День отъезда

День отъезда

Сяо И медленно вошел.

Увидев Сяо И, Мо Шаовэй снова рассердился и резко спросил:

— Как ты сюда попал?

В руке у Сяо И была ключ-карта, очевидно, он сам открыл дверь. Он оглядел комнату и тихо спросил:

— Ты довел ее до слез?

Услышав голос Сяо И, Мо Юйсе тут же встала и выбежала из комнаты. Мо Шаовэй хотел ее остановить, но Сяо И шагнул вперед, преграждая ему путь.

Прежде чем Мо Шаовэй успел что-либо сказать, Сяо И произнес:

— Тебе стоит дать ей время успокоиться.

— Ты не подходишь на роль телохранителя моей сестры, — холодно сказал Мо Шаовэй Сяо И. — Лучше бы ты сам уволился.

С этими словами Мо Шаовэй попытался выхватить ключ-карту из руки Сяо И.

Сяо И молниеносно развернулся.

Мо Шаовэй не успел опомниться, как дверь перед ним захлопнулась.

В гневе Мо Шаовэй хотел было постучать в дверь, но, подняв руку, тут же осознал всю нелепость этого жеста. В коридоре повсюду были камеры видеонаблюдения. Он опустил руку, огляделся, машинально поправил галстук, фыркнул и вышел из здания.

Услышав, как Мо Шаовэй удаляется, Сяо И открыл дверь и вернулся в свою комнату. Мо Юйсе сидела на диване, всхлипывая. Сяо И не обратил на нее внимания. Он сел на диван, обдумывая слова Мо Шаовэя — «телохранитель».

Телохранитель?

Кажется, когда-то он был телохранителем.

Чьим же телохранителем он был? Во времена Бэйянских милитаристов он охранял У Пэйфу; в Золотом треугольнике — крупного наркобарона.

И что в итоге?

Что это все значило?

Вспоминая У Пэйфу, он думал о том, что это был первый человек в мире, который знал о его необычности и не отвергал его.

Впервые он услышал имя У Пэйфу, когда бежал из Тяньцзиня в Пекин. Он смешался с толпой студентов, которые участвовали в демонстрации, скандируя лозунги «Внешнее сопротивление великим державам» и «Внутреннее устранение национальных предателей».

Они кричали с таким воодушевлением, что это было очень заразительно.

Ему было нечего делать, и он, поддавшись всеобщему настроению, присоединился к студентам, выкрикивая лозунги.

Позже, на митинге, кто-то из студентов сказал, что У Пэйфу отправил телеграмму, в которой открыто поддержал студенческое движение и также выступил против подписания Версальского договора.

Студенты были в восторге и хвалили У Пэйфу за его патриотизм.

Это было в 1919 году.

Позже он перебрался в Шанхай.

Спустя пять лет он снова оказался в Пекине, как раз когда клика Чжили набирала солдат. Так он оказался в армии. Вскоре началась Чжили-Фэнтяньская война. Бои шли один за другим. Он служил без особого энтузиазма, просто плыл по течению: все бегут — и он бежит, все прячутся — и он прячется, все отступают — и он отступает. Пока два года спустя, у Тинсыцяо в Южном Э, их отряд не потерпел сокрушительное поражение. Отступая с основными силами в Ухань, он спас командующего У Пэйфу. Спасение было тяжелым, он получил несколько пулевых ранений. У Пэйфу думал, что он обречен. Ночью он встал и сам вырезал пули одну за другой. Меньше чем через сутки он снова был в порядке, и на теле не осталось ни единого шрама. Тогда У Пэйфу сказал лишь: «В смутные времена рождаются необычные люди. Надеюсь, ты — к счастью, а не к беде». После этого он остался с У Пэйфу. И пробыл с ним тринадцать лет, до 1939 года. В том году отношения У Пэйфу с японцами сильно обострились. Однажды У Пэйфу сказал ему, что нет смысла защищать одного человека, нужно защищать весь Китай. У Пэйфу велел ему уехать на северо-восток, где ситуация в антияпонской войне была наиболее тяжелой. Через несколько дней после отъезда Сяо И японский дантист убил У Пэйфу.

