Глава 1. Часть 6

Он встал, ничего не сказав, хлопнул дверью и широкими шагами вышел из спальни.

Сун Чу уткнулась лицом в колени и разрыдалась. Она и сама не знала, о чем плачет, просто рыдала навзрыд, пока горло не охрипло, а глаза не заболели. Измученная, она свернулась калачиком и забылась тяжелым сном.

Когда она снова проснулась, в комнате царил полумрак. Сун Чу потянулась, нажала на выключатель ночника у кровати и, моргая опухшими от слез глазами, несколько мгновений привыкала к свету. Она увидела, что спальня убрана, а у кровати лежит новый бархатный повседневный костюм. Потянув его к себе, она обнаружила под ним нижнее белье — все ее любимых марок и цветов.

Она слегка нахмурила брови и, помедлив мгновение, все же оделась.

Босиком выйдя из спальни, она увидела Цзян Шаоцина, сидящего на диване.

Он сидел спиной к ней, рубашка была небрежно накинута, правая рука лежала на плече.

Сун Чу медленно подошла ближе. Почти поравнявшись с ним, она почувствовала, что он ее заметил.

Он обернулся, бросил на нее взгляд, а затем как ни в чем не бывало поправил рубашку и застегнул пуговицы.

Хотя это был лишь мимолетный взгляд, Сун Чу успела заметить красное пятно у него на левом плече.

Чувство вины, смешанное с гневом, подступило к горлу. Идиот, почему не увернулся?

Убедившись, что все пуговицы застегнуты, Цзян Шаоцин встал. Его взгляд упал на ее босые ноги, брови слегка сошлись на переносице. Затем он молча подошел к обувному шкафу, достал пару тапочек и поставил их у ее ног.

— Надень, — тихо приказал он.

Сун Чу застыла, глядя на тапочки с изображением хип-хоп обезьянки. Глаза снова увлажнились.

Как и одежда, которую он приготовил, это был ее любимый мультяшный персонаж.

Она знала, что он внимателен к мелочам, знала, что он хорошо к ней относится, но…

— Цзян Шаоцин, — она вскинула подбородок. — Не нужно так хорошо ко мне относиться, это бесполезно… Я никогда не полюблю мужчину, который применил ко мне насилие.

05. Лиса пользуется авторитетом тигра

В понедельник утром Сун Чу пришла на работу пораньше. Когда она пошла завтракать в столовую, то столкнулась с Чэнь Мэй. Она вежливо поздоровалась, но в ответ получила лишь холодный взгляд.

Она с недоумением посмотрела на Чэнь Мэй, которая, взяв поднос, отошла от нее подальше, и, постояв мгновение в замешательстве, нашла свободное место в углу и села.

Когда она вошла в кабинет, Чэнь Мэй уже переоделась в форму. Увидев, что та собирается налить воды, Сун Чу поспешно оставила сумку, подошла и протянула руку к чайнику:

— Сестра Чэнь, давайте я.

Чэнь Мэй искоса взглянула на нее, резко дернула чайник на себя, прижала к груди и вышла за дверь.

Сун Чу нахмурилась, оставшись стоять на месте в полном недоумении.

Если утром она лишь смутно почувствовала странность в поведении Чэнь Мэй, то теперь явственно ощутила ее недружелюбие. Вот только она не могла понять, чем успела ее обидеть.

— Хе-хе, сестра Чэнь действительно сообразительна, — внезапный женский голос заставил Сун Чу поднять голову. В дверях стояла Хэ Маньна в длинном плаще, на ее лице играла многозначительная улыбка.

Сун Чу разгладила нахмуренные брови, но не ответила и не стала спрашивать, что Хэ Маньна имела в виду.

Вместо этого она со спокойным видом подошла к шкафчику, взяла свою форму и направилась в раздевалку.

Когда она вернулась в кабинет, Чэнь Мэй уже сидела за своим столом.

Сун Чу прошла на свое место, включила компьютер и рабочую сеть.

Едва она успела просмотреть два сообщения в системе ОА, как на столе резко зазвонил стационарный телефон.

У них с Чэнь Мэй был один номер на двоих. Из-за распределения обязанностей ей звонили нечасто, поэтому обычно на звонки отвечала Чэнь Мэй. Этот раз не стал исключением.

— Хорошо, хорошо, — дважды повторила Чэнь Мэй.

Положив трубку, она постучала по столу и сказала:

— Начальник Ван просит тебя сейчас зайти к нему в кабинет.

Сун Чу слегка удивилась, сказала «о» и, схватив блокнот, вышла.

Как только она ушла, Хэ Маньна дважды усмехнулась:

— Еще и блокнот взяла. Неужели начальник Ван будет лично давать ей поручения? Рисуется.

— А тебе начальник Ван доложил, что не будет давать ей поручений? — внезапно повысив голос, недовольно спросила Чэнь Мэй.

— Это же очевидно, — скривила губы Хэ Маньна и саркастически добавила. — К тому же, кто теперь осмелится давать ей указания? Она же у нас высокопоставленная родня, даже начальник Ван должен считаться с ее свекром.

— Сяо Хэ, я думала, ты сообразительная, но что за глупости ты сегодня говоришь? — Чэнь Мэй повернулась и насмешливо посмотрела на Хэ Маньна. — Во-первых, начальнику Вану вообще не нужно ни с кем считаться. А во-вторых, даже если бы и нужно было, то не тебе, мелкой сошке, об этом судить.

