Пролог

Пролог

Говоря современным языком, Лю Ин была человеком высокомерным, язвительным и элитарным.

Во всём должно было быть качество — в одежде, украшениях, мебели.

Её жизнь была огорожена ею же воздвигнутым забором, и всё, лишённое изысканности, оставалось снаружи.

Дети совершенно не тянулись к ней, даже когда она надевала простую белую рубашку, джинсы и белые кеды.

После недавнего дождя в воздухе стоял густой запах земли.

В клумбе маленького дворика буйно цвели какие-то безымянные обычные жёлтые и красные цветочки, напоминая игру детей с пришедшими их навестить взрослыми.

Но когда Лю Ин кричала: «Раз, два, три, замри!», шаги детей становились заметно нерешительнее, медленнее, неувереннее.

Лю Ин чувствовала себя ужасно раздосадованной. Воздух был пропитан неприятной сыростью.

Второй раз она приехала в приют через полгода, тщательно подготовившись.

На ней была футболка с Hello Kitty, джинсовая юбка, и при виде детей она широко улыбалась.

Детям, казалось, эта тётя уже не представлялась такой уж неприступной.

Во время игры «Раз, два, три, замри!» они уже осмеливались хлопать её по спине своими маленькими ручками.

Возвращаясь, Лю Ин шла по густо усыпанной опавшими цветами дорожке, вдыхая летний аромат гардений.

В третий раз она приехала уже как своя.

Дети целый день держали Лю Ин за руку, просили рассказать сказку, играли в резиночку и в верёвочку.

Уезжая, Лю Ин подняла фотоаппарат. Дети перед объективом показывали все свои передние зубы, строили смешные и забавные рожицы, наперебой лезли в кадр.

Лю Ин смеялась до слёз, ей пришлось присесть на корточки, чтобы нажать на спуск, спиной она прислонилась к кусту пышных красных цветов.

Мужчина в полицейской форме пересёк дворик и увидел женщину, которая хохотала за объективом фотоаппарата.

Заходя в здание, он обернулся. Женщина как раз опустила камеру, окружённая детьми. Необыкновенно чистая, доведённая до совершенства красота расцвела на её лице.

Уезжая, Лю Ин увидела полицейскую машину, припаркованную у ворот двора. Коллеги, ехавшие с ней, обсуждали, что, кажется, из Бюро общественной безопасности приезжали провести лекцию по безопасности в рамках благотворительности.

«Неудивительно, что мне показалось, будто мимо промелькнуло несколько мундиров», — подумала Лю Ин.

Кто именно был в этих мундирах, она не заметила.

Мужчина, на котором форма сидела идеально, стоял у окна второго этажа и смотрел вниз. Женщина была одета в белые широкие брюки и розовую рубашку, её тонкие лодыжки выглядывали из-под штанин и казались такими хрупкими, что их легко можно было сломать.

Ремешок фотоаппарата был намотан на левую руку, камера и белые брюки покачивались на ветру.

— На что смотришь? — друг хлопнул его по плечу.

Он смущённо улыбнулся и снова обернулся. У ворот дворика уже никого не было.

Три года спустя.

— Госпожа Лю, здравствуйте. Прошу, садитесь.

Лю Ин посмотрела на него. Один глаз был полностью белым.

На нём была цветастая рубашка с коротким рукавом в курортном стиле. Шея — толстая и короткая, но крепкая, без жира.

На видневшейся из-под рубашки груди покоилась золотая цепь толщиной с мизинец.

Этот человек не пытался ничего скрыть. Четыре иероглифа «нехороший человек» были открыто написаны на его внешности, словно предупреждая: «Не связывайся».

Лю Ин молчала, не двигаясь, слушая хриплый и грубый голос мужчины.

— Госпожа Лю — умный человек. С умными людьми я не буду ходить вокруг да около. Госпожа Лю, вы действительно верите, что он хороший человек?

— Что он вам сказал? Операция под прикрытием? Вы верите?

— Он давно предал. Год назад его исключили из системы общественной безопасности, он даже числится в их внутреннем списке самых разыскиваемых преступников.

— Знаете почему?

Лун Гэ сложил правую руку в виде пистолета, указательным и средним пальцами приставил к своему виску и резко дёрнул вверх. Веки Лю Ин дрогнули в такт его жесту.

— Потому что он лично убрал своего напарника по операции и присвоил всю партию товара.

Лун Гэ наслаждался отчаянием в глазах Лю Ин, таким сильным, что она, казалось, хотела бы оглохнуть и ослепнуть.

Он не мог перестать смеяться.

— Он давно стал таким же, как я. Раз уж он сел в эту лодку, с самого начала пути назад, чёрт возьми, не было. Если вы сейчас скажете мне, где он, я ещё смогу его спасти.

— Он хороший человек! — вырвалось у Лю Ин.

— Если он, чёрт возьми, хороший, почему не смеет вернуться?! — Лун Гэ резко вскочил, стул с грохотом упал, а он с силой ударил обеими руками по столу.

В одно мгновение их лица оказались близко.

Лю Ин смотрела снизу вверх. Выражение лица Лун Гэ было ужасающим.

Белок его глаза был мутным и свирепым, вены вздулись, лицо исказилось, словно его скрутили чьи-то руки, перекошенное до неузнаваемости.

— Где он?