Глава 5. Часть 2

Он закрыл глаза, и перед ним предстала бездонная пропасть, а Цюн Е стояла на краю этой пропасти, и чья-то молодая рука прямо затягивала её туда.

Цюн Е толкнула дверь и увидела молодого человека, небрежно откинувшегося в режиссёрском кресле, его глаза пристально смотрели на неё.

Она не уклонялась, намеренно встречаясь с его взглядом, полным высокомерного вызова.

Чёрное ципао, белая шея, «слегка поблекшая от возраста белизна, с лёгкой синевой, и пурпурно-чёрная помада на губах» [Примечание], всё в ней излучало чёрный вихрь, подобный открытой вражде и скрытым козням.

Действительно, слишком красивая Госпожа Лян.

Но её надменные глаза были слишком остры и убийственны. Чэнь Янь лениво поднял микрофон и сказал:

— Цюн-цзе, Госпожа Лян так не смотрит на людей.

Услышав это, Цюн Е дёрнула уголком рта и отвернулась от Чэнь Яня.

Декорации были готовы: пышный лес и старый автомобиль эпохи Республики. Цюн Е стояла рядом, придерживаясь за дверцу машины.

— Начинайте, — сказал Чэнь Янь.

Фотограф вышел на площадку с камерой. Сделав несколько снимков, он остановился, хмурясь, глядя на экран камеры, и выглядел так, словно хотел что-то сказать, но не решался.

Ван Шу подошёл: — Что случилось?

Фотограф с кривой улыбкой ответил: — Ван-гэ, Цюн-цзе немного скованна, не совсем передаёт ту мягкость и соблазнительность светской львицы.

— Но Цюн-цзе с самого начала карьеры придерживается образа холодной красавицы, возможно, это её личная особенность...? — Он тихо взглянул на Чэнь Яня, чьё лицо было мрачным, и продолжил жаловаться Ван Шу: — И не знаю, что сегодня случилось, но и Цюн-цзе, и режиссёр Чэнь в плохом настроении. Как же снимать?

Ван Шу потерял дар речи.

В этот момент Чэнь Янь вдруг встал с режиссёрского кресла и подошёл.

Он был высоким, с длинными ногами, и когда не улыбался, его тёмные глаза выглядели мрачно и хищно.

Ван Шу почувствовал страх с первой встречи с ним, а после того, как услышал кое-какие инсайды, ещё больше не хотел нарываться на неприятности, поэтому неловко попятился.

В углу студии Чэнь Янь что-то сказал фотографу, и тот, только что хмурый и расстроенный, тут же открыл рот так широко, словно проглотил яйцо.

— Так пойдёт? — спросил он удивлённым голосом.

Чэнь Янь лишь улыбнулся, опустил микрофон и, под недоуменными взглядами всех присутствующих, направился прямо к площадке.

На ходу он снял своё хорошо сшитое пальто, небрежно расстегнул туго застёгнутый воротник белой рубашки, открыв изящные ключицы.

Чэнь Янь сегодня был одет в винтажных верблюжьих тонах: вельветовые брюки и блестящие английские кожаные туфли.

Он и так выглядел немного смешанной крови, с бледной кожей. Закатав рукава и расстегнув воротник, он стал вылитым Цяо Цицяо из романа.

Цюн Е застыла на месте, глядя, как он подходит. В свете прожекторов его фигура вышла из темноты, встала перед ней и слегка улыбнулась.

Эта улыбка отличалась от той, что она видела раньше. Она была немного показной, немного озорной. Он длинной рукой обнял Цюн Е и притянул её к себе.

Вокруг раздались возгласы удивления. Цюн Е отчётливо слышала, как несколько девушек тихонько завизжали от восторга.

Он наклонился к её уху и сказал:

— Сестрица, главный актёр ещё не приехал, потренируйся пока на мне, как на Цяо Цицяо.

У Цюн Е загорелись уши, и она с недовольным видом слегка оттолкнула грудь Чэнь Яня: — Не шути.

— Трафик-звезда, которая даже пробные фото не может хорошо снять? — Чэнь Янь приблизился ещё больше. — Я не хочу тратить ничьё время, мисс Цюн.

Дыхание Цюн Е перехватило. Она встретилась взглядом с Чэнь Янем: — Приём "на слабо"?

Чэнь Янь улыбнулся искренне и солнечно, что немного смягчило резкость его черт: — Главное, чтобы сработало.

Цюн Е дёрнула уголком рта, заставляя своё тело перейти в рабочий режим. Её талия расслабилась, плечи слегка опустились, тонкие белые руки обхватили спину Чэнь Яня.

— Сработало, — прошептала она, прижавшись к его уху.

Чэнь Янь опустил взгляд, глядя на неё. Он только хотел что-то сказать, как его прервал треск открывающихся и закрывающихся диафрагм камер.

Цюн Е, находясь в объятиях Чэнь Яня, повернула голову и увидела того самого хмурого фотографа, который радостно держал камеру и кричал: — Получилось! Получилось!

Её взгляд стал резким, и тот мужчина тут же тихонько замолк, перестав скакать.

Работа превыше всего.

Они сделали несколько пробных фото в этой позе. Конечно, Чэнь Янь был только спиной.

На фотографиях Чэнь Янь стоял спиной к камере, словно большая собака, уткнувшись головой в шею Цюн Е.

Цюн Е обнимала его, её руки свободно лежали на его широких лопатках, подбородок слегка приподнят.

Камеры защёлкали без остановки.

Цюн Е, конечно, знала, что её состояние только что было не лучшим. Плоские фото обычно были её "безопасной зоной", но из-за присутствия Чэнь Яня всё пошло наперекосяк.

Теперь Чэнь Янь пожертвовал собой, не побоявшись использовать приём "на слабо", чтобы вернуть её в форму. Цюн Е, естественно, охотно согласилась.

Хотя она не хотела слишком много связываться с этим бывшим "младшим братом", Цюн Е должна была признать, что этот фильм ей действительно нужен.

Она опустила глаза, отвела взгляд. Её ленивый профиль был изящным и плавным. На сетчатой шапочке на её голове висел паук, светящийся зелёным светом.

Тёплое дыхание на её шее было долгим и сильным, отчего у Цюн Е слегка горели уши.

Она слышала, как Чэнь Янь тихонько нюхал её растрёпанные волосы на затылке, и его горячее дыхание было полно смеха.

Под щелчки камер и шёпот толпы Чэнь Янь хриплым голосом спросил:

— Ты знаешь, почему главная героиня — Госпожа Лян, а не Гэ Вэйлун?

[Примечание]: Цитата из романа Чжан Айлин «Благовоние «Первая печь»».

S3