Глава 5: Роговица

После череды потрясений я стал пуганой вороной.

Услышав стук в дверь, я тут же решил, что это Ван Сяонань пришел одолжить у меня жизненной силы. Я поспешно сделал Сяо Ли знак молчать и, заняв страусиную позицию, утешил себя мыслью, что если я не издам ни звука, то никакая нечисть меня не найдет.

— Сяо Ли... Сяо Ли...

Это был голос доктора Цяня.

Я приоткрыл дверь ординаторской и, не успев разглядеть, кто там, был замечен доктором Цянем. Через две стеклянные двери он сказал:

— Лю Нань, ты еще не спишь? Попроси Сяо Ли открыть мне дверь, я за эту ночь чуть не умер от усталости.

Увидев доктора Цяня, я обрадовался больше, чем родному отцу. Распахнув дверь, я выскочил наружу и достал ключи из ящика стола на сестринском посту.

— Доктор Цянь, наконец-то вы вернулись!

Открыв дверь, я обнял его, слезы радости навернулись на глаза.

Доктор Цянь удивленно спросил:

— Что случилось? Давай без обнимашек, мы же взрослые мужики.

Я утащил доктора Цяня обратно в ординаторскую, и с дополнениями Сяо Ли рассказал ему обо всем, что произошло ночью.

Выговорившись, но все еще не успокоившись, я рассказал и о событиях предыдущих двух дней, связанных с Чжан Я и директором Ваном.

— Правда?

История действительно была невероятной, неудивительно, что доктор Цянь засомневался. Он нахмурился и сказал:

— Сначала отведите меня к пациентке, которую приняли вчера вечером.

Мы с Сяо Ли одновременно покачали головами, не решаясь снова войти в реанимационную палату.

Доктор Цянь, однако, не испугался и не стал нас заставлять. Он взял маленький фонарик и пошел один.

Через несколько минут он вернулся с пепельным лицом и сообщил нам ужасную новость.

Пациентка с восемнадцатой койки скончалась.

Это была печальная новость, но я не удивился.

Доктор Цянь был нашей опорой. Мы с Сяо Ли смотрели на него с надеждой, ожидая его решения.

Но мы находились в разных положениях и смотрели на вещи по-разному. Мне ведь позвонил мертвец, который собирался прийти и одолжить у меня жизненной силы, поэтому я ждал решения доктора Цяня: бежать или что?

Он же думал о том, как это происшествие повлияет на отделение.

— Сяо Лю, Сяо Ли, здесь нет посторонних, так что скажу как есть. Состояние пациентки с восемнадцатой койки было стабильным, она вышла из критического периода, но сегодня ночью умерла при невыясненных обстоятельствах. Вы говорите, что ее унесла нечистая сила, но кто в это поверит? Если родственники разозлятся, нам всем не поздоровится! Если эта история выйдет наружу, мы трое не избежим ответственности. Поэтому сегодня ночью не было никаких паранормальных явлений. Просто у старушки случился рецидив старой болезни. Несмотря на то, что я предпринял все необходимые реанимационные меры, спасти ее не удалось, и она скончалась. Понятно?

Я потерял дар речи:

— Доктор Цянь, здесь призраки! В нашем отделении призраки! Вы можете обмануть родственников пациентки, но сможете ли обмануть нечистую силу?

— Не волнуйся, то, что я сказал, — это версия для внешних. Как решать проблему, будем, конечно, исходя из фактов! Сяо Ли, приведи пока в порядок восемнадцатую койку, я сейчас вызову людей, чтобы отвезли ее в морг.

После смерти мышцы расслабляются, что может привести к недержанию. Обычно медсестры не занимаются такой грязной работой, как обтирание тела, но доктор Цянь хотел скрыть все от родственников и сначала отправить старушку в холодильник, поэтому нужно было действовать быстро.

Но Сяо Ли дрожала всем телом и не смела этого сделать. Она прямо отказалась:

— Я не пойду, я боюсь.

Я тоже вмешался:

— Доктор Цянь, восемнадцатая койка — это не главное. Главное — мне только что звонил Ван Сяонань, он хочет одолжить у меня жизненной силы... Ладно, не буду с вами говорить, я сам уйду.

Я полез на кровать за курткой.

