Глава 4

Сквозь, прорисовывая нежный отблеск.

— Мило? — в глазах Камю читалось замешательство.

Мило открыл было рот, но не произнёс ни слова.

В груди внезапно разлилось необъяснимое чувство, и даже самое лёгкое дыхание отзывалось в грудной клетке, где бился, качая кровь, орган, заставляя сердце смутно болеть от слишком сильных эмоций.

Не из-за пыли в книгохранилище, а из-за этого, настоящего Камю, стоящего перед ним, Мило испытал непреодолимое желание заплакать.

Любые слова в этот момент были бессильны.

Мило внезапно захотел обнять Камю, и он действительно это сделал, приложив все свои силы.

Камю был в полном замешательстве, совершенно не понимая, что происходит, но успокаивающе похлопал Мило по спине.

Время тянулось долго, но казалось, что прошла лишь минута.

Они, по общему молчаливому согласию, медленно отстранились друг от друга, но всё ещё жадно смотрели в лица друг друга, не отрываясь.

— Думаю, мы нашли его, — спокойно сказал Мило Камю, глядя на внезапно появившуюся двадцать первую секцию.

Они кивнули друг другу и вместе направились туда.

На этот раз Мило взял Камю за руку, и Камю не вырвался.

Пустынная земля.

Это первое, что пришло им в голову, когда Мило и Камю вместе вошли в пространство, скрытое за «несуществующей двадцать первой секцией».

Это место не было похоже ни на одну магическую лабораторию, которую они когда-либо видели: повсюду жёлтый песок, скалистые валуны и высокие каменные пики.

В воздухе чувствовалась какая-то гнетущая тяжесть, каждый шаг давался с огромным трудом.

Мило и Камю вместе направились к единственному башенному строению, видневшемуся у края утёса; если здесь кто-то и был, то он мог жить только там.

— Если не ошибаюсь, мы должны увидеть Шиона на вершине башни, — наконец добравшись до основания башенного строения, Мило выплюнул песок. — Лестница кажется бесконечной… Какое-то знакомое чувство. Готов поспорить на цент, что этот старый ворчун в башне как-то связан с учителем Доко.

Камю, конечно, не стал бы спорить с Мило о таких пустяках.

Лучше подумать, как подняться наверх, чем тратить силы на пустую болтовню.

— Это и есть Шион, — немного подумав, Камю наконец зашагал вверх по лестнице. — Великий провидец.

— Эй! Погоди, Камю! — Мило схватил Камю за руку. — Как долго нам ещё идти? Давай взлетим!

— Если сможешь, я не против.

После этих слов Камю, Мило понял, что в этом пространстве нельзя не то что летать, даже прыгать; казалось, невидимая рука лежит у них на плечах, и как только кто-то попытается оторваться от земли, его тут же прижмут обратно, не давая пошевелиться.

Даже базовая пространственная магия была запрещена; это принуждение, как и у Доко, было установлено создателями пространства, и никто не мог его поколебать, поэтому им оставалось только честно подниматься по лестнице.

Этаж за этажом, круг за кругом.

Мило так намучился, что у него спина заболела, да и Камю было не лучше.

Пока они поднимались на самый верх, Мило мысленно проклял на все лады того, кто установил эти правила.

Они одновременно увидели мужчину с белыми длинными волосами.

— Ностальгия? Это старое Памирское нагорье. Давно не виделись, мои старые друзья, — хотя мне и хотелось бы так сказать, — как ни странно, этот человек выглядел очень молодо. — Но вам здесь не место. Уходите!

Но характер у него был как у старого ворчуна.

Камю размышлял, как выразить своё желание узнать правду, разумно и настойчиво, не разозлив Шиона, и ломал голову над тем, как лучше сформулировать свою мысль.

Мило был куда прямолинейнее Камю, и его тон был прямо-таки провокационным. — Нет, мы не уйдём.

Что, в общем-то, по эффекту и было провокацией.

В результате Шион вспылил.

Великий провидец отличался от всех учителей магии; можно сказать, что он существовал независимо от Магической Академии, но в то же время его работа заключалась в том, чтобы предсказывать будущее академии.

Шион владел психокинезом — уникальным психокинезом, и когда он был в ярости, все предметы в этом пространстве смещались.

Мило и Камю своими глазами увидели эту способность, в которую они раньше совершенно не верили, что-то вроде «исполнения желаний», но они своими глазами увидели, как Шион это делает.

Башня, в которой они находились, полностью перевернулась и зависла в воздухе, словно под действием «Заклинания Невесомости».

Скалистые валуны в мгновение ока рухнули, и жёлтый песок смешался с воздухом.

Шион мог в одно мгновение вернуть всё пространство в состояние хаоса, и у Мило и Камю были все основания полагать, что Великий провидец также мог вернуть всё в исходное состояние в мгновение ока.

Наверное, Создатель Магии — бог, не более того.

— Возможно, вы думаете, что моя сила ближе всего к божественной, но это не так, — всё, что было перевёрнуто психокинезом, само собой возвращалось на свои места. Шион, дважды шагнув в пустоту, легко подошёл к Мило и Камю. — Только один.

— Что? — никто из них не понял, о чём говорит Шион.