Чэнь Мэй холодно хмыкнула и серьезно сказала:

— Сяо Хэ, древние говорили: «Несчастье исходит изо рта». Если твои слова услышит кто-то недоброжелательный и передаст начальнику Вану, как думаешь, сможешь ли ты и дальше так процветать?

Хэ Маньна, получив от Чэнь Мэй такой спокойный, но веский урок, одновременно разозлилась и испугалась. Она поспешно заискивающе улыбнулась:

— Ой, сестра Чэнь, я же это только вам сказала. Неужели вы станете разносить сплетни? К тому же, вы же меня знаете, у меня язык без костей, говорю не подумав. Спасибо, что напомнили.

Чэнь Мэй искоса посмотрела на расплывшуюся в улыбке Хэ Маньна, чувствуя к ней еще большее презрение и отвращение.

Сун Чу поднялась на лифте на этаж начальника. Прежде чем постучать, она поправила рубашку и галстук, убедившись, что выглядит опрятно, и только потом постучала в дверь.

— Войдите, — раздался изнутри густой мужской голос.

Сун Чу вошла, обогнула огромную ширму и увидела начальника Вана за столом из красного дерева.

Она подошла на несколько шагов, выпрямилась и сказала сдержанно, но без подобострастия:

— Начальник Ван, вы меня вызывали?

Начальник Ван поднял глаза, увидел ее, отложил ручку и указал на стул перед столом:

— Что стоишь? Проходи, садись.

Когда она села, он спросил:

— Что будешь пить? У меня есть Дянь Хун, неплохой вкус. Попробуешь?

Сун Чу работала в управлении почти три года, все это время — рядовым сотрудником в отделе политико-воспитательной работы. В отличие от Хэ Маньна, она не любила быть на виду, поэтому в этом большом коллективе из 400-500 человек была незаметной фигурой. Насколько она помнила, это был ее первый визит в кабинет начальника. Она не ожидала, что обычно строгий начальник окажется таким демократичным и даже предложит ей чаю.

Впрочем, этот чай ее совершенно не интересовал.

Она подняла голову и вежливо отказалась:

— Спасибо, не нужно.

Однако, похоже, начальник Ван ее слов не услышал. Он нажал кнопку внутренней связи и вызвал секретаря:

— Сяо Кэ, занеси чашку Дянь Хуна.

Положив трубку, он продолжил:

— Чай хороший, привезли в прошлый раз из Юньнаньского управления. Попробуй, если понравится, попрошу Сяо Кэ отсыпать тебе пару коробок.

Даже будь Сун Чу совсем глупой, услышав это, она бы поняла, что дело не только в демократичности начальника Вана. Но в чем же тогда?

Почему он вдруг стал так добр к ней?

Неужели хочет воспользоваться служебным положением? Нет, хотя она и была симпатичной, но у руководителя такого уровня недостатка в женщинах не было, зачем ему «трава у своего гнезда»?

Но его отношение было определенно странным. Пока Сун Чу ломала голову над разгадкой, начальник Ван вдруг сказал:

— Вчера ужинал со стариной Цзяном, хорошенько его отчитал. Невестка у меня работает, а он даже словом не обмолвился.

После этих слов Сун Чу мгновенно поняла причину такой любезности начальника Вана. Она горько усмехнулась про себя, иронизируя над тем, как «лиса пользуется авторитетом тигра».

— Если бы я в тот день не увидел, как Шаоцин тебя забирает, я бы и не знал, что ты невестка семьи Цзян, — продолжал начальник Ван, делая вид, что недоволен. — Твой отец и свекор — интересные люди. Ты столько лет работаешь в управлении, а они ни разу не упомянули мне, что ты здесь. Особенно твой отец. В прошлом месяце я учился с ним в партийной школе, спросил про его дочь, а он мне отшутился.

Сун Чу слушала сетования начальника Вана, не зная, что сказать.

В свое время она сдавала общенациональный экзамен для госслужащих и поступила в Главное управление, заняв первое место по письменному тесту и второе — по собеседованию. По ее настоятельной просьбе никто из семьи специально не «замолвил за нее словечко». После поступления на службу, каждый раз заполняя анкету с данными о семье, в графе «должность родителей» она всегда писала просто «госслужащие», поэтому никто не знал о ее происхождении.

Если бы в тот день Цзян Шаоцин не приехал за ней и их случайно не увидел начальник Ван, если бы она не была пьяна и смогла помешать ему раскрыть их отношения, она, вероятно, смогла бы скрывать это еще долго.

Мысли Сун Чу были в смятении, а начальник Ван все еще продолжал вспоминать, как держал ее на руках в детстве, и удивляться, как быстро она выросла.

— Кстати, Шаоцин в тот день сказал, что вы женаты почти три года. Но почему я не был на свадьбе?

Вопрос застал Сун Чу врасплох. Помолчав, она ответила:

— Мы не устраивали свадьбу.

— Не устраивали? — удивился начальник Ван. — Почему? Вы так давно женаты.

Почему не устраивали? Что ей ответить?

Сказать, что Цзян Шаоцин силой овладел ею, когда она еще не окончила университет? Или что она получила свидетельство о браке «законным» путем, даже не поставив подписи? Или прямо рассказать ему, что ее всегда честный отец, боясь опозорить семью Сун, шантажировал ее бывшего парня его будущим, чтобы заставить ее подчиниться?

Нет, ничего из этого говорить нельзя.

Она могла лишь улыбнуться и повторить давно заготовленную отговорку:

— Бабушка и бабушка по маминой линии очень верят в бацзы, говорят, что в эти годы не было подходящего дня.