Доктор Цянь остановил меня:

— Сяо Лю, не волнуйся. Куда ты пойдешь посреди ночи?

— Найду людное место. Я не могу здесь оставаться, я умру.

— Я здесь, не бойся. Я останусь с тобой.

Доктор Цянь просто боялся, что я уйду и разболтаю все, а также ему нужно было, чтобы я остался и помог ему разыграть спектакль, скрыв причину смерти пациентки с восемнадцатой койки.

Но я никак не мог понять: как доктор Цянь, столкнувшись с таким, не боится? Почему не хочет бежать? Неужели он не верит, что в отделении действительно есть нечистая сила?

Доктор Цянь сказал, что верит. Больше всего мертвых, кроме кладбищ и крематориев, именно в больницах. За годы врачебной практики он, может, и не ел свинину, но видел, как бегают свиньи (китайская поговорка, означающая "иметь представление о чем-то, даже не сталкиваясь напрямую"). Но когда Ван Сяонань был жив, доктор Цянь часто играл с ним, утешал и подбадривал его, поэтому он не считал, что умерший Ван Сяонань может быть чем-то страшным.

Просто его еще не душили.

Под влиянием непоколебимого спокойствия доктора Цяня я постепенно успокоился. Он немедленно связался с директором Ваном. Хотя связаться не удалось, я увидел решимость руководства разобраться в этом деле и перестал паниковать.

Доктор Цянь взял на себя всю ответственность за инцидент с пациенткой с восемнадцатой койки, попросив нас лишь держать язык за зубами и ничего не разглашать. Как именно он уладил дело, я не знаю.

Возможно, из уважения к доктору Цяню, Ван Сяонань так и не появился в ту ночь. Мы продержались до рассвета. Доктор Цянь распорядился дать мне и Сяо Ли отпуск до тех пор, пока ситуация не разрешится. Мы тут же собрали вещи и сбежали.

Сяо Ли снимала квартиру неподалеку. Нас объединяло общее столкновение с нечистью, и после случившегося она боялась спать одна, поэтому приютила меня у себя.

Конечно, я спал на полу.

Три дня пролетели незаметно, ничего не произошло.

Я уже был уверен, что директор Ван определенно почувствовал что-то неладное и под предлогом конференции сбежал. Но когда доктор Цянь рассказал ему о случившемся, у него хватило духу дождаться окончания научной конференции и лишь потом неторопливо вернуться. Это вызвало во мне небывалое недовольство.

В тот день после обеда директор Ван вызвал нас к себе в кабинет.

С Сяо Ли директор Ван договорился быстро: пообещал некоторые блага и заверил, что старшая медсестра больше не будет ставить ее в ночные смены. Сяо Ли успокоилась и пообещала хранить молчание об этом инциденте.

В кабинете остались только я и директор Ван.

Он некоторое время смотрел на меня, держа чашку с чаем, затем потер виски и сказал:

— Лю Нань, ну ты и источник неприятностей.

Во мне и так кипел гнев, и, услышав это, я не смог сдержаться и тут же возразил:

— Директор, как вы можете так говорить? Вы прекрасно знали, что нечистая сила, связанная с Чжан Я, осталась в больнице, и почувствовали от меня дыхание смерти. Вы ни слова не сказали, сбежали в другой город на конференцию и спокойно смотрели, как я умираю? И как это я во всем виноват?

Директор Ван тоже вспылил, ударил кулаком по столу и закричал на меня:

— Если бы ты в тот день не настоял на приеме Чжан Я, разве случилась бы вся эта чертовщина?

— Откуда мне было знать, что за ней следует нечистая сила? Я хотел спасти человека, это тоже неправильно?

— Ладно, ты не знал. А я тебе не говорил? Не говорил, что если ты ее примешь, то погубишь других пациентов?

Это...

Действительно, говорил.

Помолчав немного, я попытался оправдаться:

— Это моя вина, но нельзя винить только меня. Тогда вы сказали только, что нельзя ее госпитализировать, но не сказали, что за ней следует нечистая сила, верно? Если бы вы сказали раньше, я бы понял серьезность ситуации...

— Хлоп!

Он снова ударил ладонью по столу.

— Когда мы только встретились, я спросил тебя, веришь ли ты в нечистую силу. Что ты ответил?

Пара фраз — и мне нечего было возразить.