— В каждую эпоху это может сделать только один человек, — взгляд Шиона был устремлён далеко за спины Мило и Камю, словно он смотрел сквозь них на кого-то другого. — Простите.

Нападать сейчас было совершенно бессмысленно, а разница в силе не позволяла Мило закончить заклинание.

Шион же, даже не пошевелив пальцем, выбросил Мило из своего пространства.

Камю был настороже вдвойне.

У Шиона не было воинственного настроя, но если не вступать в бой, то ничего от него не добьёшься.

В то мгновение, когда Камю размышлял, Шион бесследно исчез.

Куда делся Шион?

Камю быстро обернулся, но ничего не увидел.

Он огляделся вокруг, а затем вернулся на прежнее место — даже спокойный Камю испуганно ахнул.

Шион, скрестив руки на груди, парил в воздухе, присев на корточки перед Камю, наклонившись вперёд и рассматривая его своими неорганическими, похожими на драгоценные камни, фиолетовыми глазами.

Они были слишком близко, и Камю мог ясно видеть даже красные прожилки на глазных яблоках Шиона!

Неизвестно, как долго он уже наблюдал за Камю, оставаясь в этой позе!

Увидев бледное, бесстрастное лицо Шиона прямо перед собой, Камю, в смятении, вспомнил одну легенду.

Легенда о фиалке.

Эти сине-фиолетовые цветы называют Глазом Демона.

Во всех легендах магического мира говорится, что если на тебя посмотрят глаза такого цвета, тебя обманет демон, и ты погрузишься в иллюзии, постепенно теряя способность контролировать себя.

Такие цветы символизируют зло.

И этот Великий провидец с белыми длинными волосами и бледной кожей, обладал именно такими глазами!

Холодный пот выступил на спине Камю, и вслед за этим пришло не малодушие, а безумная жажда знаний.

Почему Магическая Академия хранит столько секретов?

Почему существуют скрытые, но чёткие намёки, позволяющие ему и Мило шаг за шагом приближаться к центру загадки?

Почему… ему и Мило удалось так легко добраться до магического пространства Шиона?

Шион наверняка знает ответы на эти вопросы.

Камю почувствовал, что он вот-вот узнает ответы.

Свечи на стенах загорались одна за другой, подобно натянутым нервам Камю, горели очень ярко и быстро дрожали.

Огромные тёмные тени на стенах тоже дрожали, словно злые духи!

И в следующее мгновение Камю подумал, что сам себя пугает.

Шион оставил его здесь явно не для того, чтобы причинить ему вред!

— Почему вы здесь появились, какая связь между вами и двенадцатью магами предыдущего поколения… Я знаю, что ты хочешь спросить, Камю, и поверь мне, я потратил много времени, чтобы понять, с чем мы имеем дело, — голос Шиона постепенно стихал, становясь почти беззвучным.

Камю мог только догадываться, что он говорит. — Верь в то, во что стоит верить, и откажись от того, от чего стоит отказаться. Моё время вышло, или, скорее, должно начаться заново.

Сказав эти бессвязные слова, Камю был подхвачен порывом ветра и возвращён из «двадцать первой секции» в Книгохранилище.

На следующий день они узнали, что великий провидец Шион скончался, не успев объявить своего преемника; было два кандидата, и старшекурсник Айорос покинул Магическую Академию.

Несомненно, старшекурсник Сага стал новым великим провидцем.

Ещё через несколько дней, в день регистрации новых студентов, Мило и Камю увидели юношу, очень похожего на Шиона; его звали Му.

Стоит отметить, что его брови были такими же необычными, как и у Шиона, и цвет глаз тоже был похож, только его глаза идеально сочетались с его светло-фиолетовыми длинными волосами.

С тех пор Мило и Камю больше никогда не видели несуществующего «магического пространства двадцать первой секции», но сомнения в сердце Камю не исчезли, да и у Мило тоже.

Напротив, появилось ещё больше вещей, в которых можно было усомниться.

После событий с Шионом Мило и Камю вернулись к повседневной жизни студентов, обучающихся в Магической Академии.

Какое прекрасное место, где одновременно существуют все четыре времени года, где одно заклинание может открыть запертую дверь, и если усердно учиться, то однажды можно даже обрести силу, способную обратить время вспять.

Да, место, полное чудесных… фантазий.

Камю уже обнаружил в этом магическом мире много нелогичного, например, вторжение расы Демонов, воевавших за новые территории.

Хотя и ходили слухи о «возрождении генерала Демонов, произошедшем 200 лет назад», ни одно слово об «агрессии» не повлияло на Магическую Академию.

У расы Демонов появилось больше земли, и им больше не нужно было воевать.

Но как земля могла появиться из ниоткуда?

Камю попытался найти соответствующие заклинания, но не смог найти ни одной магической книги, посвящённой «увеличению площади земли».

То, что казалось невозможным изменить, изменилось, хотя и в лучшую сторону… Говоря об изменениях, Камю, почти добровольно-принудительно, дочитал ту самую книгу «Ледяное Царство».

Когда он был близок к её завершению, его настроение было почти на грани срыва.

Но после того, как он действительно закончил читать её, кроме того, что запомнил много полезных заклинаний, вроде бы ничего не произошло.