Первый человек, которого Сяо И наняли охранять, был мертв. И убил его не он.

Второго же убил он сам. Главарь наркоторговцев держал его при себе, но не доверял ему, постоянно испытывал, подозревая, что он — тайный агент полиции. В конце концов, Сяо И это надоело, и он захотел уйти. Но ему не позволили, и тогда он…

— Как ты взял мою ключ-карту? — Мо Юйсе видела, что Сяо И долго молчит, сидит напротив, погруженный в свои мысли, или просто не знает, как ее успокоить? Глядя на его постоянно серьезное лицо, она понимала, что он не из тех, кто умеет говорить сладкие речи и утешать девушек.

Отлично, Мо Юйсе нравились такие мужчины. В конце концов, она сама могла проявить инициативу и поговорить с ним.

Сяо И поднял глаза и посмотрел на Мо Юйсе.

Так он теперь стал телохранителем этой девушки?

— Твой брат ушел. Ты можешь вернуться в свою комнату, — сказал Сяо И.

Мо Юйсе не хотела так быстро уходить, она с таким трудом нашла предлог прийти сюда. Она оглядела комнату Сяо И. В комнате было очень чисто и аккуратно, словно здесь никто не жил. У входа Мо Юйсе заметила на тумбочке для обуви набитую дорожную сумку.

— Ты уже собрался? — спросила она.

— Угу, — ответил Сяо И. — Могу отправиться в любой момент.

Мо Юйсе уже не плакала, она просто притворялась. Услышав слова Сяо И, она тут же повеселела и сказала:

— Хорошо. Тогда поедем как можно скорее. Я сейчас соберу вещи.

Мо Юйсе вернулась в свою комнату и начала собираться. В процессе сборов она вдруг вспомнила кое о чем и, поспешно достав телефон, отправила сообщение Мо Цзюньмину.

***

Hengdian World Studios.

Мо Цзюньмин вчера снимался ночью, а сегодня рано встал. Сейчас он сидел в гримерке, едва держась на ногах. Историческая драма, тяжелый парик на голове — от этого всего хотелось постоянно глубоко дышать. Он только что снял костюм, как помощник принес ему личный телефон и тихо сказал:

— Тебя ищет семья.

— Семья? — Мо Цзюньмин не мог понять, кто бы это мог быть.

Увидев в сообщении слова «второй брат», он сразу наполовину проснулся. Если эта девчонка называла его «второй брат», это не сулило ничего хорошего. С самого детства, когда она попадала в неприятности или не получала то, что хотела, она нежно называла его «второй брат».

Мо Цзюньмин ответил ей только вопросительным знаком, но на его лице появилась улыбка. Мо Юйсе быстро ответила, расхваливая его новый фильм. Мо Цзюньмин, читая сообщение, думал, что это совсем не похоже на слова Мо Юйсе. Его сердце екнуло — похоже, дело действительно серьезное. Когда Мо Юйсе попросила его побыть один день парнем ее подруги, Мо Цзюньмину очень хотелось ответить ей: «Конец дружбе!»

Но он быстро понял, что сейчас не время шутить с Мо Юйсе. Когда ее удочерили, ей был всего год, и она не знала, что она приемный ребенок. Теперь же об этом знала не только она, но и все остальные. Сирота войны — от одной мысли об этом становилось не по себе. Мо Цзюньмин долго смотрел на экран телефона, а затем, не зная, плакать ему или смеяться, ответил: «Не могу».

Конечно, он не мог! Разве можно вот так просто взять и стать чьим-то парнем? Мо Цзюньмин подумал, что слишком разбаловал свою сестру. Мо Юйсе, естественно, не собиралась сдаваться. Она подробно описала, какая Цю Шаньшань милая, наивная и добрая. Как она восхищается им, как он ей нравится. К сожалению, этот трюк не сработал. Мо Цзюньмин на это не купился.