Пришлось признать поражение.

— Директор, я был неправ. Все из-за моей юношеской неопытности и высокомерия. Из-за меня случилось столько проблем. Старуха с браслетом... Как вы думаете, что с ней делать?

Директор Ван развел руками:

— Откуда мне знать? Сам нажил себе проблем, сам и разбирайся.

А что я мог сделать?

Я предложил:

— Может... может, пригласим монахов провести ритуал? Раз уж в мире действительно существует всякая нечисть, то монахи и даосы, наверное, тоже обладают реальной силой.

Директор Ван с каменным лицом ответил:

— Можно. Иди к главному врачу, подай заявку, посмотрим, согласится ли он.

Я замолчал. Директор Ван смотрел на меня, не говоря ни слова.

Я знал, что он зол и ждет, чтобы я сказал еще что-нибудь, на чем он мог бы сорвать злость. Но я действительно не знал, что делать, и смог лишь выдавить:

— Директор, если вы злитесь, можете ударить меня или отругать. Я все заслужил. Но, пожалуйста, придумайте что-нибудь, чтобы решить эту проблему. Я прошу не за себя, я не хочу, чтобы пострадали другие невинные люди...

Говоря это, я почувствовал, что вот-вот расплачусь.

Директор Ван вздохнул, выглядя несколько удрученным. У него пропало желание злиться на меня.

Он махнул рукой:

— Ладно, ладно, не реви, ты же мужчина. В этом есть и моя вина. Я думал, что дело ограничится тем, что не удастся спасти Чжан Я, и даже хотел использовать ее смерть, чтобы преподать тебе, сопляку, урок, показать, что мир не так прост. Я совершенно не ожидал, что все зайдет так далеко. Как теперь все исправить?

— Директор, вы же можете чувствовать дыхание смерти. У вас нет других способностей, чтобы прогнать старуху с браслетом?

— Если бы я мог ее прогнать, разве я стал бы спокойно смотреть, как умирает Чжан Я? Да и это твое «дыхание смерти» — я это выдумал, чтобы тебя напугать! Как такой простофиля, как ты, вообще поступил в университет?!

Дойдя до этого момента, директор Ван перестал скрытничать.

Он сказал, что вовсе не так силен, как я себе представлял. Причиной того, что он понял, что Чжан Я не больна, а ее душит нечистая сила, было то, что в молодости его правый глаз был поврежден слабощелочным химическим веществом, роговица пострадала.

К счастью, он работал в больнице и смог без очереди получить донорскую роговицу.

Роговицу от умершего мальчика.

Неизвестно, было ли это из-за использования роговицы умершего, но с тех пор он стал видеть то, чего не видят другие. Однако это было не так круто, как «инь-ян глаза», которые часто показывают в фильмах. Он лишь изредка мог видеть определенные сцены.

Например, случайно увидеть умершего пациента, лежащего на больничной койке.

Директор Ван видел пациентов, преследуемых нечистой силой, и пытался вмешаться. Однажды во время обхода он увидел старика, сидящего на животе пациента и бьющего его по груди. Он громко прикрикнул на него. Старик злобно ухмыльнулся и исчез. Через два дня, когда директор Ван переходил дорогу, его кто-то необъяснимо толкнул, и он едва не попал под машину. Директор Ван сильно испугался.

Врачи, привыкшие к смерти, легче принимают идею о том, что «жизнь и смерть предопределены судьбой».

С тех пор директор Ван перестал делать то, что было ему не по силам.

— В тот день, когда скорая привезла Чжан Я, я сначала хотел ее принять! Помнишь? Я попросил Сяо Чжан посмотреть, где в отделении есть место. Но как только Сяо Чжан ушел, я вдруг услышал, как кто-то прошептал мне на ухо: «Не лезь не в свое дело». Голос был похож на старушечий. Я на мгновение опешил и увидел темную тень, лежащую на Чжан Я и душащую ее за шею. Моргнул — и она исчезла! Я видел подобное раньше, сразу догадался об истинной причине состояния Чжан Я и понял, что бессилен. Но это все. Остальное я наговорил, чтобы тебя напугать!

Я спросил:

— Тогда почему вы так уверенно заявили, что Чжан Я не переживет двенадцати часов той ночи? И ведь она действительно не пережила!