Глава 7. Единственный родной человек

— Думаете, отделаетесь пустыми словами, господин мэр? — фыркнула Цзинь Юй, решив, что Гу Ичэнь просто испугался и теперь пытается выкрутиться.

— Верьте или нет, но я говорю правду. И я вас не отпущу, — с улыбкой ответил Гу Ичэнь, в глазах которого читалась непоколебимая решимость. — Если между нами что-то было, я обязан взять на себя ответственность. А если нет — ответственность лежит на вас.

Какая абсурдная логика! Почему она должна нести ответственность, если пострадавшей стороной была именно она? Цзинь Юй возмущенно смотрела на мужчину. Если бы взглядом можно было убить, Гу Ичэнь уже был бы мертв.

Словно прочитав ее мысли, Гу Ичэнь спокойно пояснил:

— Не смотрите на меня так. Вы сами, будучи под действием препарата, ворвались в мой номер. И теперь мои коллеги стали свидетелями нашего… компрометирующего положения, — с усмешкой произнес он, приблизившись к девушке и приподняв ее подбородок. — Даже если между нами ничего не было, поверят ли в это окружающие?

Она сама пришла к нему, кого тут винить?

Впрочем, Гу Ичэнь ничуть не жалел об этой неожиданной встрече. Если бы Цзинь Юй не перепутала номера, его противники, возможно, добились бы своего. Конечно, у него хватило бы самообладания и умения выпутаться из любой ситуации, но появление Цзинь Юй избавило его от лишних проблем.

Цзинь Юй быстро сообразила, в чем дело.

— Мы правда… ничего не делали? Но почему я должна вам верить? — спросила она, все еще сомневаясь в его словах. Она не верила, что он способен устоять перед соблазном.

Гу Ичэнь, заметив, что румянец возвращается на ее щеки, лукаво улыбнулся.

— Хотите, освежим воспоминания о прошлой ночи?

Не дав ей ответить, он наклонился и поцеловал ее в губы.

Едва коснувшись ее губ, он почувствовал, как по телу пробежала дрожь. Он хотел углубить поцелуй, но Цзинь Юй оттолкнула его.

— Убирайтесь! — крикнула она.

В ее глазах горела ненависть. Она яростно стерла с губ след поцелуя, с отвращением глядя на Гу Ичэня.

Цзинь Юй сжала кулаки, думая о Му Жане. Сердце ее переполняла ненависть.

Гу Ичэнь не понимал причину ее внезапной вспышки, но чувствовал, что это как-то связано с тем, кто подсыпал ей препарат. В его глазах мелькнула тень.

— Кто это был? — тихо спросил он.

Цзинь Юй подняла на него взгляд.

— Не ваше дело. Спасибо, что помогли мне прошлой ночью. Но я больше не хочу вас видеть!

Она быстро оделась и выбежала из номера.

Гу Ичэнь впервые почувствовал себя таким беспомощным. Он понимал, что ей причинили боль, но не мог ее удержать. Они были из разных миров.

Возможно, так даже лучше. Его положение могло только навредить ей, что и доказали действия его политических противников.

Она была такой прекрасной и сильной. Он не хотел подвергать ее опасности.

Проведя ночь вне дома, Цзинь Юй очень переживала за больную мать. Выйдя из «Дворца Великой Династии Хань», она сразу же отправилась домой.

Они с матерью жили в небольшой, скромно обставленной, но чистой и уютной квартире.

Цзинь Юй распахнула дверь и бросилась в комнату матери.

После смерти отца в автокатастрофе они с матерью, прикованной к постели, жили вдвоем. Теперь же ее предал Му Жань. Она испытывала к нему только ненависть.

Она сама была виновата. Ей следовало знать, что кроме матери, никто не будет любить ее по-настоящему. Она должна была полагаться только на себя.

— Мама! Я вернулась! Как ты? — Цзинь Юй, увидев мать, едва подающую признаки жизни, разрыдалась. Не обращая внимания на испачканную постель, она обняла мать. — Мама, очнись! Не пугай меня! Мама!