Глава 4. Трудно принять

Гу Ичэнь, впервые в жизни оказавшись под наглой женщиной, оцепенел. В этот момент Цзинь Юй, сама того не осознавая, страстно поцеловала его в губы.

Откуда она здесь?

Девичий аромат окутал его. Ее нежное тело прижималось к нему, словно пытаясь унять жар, разливающийся по венам.

Темные волосы струились по ее белым плечам и груди, напоминая водоросли в воде, манящие и чарующие.

Ее нежные руки беспокойно блуждали по его телу. Когда они коснулись ремня, Гу Ичэнь вздрогнул, протрезвел и оттолкнул женщину. Его взгляд стал острым и настороженным.

Ее полуприкрытые, блестящие глаза и прикушенная губа придавали ей невероятную привлекательность. Белоснежная кожа делала ее похожей на богиню.

Неестественный румянец на ее лице подсказал ему, что произошло. Эту женщину накачали наркотиками!

Черт! Кто это сделал?

Лживые льстецы, пытающиеся выслужиться перед ним?

Или конкуренты, жаждущие найти на него компромат?

А может, коррумпированные чиновники?

Он только что вступил в должность мэра. Сегодня был его первый день, и коллеги устроили для него приветственный банкет. Его положение было еще шатким, и ему нужно было быть осторожным. Те, кто был недоволен его назначением, только и ждали момента, чтобы свергнуть его.

Появление этой женщины в его постели было слишком подозрительным.

Пока он размышлял о возможных причинах, зазвонил телефон. Достав его, Гу Ичэнь увидел сообщение:

— Господин мэр, ночь любви бесценна. Наслаждайтесь.

Прочитав это, Гу Ичэнь нахмурился. В его глазах сверкнула холодная ярость. Его подозрения подтвердились — это дело рук тех, кто постоянно пытался поставить ему подножки.

— Подло! — процедил он сквозь зубы, швырнув телефон на тумбочку. Его лицо исказила гримаса досады.

Он закрыл глаза, а когда открыл, в них читалась холодная решимость. Подняв извивающуюся в бреду женщину, он направился в ванную. Резко распахнув дверь, он безжалостно бросил ее в наполненную холодной водой ванну.

Гу Ичэнь наблюдал за тем, как она барахтается в воде. Его взгляд был непроницаем.

Так и есть, ее действительно подстроили!

Он не собирался идти на поводу у своих врагов.

Когда Цзинь Юй немного пришла в себя, он вытащил ее из ванны. Гу Ичэнь хотел тайно отправить ее домой, но посреди ночи у нее поднялась высокая температура. Он хотел отвезти ее в больницу, но побоялся, что их увидят те, кто следил за каждым его шагом. Даже если он был чист перед законом, оправдаться было бы невозможно.

Его высокое положение обязывало его быть безупречным. Для государственного служащего репутация — это всё. Он не мог позволить себе оплошность, которая могла бы разрушить его карьеру и запятнать имя семьи Гу.

Это было бы на руку его врагам.

Лучше дождаться, пока она очнется, и узнать, кто ее подослал. К тому же, такая женщина, которая ради денег готова на все, заслуживала урока.

К счастью, в номере нашлись жаропонижающие. Он также использовал физические методы для снижения температуры. К утру жар у Цзинь Юй спал.

Она мирно спала, прекрасная, как фея. Ее нежное тело источало тонкий цветочный аромат, пьянящий и манящий. Хотя она не была так же обворожительна, как другие женщины, в ее красоте было что-то особенное.

Гу Ичэнь обычно не обращал внимания на таких женщин, но сейчас его взгляд был прикован к ее лицу.

Ресницы Цзинь Юй затрепетали, и она открыла глаза. На мгновение ей показалось, что она попала в другой мир. Осмотревшись, она поняла, что находится в незнакомом гостиничном номере. В голове царил хаос.

Цзинь Юй нахмурилась и, тяжело вздохнув, попыталась сесть. В этот момент ее взгляд упал на полуобнаженного мужчину рядом с ней. Ее тело застыло.

Рядом с ней в постели лежал невероятно красивый и статный мужчина.

Ее сердце бешено заколотилось. Она чуть не закричала. Глядя на обнаженный торс мужчины, а затем на свое тело, она поняла, что произошло.

Прикусив губу, она почувствовала, как ее захлестывает волна боли и гнева. К ней начали возвращаться воспоминания о прошлой ночи.

Ее возлюбленный, с которым она встречалась три года, накачал ее наркотиками и отправил в постель к своему начальнику!

Эта ужасная правда вырвалась из ее горла криком: — А-а!