— Всего один день, я же не прошу тебя на ней жениться. Ты даже в такой мелочи мне отказываешь. Я больше с тобой не разговариваю! — Мо Юйсе начала капризничать и дуться, как обычно делала с Мо Шаовэем.

— У меня столько поклонниц, если все будут просить об этом, как мне жить спокойно? — устало ответил Мо Цзюньмин.

Мо Юйсе сидела на диване, сжимая телефон в руке, закусив губу. Она думала, как объяснить Цю Шаньшань, если у нее ничего не получится. Это все ее болтливый язык, она слишком много наобещала. Пока Мо Юйсе размышляла, как продолжить переговоры со вторым братом, Мо Цзюньмин, не выдержав ее внезапного молчания, неохотно согласился.

Есть!

Мо Юйсе сидела на диване, глупо улыбаясь. Она сама не понимала, зачем так старается ради этой глупышки Цю Шаньшань. Она с ума сошла, и она тоже сходит с ума.

Приятно делать что-то хорошее для друзей, которые хорошо к тебе относятся.

***

Несколько дней спустя, вечером, в международном аэропорту Шанхай Пудун. Мо Юйсе сидела в зале ожидания. Экран ее телефона постоянно мигал — приходили сообщения одно за другим. Даже через телефон Мо Юйсе чувствовала волнение, восторг и недоверие Цю Шаньшань. Мо Юйсе сказала Цю Шаньшань, что Мо Цзюньмин уже знает ее номер телефона и свяжется с ней, когда у него будет время. Цю Шаньшань продолжала задавать вопросы, снова и снова переспрашивая. Мо Юйсе не хотелось повторять одно и то же, и она оставила Цю Шаньшань наедине с ее телефоном. В зале ожидания для пассажиров первого класса было мало людей, царила приятная атмосфера. Красивые стюардессы услужливо предлагали напитки. Взгляд Мо Юйсе упал на Сяо И, сидевшего у окна. Сегодня на нем было черное двубортное пальто, он выглядел статным и красивым. Он сидел неподвижно, излучая необъяснимое спокойствие и уверенность. Словно он был из другого мира, нетронутый мирской суетой. К Сяо И подошла стюардесса и с милой улыбкой что-то ему сказала. Он спокойно посмотрел на нее и в конце концов отказался, ничем не выдав своих эмоций. Похоже, он со всеми был таким. Мо Юйсе все больше интересовалась им. Какая у него жизнь? Что сделало его таким, лишенным юношеского задора и энергии? Стюардесса с милой улыбкой по очереди обращалась к каждому пассажиру и вскоре подошла к Мо Юйсе. Мо Юйсе посмотрела на нее сквозь темные очки и подумала, что улыбка стюардессы не такая приветливая, как та, что она дарила Сяо И.

— Мне, пожалуйста, два мокко, — ответила Мо Юйсе на ее вопрос. — Отнесите их вон тому господину. Мы вместе. — Она указала пальцем в сторону Сяо И.

Стюардесса посмотрела в сторону Сяо И и, как и ожидала Мо Юйсе, задержала на нем взгляд на секунду дольше. Когда стюардесса ушла, Мо Юйсе села на диван напротив Сяо И и шутливо сказала:

— Вы сидите здесь неподвижно, как манекен в витрине.

Сяо И повернулся и посмотрел на нее изучающим взглядом, от которого возникало ощущение, что от него ничего не скрыть. Если бы она действительно была демоном, он бы ее точно разоблачил. Мо Юйсе сдвинула очки на макушку, подперла голову рукой, но не решилась смотреть Сяо И в глаза. Приняв красивую девичью позу, она смотрела на взлетно-посадочную полосу за окном, где взлетали и садились самолеты.