к небу, которое казалось окрашенным светло-голубыми чернилами, с расплывающимися, как цветы, белыми облаками.

Этот разговор завязался как-то сам собой.

Я не ответила.

Что вообще значит «нравится»?

Увидев мое непонимающее выражение лица, подруга сменила формулировку вопроса: — А есть ли в классе кто-то, к кому ты испытываешь симпатию?

— Есть.

Не знаю почему, но как только я это сказала, из моей памяти выскочило лицо, сияющее улыбкой, как цветок, и отразилось на окрашенном чернилами горизонте.

Некоторые очень скрытые чувства, таившиеся глубоко в сердце, когда однажды их выкапываешь, претерпевают тонкие изменения, пускают семена, дают корни и ростки, пышно разрастаются.

С тех пор, когда я видела его, я стеснялась, краснела, и мое сердце начинало биться быстрее.

А когда не видела его, становилась рассеянной и очень скучала.

Я трогалась от каждого его взгляда, каждой улыбки, каждого движения.

Значит, симпатия — это и есть любовь?

Одно я знала точно: мои чувства к нему были больше, чем просто симпатия.

Когда я узнала, что все будут танцевать групповой танец «Большие руки держат маленькие руки», я так разнервничалась, что забыла, как встала в один ряд с девочками и как оказалась напротив него.

Помню только, как мое сердце забилось, как барабан, когда он слегка улыбнулся мне.

Помню только, как учитель физкультуры попросил нас вытянуть руки вперед, параллельно земле, ладонь к ладони. А я, чтобы избежать этого, намеренно держала свою ладонь на небольшом расстоянии от его, но учитель физкультуры заметил это и, ничего не говоря, сильно хлопнул наши руки друг о друга.

В тот момент, когда наши ладони соприкоснулись, я отчетливо почувствовала его жар и ясно услышала стук собственного сердца: «тук-тук-тук».

Это чувство пришло слишком рано.

Я должна была спрятать его глубоко в сердце, чтобы никто не узнал.

Позже в классе появился новый учитель математики. Чтобы улучшить общую успеваемость, он ввел систему обучения — «Система наставничества».

Как следует из названия, хорошо успевающие ученики должны были обучать тех, кто отставал, формируя таким образом отношения наставника и ученика. Ученики со средней успеваемостью объединялись друг с другом.

Он учился средне, а я очень плохо, поэтому я, естественно, стала чьей-то ученицей, и, конечно, нас пересадили.

Мы больше не сидели за одной партой, но я не слишком расстроилась из-за этого.

Все равно мы были одноклассниками, и у нас еще будут возможности пересекаться.

В тот день, когда нас пересадили, была пятница после уроков. В субботу друзья позвали меня поиграть в «Правду или действие».

Я проиграла и выбрала «Правду». Выпал вопрос: «Назови имя человека противоположного пола, который тебе нравится».

Сначала я не хотела говорить, но они сказали, что в этом нет ничего стеснительного, что если кто-то нравится, об этом нужно говорить вслух, и пообещали никому не рассказывать.

Под напором друзей я все-таки не смогла сохранить этот секрет. Когда я назвала его имя, я выглядела очень смущенной.

Услышав это, друзья не могли поверить. Возможно, моя внешность и характер были слишком обманчивы; они все думали, что я очень послушная и не могу так легко влюбиться в кого-то.

Но именно такие люди чаще всего хранят кого-то в сердце, будучи глубоко преданными и верными.

— Что?

— Как он тебе может нравиться?

Я почесала голову, не отвечая, и вместо этого застенчиво настаивала, чтобы они ни в коем случае никому не рассказывали.

Они пообещали.

В тот момент я впервые поняла значение слова «нравится» и впервые открыто признала это чувство. В душе у меня словно взорвались фейерверки.